Чудесное путешествие - Эрих Кестнер

ни слова по-человечьи. Разговаривать — это не лошадиное дело. Назад, к природе!

— Пожалуйста, без фокусов! — закричал на нее дядя. — Это еще что за штуки?

Негро Кабалло молчала.

— Будешь ты отвечать, нелепая тварь? — заорал на нее аптекарь.

— Дядя, — остановил его Конрад, — ведь она решила больше не разговаривать. Если она уж так хочет жениться на этой лошадке, не будем мешать их счастью.

Лошадь с благодарностью поклонилась ему. Но Рингельхут продолжал бесноваться:

— С ума можно сойти! К чему этой кляче жениться? Я ведь вот тоже холостяк! И детей у меня нет!

— А я-то на что? — возразил Конрад, — раз у тебя такой племянник, тебе своих детей и не нужно.

— Ну, смотрите! — обратился дядя к Негро Кабалло: — от вашего брака получатся жеребята сплошь в клеточку. Одна Пеструшка за другой! Нет, вы серьезно не хотите идти с нами?

Лошадь отрицательно покачала головой.

— Чтобы вы себе все ноги переломали. А еще лошадь называется! Вы не лошадь, а осел!

Негро Кабалло поклонилась.

— Налево, кругом — марш! — сердито скомандовал дядя, схватил Конрада за руку и потащил за собой.

— Большое вам спасибо за все! — крикнул мальчуган, оглянувшись.

Негро Кабалло и белая лошадка высоко закинули головы и заржали дуэтом.

— Не в ногу идешь! — сердился Рин-гельхут.

Это была явная придирка. Просто он злился на измену Негро Кабалло.

Они брели через лесную чащу. Вдали рычали дикие звери. Павианы бросали в них кокосовые орехи. А лесу, казалось, конца не было. Чтобы не так страшно было, они затянули песню.

Дядя взглянул на часы и воскликнул:

— Ого! Без десяти семь! Если мы не доберемся сейчас до шкафа, ты опоздаешь к ужину.

— И сочинения не успею написать, — добавил мальчуган.

Они спели еще одну лесенку, и дядя опять взглянул на часы.

— Если сейчас не произойдет чуда, — с грустью сказал он, — мы можем со спокойной совестью остаться здесь и предложить себя ближайшему племени на праздничное жаркое…

— А кто вам сказал, что не будет чуда? — раздался голос за их спиной.

Они обернулись. Невдалеке стоял «Вороний клюв», он же «Спешная почта», и улыбался.

— Вы уж однажды выручили нас из беды, — сказал дядя Рингельхут, — не устроите ли вы чего-нибудь насчет моего шкафа, дорогой «Спешный клюв»?

— «Спешная почта», — невозмутимо поправил чернокожий.

Потом пробормотал:

«Трижды восемь — сорок восемь.

Сорок восемь — пятью пять.

Мы сейчас его попросим

Возвратиться к нам опять!»

Он хлопнул в ладоши и… перед ним, в чаще девственного леса, среди пальм и кактусов, очутился старый дядюшкин шкаф.

— Вот уж спасибо, так спасибо! — в восторге воскликнул Конрад, но «Вороний клюв» уже скрылся за деревьями.

— Ну и шельма же этот парень! — сказал дядя. — Но все же он очень услужлив.

Он втолкнул мальчугана в открытую заднюю стенку шкафа и сам поспешно полез вслед за ним.

Сделав шаг в темноте, они открыли дверцы и… очутились в коридоре дядиной квартиры на Йоган-Мейерштрассе!

Начинало смеркаться, и Конрад зажег свет. Он надеялся найти возле шкафа хоть веточку девственного леса. Но вокруг были только стены, оклеенные обоями.

Дядя снял с себя фартук из пальмовых листьев и повесил его на гвоздик в шкафу.

— Ну, бездельник, сыпь домой! — обернулся он к Конраду. — Привет родителям. Да скажи им, что я забегу после ужина. Пусть поставят на лед кружки две пива!

Мальчуган схватил свои школьные тетрадки, заявил, что все это вышло очень здорово, на ходу чмокнул дядю в щеку и убежал.

— Ну, ну, — проворчал растроганный холостяк. Даже поцелуи поехали! Это уж как-то не по-мужски…

Он выглянул из окна. Конрад в это мгновенье как раз выскочил на улицу и взглянул кверху. Они с улыбкой кивнули друг другу.

Аптекарь привел в порядок комнату, убрал валявшийся на полу тюфяк и тарелки со стола. Потом вышел в коридор, с любопытством заглянул в старинный шкаф и покачал головой. Фартук из пальмовых листьев исчез! И задняя стенка шкафа была на месте!

Старинный шкаф стоял у стены так же, как он стоял там уже много лет. Дядя еще раз покачал головой.

— Тэк-с, а теперь после трудов праведных выкурим сигарку, — пробормотал он и направился в комнату, напевая вполголоса:

«Мы не будем уверять,

Кто не верит — наплевать!»

Не верите, ну и пусть!

Когда Рингельхут пришел к родителям Конрада, мальчик уже спал.

— Что вы сегодня вытворяли? — спросила мать Конрада.

— А разве он ничего не рассказывал? — удивился дядя.

— Да, ничего, — ответил отец. — Мальчишка совсем от рук отбился…

— Ну, ладно, — сказал дядя Рингельхут. — А дадут мне, наконец, пива или нет?

Мать Конрада налила ему стакан и потом опять спросила:

— Нет, все-таки, каких глупостей вы натворили?

— Ого! — сказал дядя, — сегодняшний день прошел очень занятно. — Какая-то лошадь спросила нас на Глассисштрассе, нет ли у нас сахару. У нас не было. И можете себе представить? Она заявилась потом ко мне на квартиру. Потом мы были у толстяка Зейдельбаста. Он учился раньше в одной школе с Конрадом, а теперь стал президентом в «стране лентяев». Там, знаете ли, удивительные деревья! На них растут готовые пироги. Потом мы поехали на Южный океан. Я до сих пор понять не могу, как это мы вовремя вернулись!..

Родители Конрада с ужасом переглянулись.

Отец серьезно сказал:

— А ну, покажи язык.

А мать сказала:

— Тебе нужно положить холодную примочку на голову.

— Еще стакан пива, вот что мне нужно, — ответил дядя, — да, пожалуйста, поживей, него я буду пить прямо из бутылки!

— Ну нет, брат, — воскликнул отец Конрада, — больше ты не получишь ни капли!

— Почему ты от меня скрыл, что в вашем роду есть сумасшедшие? — с упреком сказала мать Конрада своему мужу.

— А что, затылок у тебя не белит? — спросил брат у аптекаря. — Мальчуган очень шалил после обеда? Тебе надо быть с ним построже.

Дядя Рингельхут налил себе полный стакан пива, выпил его залпом и