Пока смерть не воссоединит нас - Василий Стеклов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В эти последние недели она уже не ездила в лабораторию, а вся работа велась у них дома. Для этого пришлось немного переоборудовать спортзал на первом этаже, туда принесли специальную кушетку для Элизабет и сложное медицинское оборудование, в том числе новейшие разработки корпорации.
Как-то вечером Карл зашел к ней, сегодня все процедуры были закончена и Элизабет отдыхала на кушетке. Она сильно похудела и осунулась за последнее время, глаза запали, нос заострился, скулы на бледном лице стали отчетливо видны. Сердце у Карла сжалось, когда он увидел ее. Несмотря на все успехи эксперимента по переносу ее личности, предчувствие скорого конца нависало все отчетливее, и он видел, что она страдает все сильнее с каждым прожитым днем.
Хотя Карл много работал эти месяцы, мало спал и не давал себе времени на меланхолию, но гнетущее ощущение в груди, эта тяжесть на сердце, все усиливалась. Он даже начал принимать снотворное чтобы заснуть ночью. Приближавшаяся смерть была страшна! Так же как вера в загробную жизнь или в реинкарнацию у религиозных людей, так и теория о цифровом бессмертии жалобно съеживалась и отступала под ее ледяным дыханием. Смерть наступала с неумолимой отчетливостью и заполняла собой все, и не было уже места извечным наивным надеждам человека. Да есть ли какая-то загробная жизнь? Возможно ли цифровое бессмертие? И не было ответа, был только леденящий страх.
Карлу казалось, что он явственно ощущает этот холод смерти когда находится рядом с женой. Он подошел к ней и взял ее за руку. Она уже задремала, но тот час открыла глаза и посмотрела на него измученным взглядом.
– Чарли, это ты?
– Я здесь, Лизи.
– Я так устала, Чарли.
– Я знаю, потерпи, дорогая.
– Потерпеть? Зачем, Чарли? Это все бесполезно! Что вы хотите от меня? Оставьте меня в покое наконец!
– Лизи, я понимаю, но у нас нет другого выхода…
– У нас или у вас? У меня вообще нет никакого выхода! – из ее глаз покатились слезы. – Я скоро умру, Чарли! Зачем мне все это?
– Ты не умрешь…
– Нет! Я умру! Не лги! А вся эта ваша возня не ради меня. Вы ставите надо мной свои опыты, хотите создать искусственную жизнь, мечтаете о славе, что у вашей бл**ой корпорации взлетят акции до небес. Разве не так? Я слышу разговоры твоих коллег, когда они думают, что я заснула. Они так рады, так счастливы!
– Лизи…
– Не надо меня успокаивать! Я все понимаю, и ты все понимаешь. Да, это будет прорыв в науке, я войду в историю, Перельман и все вы тоже войдете. Но я умираю, зачем мне все это! Зачем?! Я лежу здесь, как лабораторная крыса, вы ставите на мне опыты, утешаете меня байками о цифровом бессмертии. Но на самом деле вы просто хотите получить ваши чертовы премии, прославиться… А то что я умру никому нет дела!
Она зарыдала. Рыдать в голос ей не хватало сил, и ее плачь был таким жалким, что у Карла все сжалось в груди, так что он стиснул кулаки и закусил губу. Через какое-то время Лизи замолкла на мгновенье, а потом снова заговорила обиженным слабым голосом, как у ребенка:
– Эта женщина, эта цифровая личность, она будет в точности как я, но это буду не я. И цифровое бессмертие будет для нее, а не для меня, – она быстро взглянула на Карла, и в глазах ее вспыхнули гнев и обида. – А у тебя будет новая жена, здоровая, полная сил, не та развалюха, что сейчас здесь лежит! И она не будет стариться и будет умнее меня, и… Ты будешь с ней счастлив! Мерзавец!
Она снова зарыдала. Карл не знал что ответить ей, даже не знал что ответить себе, он сидел рядом, вытирая рукавом катившиеся из его глаз слезы и гладил ее по руке. Вдруг Лизи замолкла и судорожно сжала его руку.
– Чарли, мне страшно! Как мне страшно, если бы ты знал! Иногда кажется, что даже во сне под наркотиками этот страх не исчезает и мучает меня. Эти твои болваны ходят каждый день, задают свои дурацкие вопросы, подключают свои приборы. А я уже не могу отвечать на их вопросы. Я постоянно, каждую минуту думаю, что скоро умру.
И она зарыдала снова, слабо и тихо, но при этом так горько.
– Почему, Чарли?! За что?! Ваша наука научилась замедлять старение и лечить практически все болезни. Сейчас многие активно живут до ста лет и дольше, а мне всего тридцать два года, я еще ничего не успела, я не увижу как вырастут мои дети, я не открыла свою ветеринарную клинику, все надежды, все планы… Почему, Чарли? Ведь ты такой умный, твои друзья гении, а я умираю. Почему вы не спасли меня?! Почему-у-у! – она снова зашлась в рыданиях.
К кушетке подошла медсестра и впрыснула в капельницу Лизи успокоительное. Элизабет плакала еще пару минут, но все тише, наконец она затихла и уснула.
Карл словно оглушенный вышел из спортзала, зашел в ванную, открыл кран, сел в углу, уткнул голову в колени и зарыдал. Он рыдал долго, всхлипывая как маленький ребенок, вся его рациональность, вся вера в науку и в их эксперимент, все это словно рассыпалось в прах. Теперь он не верил ни во что: цифровое бессмертие, научный прогресс, – все это те же миражи, те же идолы, к которым беспомощный человек кидается в надежде спастись от смерти. Как двести, как тысячу лет назад. И все эти надежды тщетны, что тогда, что сейчас. Его любимая жена умирала, и он не мог ничего сделать. Таким несчастным и бессильным он не чувствовал себя никогда.
Глава 6
И вот неизбежное произошло. В один из дней Элизабет заснула под воздействием лекарств, и измученный болезнью организм стал отказывать. Ее дыхание стало редким и прерывистым, сердце билось все слабее. Через пару часов все было кончено. Карл сидел рядом с кушеткой, держал ее холодную руку и горько плакал…
Вскоре после этого последние воспоминания умирающей Элизабет загрузили на квантовый мозг, и еще несколько
