Письмо из Шамбалы - Владимир Васильев

Мордехай да Магда совершают три принципиальных ошибки: во-первых, не понимают ценности национального своеобразия, яростно порицая его вообще (ютаи, просто, ближайший пример); во-вторых, полагают, будто ритуал, утверждавшийся тысячелетиями и ставший, если не инстинктом, то уж безусловным рефлексом точно, можно сломать рациональными средствами (методом убеждения, хотя бы) и притом в краткие исторические сроки; в-третьих, надеются, что посредством ковыряния пальцем в ране ее можно излечить. Последнее вызывает только вопль боли и яростное сопротивление. Внерациональное и вполне естественное.

Главным виновником трагедии Мордехая у Зайчика-цзы оказывается «тлетворное влияние Запада», чуждого его конфуцианской этике, и проводника этого влияния — Магды, натуры цельной и чистой, но воспитанной в условиях варварской западной цивилизации, и потому начисто лишенной даже обиходного человеческого такта — что в общении с лучшей подругой Соней, что в разрешении межнационального спора «фузянов» и «саахов».

Ведь сам Мордехай — чистая душа, уподобляющая всех себе: «если этого (национализма) нет во мне — стало быть, может не быть и в других. А тем, в ком это есть, да только они не отдают себе в том отчета — просто надо помочь, надо открыть им глаза на себя… Уберечь их от самих себя, оградить их от самих себя!.. Ютайская душа не рождается с ненавистью к неютаям, ютайская вера не обязательно чревата презрением к верам иным… Это лишь проявляющиеся то в одном, то в другом человеке следствия чего-то общего, осевого, сердцевинного…».

А эту чистую душу топчут грязными сапогами варварские нацистские газеты, отчего «порой Мордехаю, к его собственному ужасу, казалось, что в пожелтевших злобных карикатурах есть доля истины…».

Разумеется, есть, потому что пропаганда никогда не бывает исключительно ложной, чтобы быть действенной. На явную ложь никто не отреагирует, а когда увидит или услышит нечто, с чем сталкивался в жизни, подумает про себя: «А ведь и, правда!». Тут-то электорат и попался. А доля истины всегда есть в любой антинациональной пропаганде потому, что любой национализм отвратителен, ибо разобщает людей, единых в Сущем, даже именем этого Сущего разобщает. Отвратителен тем, что, по сути, является проявлением инстинкта самосохранения стаи, восставшим против инстинкта самосохранения вида. Впрочем, истина еще страшней: через инстинкт самосохранения стаи реализуются биосферные механизмы регуляции численности популяции в экологической нише. Потому на отчаянные вопли Мордехая: «Ну, не может же во всех его единородцах гнездиться надменный червь! Не в генах же он сидит…», со скрипом духовным можно ответить: именно в генах — для осуществления видовых регуляционных механизмов. А во всех единородцах ему проявляться и не надо: достаточно одного-двух «бесноватых», чтобы пробудить спящий механизм на уровне подсознания. И это характерно для всех «стай». Конфликт «фузянов» и «саахов» в романе это продемонстрировал, хотя «крайними» оказались на этот раз невинные ютаи.

И что показательно: механизм сей запускается даже не с «полоборота», а мгновенно: достаточно было Магде вдруг осознать рациональную суть молитвы Сони (ничего рационального для молящейся Сони там не было) — и она закусила удила своей национальной гордыни; достаточно было «простому человеку» Зие Гамсахуеву услышать «жалистную» ютайскую песню, чтобы в миг стать антиютаем:

«Всем прочим — всегда антиподом,Не чтя ни крестов, ни коров —Ты избран Священным народом,Израиль, во веки веков…»

(Да, так в Книге и записано… Вопрос — кем?.. Ах, да — Моисеем… Свидетелей, однако, у него не было…)

«Небесною Истиной правы,Отвергнуты мы на земле!И скорбные, горькие травыНавечно на нашем столе…»

(Но Зия-то видел, что не от стога «горьких травинок ломится ютайский стол, а от яств, на которые ему никогда не заработать, что „отвергнутыми“ называли себя те, кто „знакомы по газетам и теленовостям любому“…

„Не медли! Пока не погиб ты —Единого бога зови!Египты, Египты, ЕгиптыНа наших костях, на крови…“

Если не вдаваться в глубины народознатства (а вдаваться обязательно надо!), то можно понять „окаменевшего от бешенства работягу“, у которого „сами собой сжались его кулаки“. Люди, живущие несоизмеримо лучше него, с искренней слезой в голосе жалуются на свою тяжкую долю, при том высказывая полное презрение к святыням прочих народов, среди которых живут!.. Как так можно, недоумевает „простой“ человек?! „ПОЧЕМУ ВЫ ВСЕ ВРЕМЯ ЖАЛУЕТЕСЬ?“ — восклицает он в сердцах.

Ну, не понимает гордый горец, что „карта слезу любит“, а ютаи в этом мире — игроки, занятые Большой Исторической Игрой»! Не дворовым «очком» (он же, кажется, «Блэк Джек»), не «дураком» (хотя, если подставляются, любят в дураках оставить в воспитательных целях), а интеллектуальным преферансом или бриджем. И это на протяжении тысячелетий. Тут уж законы и ритуалы карточной игры впитываются в кровь и становятся рефлексами. «Посмотри в карты соперника, в свои всегда успеешь», например. Оттого велики их достижения в области экономики, финансов, юриспруденции — все это разновидности Большой Игры.

Зия же, в полном соответствии с национальным характером своего народа, считает, что недостойно мужчины хныкать, он должен мужественно и самостоятельно преодолевать свои трудности, а не бить на жалость. Он брата своего от этого кулаками отучал, и ютаев отучит.

Тут интересно обратить внимание на то, как классовые антагонизмы легко преобразуются в национальные. Если б ютаи жили беднее Зии, он, может быть, даже прослезился бы над их песней, последние деньги из кармана бы достал… Но когда «хозяева жизни» жалуются, как тут кулакам не сжаться в гневе классовом?! И попытка друга-народознатца объяснить Зие его ошибку уже не доходит до «кипящего возмущенного разума» — он ступил на тропу войны. Если вы жалуетесь, что у нас тут Египет, где вас нещадно угнетают, то и скатертью дорожка, никто вас тут не держит, а еще и коленкой под зад поможем… Только не рассчитывайте увести с собой наше злато-серебро, как вы это сделали в Египте, мы тоже исторические уроки на ус мотаем… А еще когда и великий человек, сам ютай, Мордехай Ванюшин разоблачает грехи ютайства, как тут «простому» человеку не встать под знамена?! Про всеобщее покаяние, проповедуемое Мордехаем, он и не слышал, а подлую сущность ютайства прочувствовал до глубины души.

И это демонстрирует еще одну ошибку Ванюшина. Начинать с себя благородно, но неправильно: если уж каяться, то всем одновременно, как он и задумывал с самого начала, чтобы уж каждому грешнику было неповадно на чужие грехи пальцем показывать, когда у самого «бревно в глазу». А когда клеймят кого-то одного, то подклеймители всегда найдутся… Только они будут кричать свое, например: «Захватчики! Оккупанты!». Как закричал Зия в роковой день теплисского погрома.

Интересно, что в моей антиутопии до того, как ютаи обрели собственное государство, никто не кричал им такого, а по всей территории СССР это кричали русским. В том же Теплисе. И уезжали спешно не ютаи, а русские, а ежели оставались, не имея возможности уехать, то становились ютаями, то есть «диаспорным народом» со всеми вытекающими последствиями… Это еще одно подтверждение модельности «ютайского вопроса» в романе.

Не понимал Мордехай сущности национального чувства, принявшись с ним бороться. Нация формируется, когда какая-то группа людей, обычно одного рода, но не обязательно, начинает выделяться из остальной человеческой массы. Для того, чтобы выделяться, им психологически необходимо ощущать свое превосходство над прочими, а не испытывать самоуничижение. Превосходство не в мерзости своей, а в благородстве, богоизбранности, культуре, силе, хитрости, умении взять верх над соперниками. Примерно то же происходит при формировании каст и классов, но в последнем случае важную роль играют аспекты экономического и социального положения. А нации имеют то преимущество, что ощущать себя лучшим, что необходимо для самоуважения, можно всего лишь от чувства принадлежности к нации, которая лучше всех. От принадлежности к стае. И при этом обеспечивается ощущение защищенности: свои не позволят обидеть тебя чужакам. А Ванюшин вздумал бороться с «национальной спесью», не ощущая ее в себе. Ну, зачем гению национальная спесь?! Он и так лучший. А вот Зие это необходимо. Его спесь уже переросла в ненависть. А ненависть всегда приводит к деградации личности.

Однако при всей важности «национального вопроса» в романе, он — лишь частное проявление более общей проблемы одержимости идеалами и идеями, которые овладевают и массами, и отдельными личностями, корежа их до неузнаваемости.