Грехи ассасина - Роберт Ферриньо

Высокий телохранитель часто заморгал, стряхивая с бровей капли пота. Страх появился в его взгляде, однако он не терял самообладании. Только облизнул губы.

— Как?

Ракким молчал. Охрану аль-Файзала набирали из прошедших боевую закалку фидаинов. Лучших воинов в мире. Только один из тысячи мог вступить в их ряды — девиз и правда одновременно — и только один из тысячи фидаинов мог стать воином-тенью или ассасином. Да, атака оказалась слишком быстрой для телохранителя, не успевшего вовремя защититься, однако ее стремительность вряд ли могла служить ответом на его вопрос. Ракким всегда отличался скоростью движений, даже для воина-тени, но бывший фидаин понятия не имел, откуда ему вдруг стало ясно, в какое место следует вонзить нож. Информация о расположении нервных узлов, тренировки по нанесению смертельного удара — такому обучали лишь ассасинов. Он и сам не смог бы объяснить, что именно делает, пока не проскочил мимо обоих охранников. Ракким действовал чисто инстинктивно.

На рубашке телохранителя выступила кровь. Крошечное пятнышко, которое постепенно становилось все больше. Мужчина задрожал. У него не оставалось сил сохранять неподвижность. Впрочем, даже если бы и оставалось, помочь ему уже ничто не могло.

Наверное, сейчас имело смысл поинтересоваться, куда направился Тарик. Нет, телохранитель все равно бы не сказал, а оскорблять его подобным вопросом Раккиму не хотелось. Возможно, охранник не совершал зверств вместе с аль-Файзалом, но он содействовал злу, защищал зло. Человек сделал свой выбор. Фидаин приносил присягу защищать президента и страну. Когда великий мулла три года тому назад объявил Кинсли вероотступником, многие фидаины сохранили верность присяге, но многие ушли в отставку, примкнув к «черным халатам». Нет, он свой выбор сделал. И сам нес за себя ответственность.

Умирающий крепко сжал челюсти. Волоски в его ноздрях шевелились при каждом вдохе и выдохе.

Ракким посмотрел прямо в широко распахнутые голубые глаза охранника. Приветственно поднял нож, причем на сей раз без всякой иронии.

— Салам алейкум. Да пребудет с тобой Аллах, фидаин.

Веки телохранителя затрепетали. Мужчина медленно выдохнул, словно устал и решил перевести дух после тяжелой гонки. На тротуар он опустился уже мертвым.

Ракким поспешил к президентскому дворцу.

4

Биосканер запищал, блокировав путь к тайному ходу, ведущему в апартаменты главы государства. Первый раз за все время. Даже здесь оборудование перестало работать исправно. Он ждал в небольшой нише возле обнесенного стеной комплекса, у входа в подсобку, надежно укрытую густым кустарником и темнотой. Над головой кричали чайки. Вдали громыхали грузовики.

Ракким в течение минуты удерживал пульс на уровне шестидесяти четырех ударов, пока биосканер производил повторную проверку. ВХОД ЗАПРЕЩЕН. Он поправил спрятанный на предплечье карбопластовый нож. Ни один датчик не реагировал на такое оружие, поскольку структура материала включала в себя ДНК владельца. Тем не менее бывший фидаин крепче прижал его к коже. После третьей неудачной попытки сработает сигнализация и примчится вооруженная охрана. Ракким попробовал еще раз. ПРИНЯТО. Он шагнул в тамбур, и толстая, как в сейфе, створка бесшумно задвинулась за его спиной. Чтобы открыть внутреннюю дверь, требовалось пройти еще одно сканирование. На ум вдруг пришла недавняя схватка: убитые им телохранители, осознание надвигающейся смерти, проступившее во взгляде высокого. Судя по всему, охранника перспектива умереть беспокоила куда меньше, нежели убийцу — способ ее воплощения. Мастерство ассасина? Откуда оно взялось? В черепе раздался издевательский смех Дарвина и продолжал звенеть, пока открывалась бронированная дверь, ведущая к личным покоям президента. Ракким проклял сам себя — выбрал время предаваться воспоминаниям!

Он быстрым шагом двинулся по коридору. И все же почему Сара вызвала его во дворец? Снова объявился Старейший? Этот злобный придурок прекратит отравлять существование всему миру только после того, как его кто-нибудь прикончит. Например, Ракким. С радостью бы согласился. А может, великий мулла «черных халатов» ибн-Азиз зашевелился в своей цитадели в Нью-Фаллудже и появление здесь аль-Файзала — часть подготовки к их наступлению? Только бы не стряслось чего-нибудь с генералом Киддом, ведь у президента больше нет другого такого же могущественного и верного соратника. Без поддержки фидаинов Кинсли останется лишь номинальным главой государства, пусть даже и исполненным благих намерений. В нынешнем году на командира элитных воинов покушались уже дважды. Если с ним случится беда…

Ракким вошел в отделанную деревянными панелями библиотеку. Президент с ненаигранно усталым видом сгорбился за письменным столом над завалами бумаг. Сара и Спайдер изучали огромную, в целую стену, голографическую карту Северной Америки. Исламская республика обозначалась светло-зеленым цветом, Библейский пояс — ярко-красным. В местах возникших на мормонских землях беспорядков мигали индикаторы, а стрелки отмечали продвижение войск Ацтланской империи, вторгшихся в Калифорнию и Аризону, — мексиканцы пытались восстановить древние границы. Спайдер опирался на спинку стула. Низкорослого, коренастого гениального еврея, сплошь заросшего волосами, постоянно трясло. Болезнь медленно убивала его. Сара, улыбнувшись Раккиму, снова повернулась к карте.

Президент сдвинул брови под седой всклокоченной шевелюрой.

— Рад, что ты наконец осчастливил нас своим присутствием.

Бывший фидаин нисколько не удивился. Кинсли старался сохранять видимость благополучия, даже если на него не смотрели объективы телекамер. Так что же произошло?

— Ты опоздал, Рикки, — пояснила Сара.

— Аль-Файзал в городе, — доложил Ракким. — Я проследил за ним до лавки технических новинок в Зоне.

— Аль-Файзал здесь?! — Спайдер посмотрел на Сару. — Ты слышала…

— Мне абсолютно наплевать на аль-Файзала, — перебил президент, перебрасывая из руки в руку зазубренный стальной осколок — напоминание о решающей битве под Ньюарком во время Гражданской войны, ныне выполнявшее функцию пресс-папье, — «Черные халаты» беспокоят меня меньше всего.

— Так что же произошло? — не выдержал Ракким.

— Произошло? — переспросил президент, прикрыв голубые глаза испещренными морщинами веками. — Что могло произойти? Аллах заботится о нас, направляет все наши действия. — Он положил осколок и вышел из-за стола. Красивый мужчина, когда-то статный, а сейчас немного сутулый, несмотря даже на спинной корсет, надеваемый в режиме строжайшей секретности. — Тебе нужно вернуться в Библейский пояс. Давай, доблестный фидаин, спасай страну. Становись снова героем. — Он направился к выходу. — Подробности объяснит Сара.

Дверь закрылась, щелкнув замком. Внезапный уход главы государства мог означать лишь одно: возможность в случае чего изобразить собственную непричастность к происходящему. Президент не раз поручал Раккиму выполнение тайных операций. В Нью-Фаллудже. В мормонских землях. Бывший фидаин высаживался в Пакистане, когда поступили сведения о появлении там Старейшего, проникал на территорию Ацтланской империи, чтобы выяснить замыслы мексиканцев. Кинсли всегда лично его инструктировал. Но не в этот раз. Сегодня вводить исполнителя в курс дела поручено Саре, а глава государства счел нужным остаться в тени на случай, если миссия не увенчается успехом. Несомненно, пожизненный президент Кинсли был великим человеком, умеренным, почти без посторонней помощи ухитрявшимся сохранять единство Исламской республики и не давать воли фундаменталистам. Тем не менее он всегда оставался политиком.

— Что здесь делает аль-Файзал? — поинтересовался Спайдер.

— Не сейчас. — Сара подошла к карте и взяла пульт дистанционного управления из трясущейся руки коротышки.

Она не перестала быть той же женщиной, в которую когда-то влюбился Ракким, однако обязанности тайного советника президента сказывались на ней все сильнее. Как и необходимость конспиративного образа жизни для всей семьи. Сара редко выходила на люди, да и то постоянно принимая меры предосторожности. Став выдающимся историком, специализирующимся на переходе от прежнего режима к нынешнему, племяннице Рыжебородого пришлось разорвать все связи с бывшими друзьями и коллегами. Напряжение не могло не наложить отпечаток и на внешность. Ее фигура хранила былую стройность, взгляд оставался по-прежнему живым, но природная игривость проявлялась все реже, да и то если они оставались наедине. Год назад Сара коротко постригла волосы. Сказала — так за ними проще ухаживать. Ракким обожал, когда ее локоны падали ему на грудь во время занятий любовью, и ему часто их недоставало.

— Рикки? — Сара кивнула на карту. На стене появилось увеличенное изображение центральной части Библейского пояса — штатов Теннесси и обеих Каролин. — Ты знаешь, кто такой Закари Смит?