Несостоявшаяся Америка - Ирина Жеребина

К дому Лены от меня можно было доехать по скоростному шоссе за 40 минут, а по обычной дороге нужно было тащиться два часа, останавливаясь на каждом светофоре. Мы договорились, что на следующий день я перегоню машину.

– Только не езжай по хайвею! – категорически сказала мне Лена на прощание. —Тише едешь – дальше будешь!

Кажется, она повторила это три раза.

Следующим утром, выйдя из дома, я села в свою любимую машину. Я ее, действительно, любила. Я выбрала ее два года назад среди прочих равных у поляка, торговца подержанными машинами. Она провезла нас через всю Америку, с Востока на Запад, побывала в горах Колорадо и заповеднике Yellow stone. Ходила она бесшумно, храня тела пассажиров в своих плюшевых, стального цвета, креслах. Старушка, несмотря на свои двенадцать лет, все еще была красива. Я с пол-оборота завела мотор, и она легко пошла, неслышно перебирая колесами.

– Неужели она пройдет свой последний путь как старая кляча? – подумала я. —Неужели она не вытянет свой последний маршрут? Я не буду ее гнать, постараюсь не жать на тормоз, поведу ее деликатно, разгоняясь на спусках, чтобы потихоньку, не спеша вскарабкаться на подъем.

Чем больше я так думала, тем меньше мне хотелось ехать со скоростью 45 километров в час, и тогда, решившись, я свернула на хайвей.

Я ехала по хайвею и радовалась хорошей погоде, прислушиваясь к ровному ходу машины. Ничего не предвещало беды, пока мы с ней не уперлись в долгий тягун.

На хайвее нельзя останавливаться, поэтому другие машины, обгоняя меня, начали громко сигналить, а люди, почти вываливаясь из окон, показывать жестами, что со мной не все в порядке.

Они могли бы и не стараться, поскольку машина моя окуталась плотным облаком густого пара, и я потеряла всякую видимость. Едва успев съехать на обочину, Нисан заглох.

– Ну что ж, умер в полете, – подумала я, чеша в затылке.

Машина все еще курилась, когда я решила выйти из нее и оглядеться.

Метрах в пятистах от меня стояла будка с надписью «SOS». Я включила аварийную сигнализацию и отправилась к будке. В ней висел телефон, по которому я быстро связалась с любезной телефонисткой. Она спросила, чем может помочь – позвонить родственникам, позвонить знакомому механику, вызвать аварийную службу или связаться со страховой компанией. Я выбрала звонок другу и назвала номер телефона Лены. Соединили меня с ней очень быстро, и скоро я услышала ее спокойный голос.

– Да, – сказала Лена.

– Я стою на хайвее, а машина все еще дымит, – ввела я ее в курс дела

– А что ты делаешь на хайвее? – спросила она. – Я же тебе сказала…

Дальше я услышала от нее все о своих умственных способностях и прочих личных качествах. Я молчала, потому что ответить было нечем.

– Где ты находишься? – спросила она.

Я оглянулась вокруг и начала рассказывать:

– Здесь очень красиво. Дорога, разделяясь на два рукава, проложена на разных уровнях. Слева от меня видна цепь холмов, вдали голубых, а вблизи розоватого цвета. Справа от меня холмы не такие живописные, но и они очень привлекательны. Все в зарослях колючего кустарника и мелких цветах желтого цвета. Цветы и колючки гармонично вписываются в россыпь камней, уходящих к горизонту.

Лена меня внимательно выслушала, а потом спросила.

– Есть ли указатель населенного пункта или километровый столб в этом красивом месте?

– Нет. Ни указателя, ни километрового столба я не вижу, – ответила я.

Видимо Лена все же что-то сумела выяснить у любезной телефонистки, потому что минут через 40 ее машина остановилась рядом со мной.

– Ну что ж, давай звонить в страховую компанию, – сказала она.

Дело в том, что неделю назад я, по ее настоянию, сменила страховую компанию и теперь имела возможность воспользоваться бесплатной услугой транспортировки машины на дистанцию не более 11 миль, значит 17 километров.

– Авось повезет, и нас куда-нибудь вынесет в более приличное место, чем эти красивые холмы, – сказала Лена.

Пока мы ждали перевозку, она звонила дилерам, с которыми общалась, занимаясь автомобильным бизнесом. По ее прикидкам недалеко от «красивых холмов» находилось два автосервиса, владельцы которых торговали машинами. Она дозвонилась до обоих, пытаясь продать мою несчастную машину, но никто не хотел связываться с бедной инвалидкой. Наконец, после долгих уговоров, под честное слово Лены, что, в случае чего, она поможет избавиться от машины, ее взял один дилеров за 100 долларов.

Мы уложились в 11 миль и машину загнали во двор автосервиса, а я, не успев уронить прощальную слезу, получила 100 долларов наличными, чему была несказанно рада.

Проблема с машиной была решена. Теперь нужно было решать проблему с вещами, а потом думать о переезде.

– Пойдем со мной на день рождения к одному знакомому, – сказала мне Лена в ответ на мои разглагольствования на тему, куда бы деть лишние вещи. – Там соберется Русская – русская диаспора.

Она называла диаспору Русской – русской, в отличие от Русской – еврейской или Русской – украинской.

– В компании будут одни мужики. Некоторые из них недавно купили квартиры, и, может быть, кто-нибудь польстится на твою мебель. И, вообще, кто знает, как жизнь обернется?

Ну что ж, думала я, тщательно одеваясь на вечеринку. Нужно идти в бой. Вдруг там меня поджидает моя судьба? В р е м я было осеннее, темнело рано, и мы приехали на место, когда уже смеркалось. Район, в котором жил именинник, имел непрезентабельный вид и был похож на заброшенный промышленный пустырь.

Обогнув щербатый забор, пройдя серию искореженных конструкций, мы неожиданно вышли на фасад жилого двухэтажного дома. Перед нами оказался внутренний двор. С одной стороны двор примыкал к развязке хайвея, а с другой к развалинам строения неизвестного назначения. Сам дом был построен по типу холостяцкого общежития, где «на 48 комнат всего одна уборная» и один душ, поэтому комнаты в нем сдавались исключительно лицам мужского пола.

Во дворе было темно и тихо. Посреди двора стоял накрытый стол, а за столом сидели люди, мужики, и, молча, жевали. Стол освещался свечой и отблесками большой жаровни, где шипело на углях ароматное мясо, вернее ребра – целая реберная часть от хорошего бычка. Над мясом колдовал то ли малаец, то ли китаец. Именинник, небольшого роста человек, засмущался, и стал нас рассаживать. Мужики неохотно раздвинулись, пропуская нас к столу, и опять углубились в молчаливое жевание.

Время от времени кто-нибудь ронял фразу.

– Ну а твои-то что пишут? Плохо все, да?

Потом все по очереди рассказывали про свои трудности. Каждый рассказ начинался с фразы. «У моих тоже те же проблемы».

Потом снова повисало тяжелое молчание.

Я сидела между двумя мужиками, один из которых, втянув голову в плечи, зябко кутался в куртку, а второй рассказывал о своем сыне, которого не пускают в страну, и понимала, что приехала напрасно

Время шло, молчание тяготило, обстановка царила под стать освещению, мрачная и тоскливая. Уходить спустя полчаса было страшно неудобно.

Я подумала, что раз уж я пришла сюда, то не дам испортить себе вечер, и решила устроить самой себе веселье.

Я выбрала кассету позадиристей, включила магнитофон и обратилась к скукоженному соседу справа:

– Не хочешь ли ты согреться?

– Хочу, – ответил он и направился к дому, собираясь, видно, прижаться к батарее.

– Нет, не так, – сказала я, – давай плясать!

Мы начали танцевать. Потом я вытащила в круг соседа слева, потом выстроила хоровод, а потом нам всем стало так весело, что все проблемы уменьшились и улетучились, по крайней мере, на этот вечер.

Страшна не ситуация, в которую ты попал, а то, как ты к ней относишься. Никогда не давай обстоятельствам одержать над тобой победу.

Это я поняла еще раз, отплясывая с мужиками, забывшими все свои невзгоды и печали.

– Только не выбирай того, который твой сосед справа, – сказала мне Лена в коротком промежутке между плясками. – Он сильно пьющий. Ты с ним пропадешь. Он сейчас, знаешь, почему такой грустный и не в своей тарелке? Потому что трезвый, а трезвый он потому, что в прошлый раз, напившись, разворотил весь дом и погнул станину на жаровне. Его утихомиривали трое. Еле увели.

Саша, так звали «пьющего», от души веселился. Он был трезв, весел и любезен. Он мне положительно нравился, потому что от него веяло теплом хорошего человека. Прощаясь, он вложил мне в руку бумажку с номером телефона.

Я ее не выбросила, а положила, как засушенный цветок, на стол.

– Нет, положительно вечер удался, – думала я, глядя на обгрызенный клочок бумажки. – Но что же все-таки делать с вещами?

Я позвонила Лене посоветоваться, что лучше – заказывать машину на свалку или устраивать Гараж-сейл.

– Позвони Саше, – сказала она. – Он неделю назад купил новую квартиру и у него большая машина. Может он сможет тебе чем-то помочь?.