Пока смерть не воссоединит нас - Василий Стеклов

сидел в кресле за столом возле большого окна и смотрел в монитор. Он мельком взглянул на Карла и жестом пригласил сесть в кресло напротив.

– Здравствуйте, мистер Андерсон.

– Здравствуй, Карл, ты что-то хотел?

– Да. Хотел поговорить с вами об одном деликатном деле, – Карл смутился, придвинулся ближе и наклонился. – Дело в том, что… Это касается моей жены… – он замешкался на секунду.

– Да, я слышал про нее. Прими мои соболезнования. Если нужна какая-то помощь с лечением, то обращайся лично ко мне. Мы положим ее в лучшую клинику.

– Спасибо, мистер Андерсон. Но боюсь, что никакая клиника уже не поможет.

– Да? Все настолько плохо?

– Да, – тихо ответил Карл, устремив взгляд на свои сложенные в замок руки.

– Ну что ж, мне очень жаль. Тогда что же ты хотел от меня?

– Я хотел… Как бы вам сказать… Просьба моя… Наша компания работает над проблемой цифрового бессмертия. Вы, несомненно, следите, одно из самых перспективных направлений трансгуманизма. Я напрямую с этой областью не связан, но знаю, что у нас есть определенные успехи… И я подумал, что можно… – Карл запнулся и замолчал, кусая губы.

Томас Андерсон вскинул брови и внимательно посмотрел на него.

– Карл, я понимаю к чему ты ведешь. Но боюсь, что провести процедуру перехода личности твоей жены в цифровую форму пока не представляется возможным. Раз ты интересовался нашей работой над цифровым бессмертием, то, наверно, знаешь, что кроме успехов, также имеется ряд нерешенных проблем.

– Да, я все знаю. Я говорил с Перельманом и другими спецами из его лаборатории. Проблемы есть, и не будь я поставлен в такое положение, то конечно бы не стал затрагивать эту тему. Но других вариантов похоже не остается. Это последняя возможность… Я не настаиваю, разумеется, я понимаю насколько это сложно. Но рано или поздно все равно этот шаг придется сделать – провести натурный эксперимент на человеке. Вот я и подумал, что раз уж так все…

Карл все сильнее волновался, пока говорил, хотя собирался придерживаться научного и беспристрастного тона. Произнеся последние слова, он замолчал и робко поднял глаза на директора. Тот хмурился и, по-видимому, размышлял. Крал вдруг испугался, что он сейчас откажет, и снова заговорил дрожащим голосом. Те мысли, что он не хотел обнародовать, но постоянно обдумывал наедине с собой:

– Я все понимаю – можно просто смириться, просто жить дальше, столько, сколько нам осталось. Говорить по душам, то что не успели сказать все эти годы, держать другу друга за руки, смотреть в глаза. А потом… – голос Карла дрогнул, – проводить ее в последний путь, кинуть горсть земли на гроб, поставить на камин фотографию с черной лентой. И жить дальше, уйти с головой в работу, походить к психотерапевту, говорить детям, что мама смотрит на них с небес, хотя они знают, что папа не верит во все это. Жить дальше, как и все в таких ситуациях, я не лучше других, не я первый… Я все это понимаю…

Тут голос Карла оборвался, он закашлялся и прикрыл лицо рукой, старясь подавить подступившие рыдания. Андерсон смотрел на него, нахмурив лоб. Наконец он вздохнул, достал из ящика маленькую бутылку с водой и протянул Карлу.

– Глотни.

– Спасибо. Я прошу прощения…

– Хорошо, иди. Не буду скрывать, твоя просьба несколько неожиданна… Но я поговорю с Перельманом, мы подумаем. И если есть какие-то варианты, то… Я дам тебе знать, Карл.

– Спасибо, мистер Андерсон.

Через две недели после этого разговора Карла вызвали к директору. Он пришел после обеда и в кабинете Андерсона увидел его самого, а рядом с ним руководителя лаборатории цифрового трансперсонализма Грегори Перельмана.

– Присаживайся Карл, – сказал Андерсон.

Карл с бледным лицом подошел к креслу и сел, не осмеливаясь ничего спрашивать.

– Мы с Грегори долго обсуждали твою проблему. В общем, ситуация такова… Грегори, давай лучше ты, – обратился он к Перельману.

Перельман, высокий мужчина с широким лбом над умными карими глазами и длинной густой бородой, прокашлялся и обратился к Карлу:

– Да, что можно сказать. Карл, мы с тобой говорили уже, и не так давно. Проблемы цифрового перехода я тебе вкратце описал. Что поделать, наука пока только подбирается к их решению. Но сейчас мы обсудили с мистером Андерсоном… В принципе, он может задействовать людей из других отделов, лучших инженеров, кибернетиков и программистов, даст под нашу задачу дополнительные мощности, еще три сверхпроцессора сможем задействовать в работе… Но все зависит от того, сколько у нас есть времени. Насколько плохо состояние твоей жены?

– Эмм, ну доктора дают примерно полгода, плюс-минус, – взволнованно отвечал Карл.

– Полгода, – задумчиво повторил Перельман. – Ну что ж. Я думаю, мистер Андерсон, мы можем попробовать. За успех конечно ручаться нельзя, но на то она и наука.

Карл сидел как оглушенный и смотрел перед собой. Андерсон задумчиво барабанил пальцами по столу. Наконец он взглянул на них и произнес твердым голосом:

– Тогда решено, начинаем работу с завтрашнего дня. Первый в мире проект по цифровому переносу личности человека. Мы лидеры в этой области, так что… раз все так сложилось, попробуем! Карл, завтра отбери из всех лабораторий, которые знаешь, наиболее толковых ребят, и будьте на связи с Грегори. Он будет руководителем, само-собой. Задача предстоит очень сложная! Грегори, ты все знаешь. Идите. А я сейчас сделаю необходимые распоряжения.

В тот день Карл почти не мог работать, мысли его не слушались и вертелись вихрем вокруг новости, что он узнал. Новый грандиозный проект, имеющий революционное значение для человечества! И кроме того – Элизабет останется жива! Он ехал домой, сидя за рулем, как на иголках. Ему было и страшно, и грызло нетерпение быстрее начать работу. Он уже примерно знал кого отберет в команду, были на примете, и не мало, весьма толковые ребята и девушки, кто увлекался разработками искусственного интеллекта. За годы работы в корпорации он повидал много блестящих умов и талантов. А у Перельмана в лаборатории имелись такие титаны как Юровский и Фонштейнер, и кроме них другие самые талантливые ученые мирового уровня.

Правда оставалась еще одна проблема, не совсем и проблема – небольшая сложность по сравнению со всем остальным, – убедить Элизабет. Но это решилось на удивление легко. Элизабет была слишком подавлена и измучена вернувшейся болезнью. Она догадывалась, что лечение идет отнюдь не успешно, и страх близкой смерти уже начал тревожить ее. Поэтому она молча выслушала сбивчивые объяснения мужа про цифровой перенос ее личности, что это самое перспективное направление науки, и ответила: «Если ты считаешь,