Зoлoтaя Opдa и eе пaдeниe - Б. Греков

Если войско Чингис-хана существовало как орудие грабительских и завоевательных походов, то Keshig был орудием наведения порядка внутри страны. Keshig на войну шел только в том случае, когда шел в поход сам Чингис-хан. Положение этой гвардии было исключительно привиллегированным. Простые войны Keshig'a по положению своему стояли, как говорит "Сокровенное сказание", выше командных должностей войска. "Мой рядовой кешихтен (повелел Чингис-хан, — А. Я.) выше любого армейского начальника тысячника".[74]

Монгольское государство Чингис-хана сложилось в интересах господствующего класса — нойонства, силою нойонства и его нукеров. Само же нойонство в конце XII и начале XIII в. представляло собой складывающийся класс феодалов, т. к. процесс формирования монгольского феодализма был еще на ранних ступенях своего развития. Характерно, что основная масса кочевников монголов в начале XIII в. еще не знала закрепощения; это произошло лишь при преемниках Чингис-хана в период расцвета Монгольской империи (1227 — 1259). Конечно, вся указанная система организации монгольского государства сложилась не сразу, и не все отлилось в четкие формы до того момента, когда были осуществлены грандиозные завоевательные походы; однако в основном структура государства наметились еще ко времени похода на Китай, т. е. до 1211 г.

С таким войском и с железной своей гвардией Чингис-хан смог осуществить большие военные грабительские предприятии, которые не всегда обдумывались заранее, а являлись как нечто вытекающее из конкретной обстановки той борьбы, которую он вел в настоящий момент. Одной из главных побуди-тельных причин этих военных предприятий было стремление кочевой скотоводческой аристократии, а также и самого Чингис-хана к добыче и даням с культурных стран. В лице завоевателей-монголов мы видим общество, которое не было чуждо некоторым культурным достижениям Китая и среднеазиатских государств, главным образом в области военной техники.

Еще до Чингис-хана Монголию посещали китайские и мусульманские купцы. Вместе с торговыми караванами приходили в Монголию и разнообразные ремесленники, которые оседали при ставках крупных монгольских племенных вождей (ханы, нойоны, баатуры и т. п.), прививая верхушке кочевого общества ряд знаний, навыков и потребностей, которые тесно связаны с определенным ремесленным производством, преимущественно военным. Особенно усилилось влияние представителей среднеазиатского купечества в годы, когда выдвинулся Чингис-хан. Немало сведений в порядке шпионских донесений почерпнул он от мусульманских купцов о странах и областях среднеазиатского и Ближнего Востока, немало помощи получил он от них и в той борьбе, которую вел за пределами собственно Монголии со своими врагами.

По ходу своей темы мы не можем даже в общих чертах остановиться на самом процессе завоевания Чингис-ханом Китая и Средней Азии. Нет сомнения, что такой исключительный успех не может быть объяснен одними только качествами монгольского войска и дарованиями самого Чингис-хана. Не поможет объяснению и тот большой важности факт, что монголы благодаря постоянному притоку к ним ремесленников из культурных стран Востока обладали и большим количеством осадных орудий, столь необходимых при взятии больших городов. Покорить Среднюю Азию (а это было решающим) можно было в значительной мере потому, что в государстве хорезмшаха,[75] несмотря на численность войска, богатство казны, блеск двора, культурность городов, размах ремесленного производства и торговли, — все было полно таких противоречий даже внутри господствующего класса, что трудно было организовать серьезное сопротивление.

Хорезмшах Мухаммед (1200 — 1220) не решался сосредоточить большие военные силы в одном месте, ибо боялся своих военачальников, имея все основания думать, что последние могут повернуть оружие против него. Вот почему он нигде не выставил большой армии, которая дала бы генеральное сражение главным силам Чингис-хана. Последний мог бить противника по частям, сосредоточивая войска там, где ему представлялось в данный момент наиболее целесообразным. Собственно говоря, иго завоевание Средней Азии произошло этим путем. Генерального сражения между противниками не было. Бухара, Самарканд, Мерв, Ургенч и другие менее значительные города Сред-ней Азии были взяты по одиночке при очень плохой организации обороны. Почти повсеместно только народные массы горячо защищали свои селения и города, а что касается высших слоев господствующего класса (чиновники, купцы, высшие представители мусульманского духовенства), то они делали все, чтобы скорее подчиниться власти завоевателей, надеясь этим сохранить свою жизнь и имущество.

Завоевание Средней Азии произошло менее чем в три года — 1219 — 1221 гг. Подробно эти события описаны в капитальной работе В. В. Бартольда "Туркестан в эпоху монгольского нашествия"

Как мы увидим ниже, монгольское завоевание обрушилось на Среднюю Азию, как ураган, который сносил вместе с материальными ценностями и жизни сотен тысяч людей. В первые гиды после завоевания города и селения представляли собой развалины и пепелища, которые стали отстраиваться лишь через несколько лет после установления новой власти. В некоторых районах, как, например, в Мерве и Мервском оазисе, в Хорезме, в некоторых пунктах Зерафшанской долины, культурная жизнь не восстанавливалась в течение почти всего монгольского периода.

Один из монгольских отрядов Джебе и Субэдея, направленный Чингис-ханом в 1220 г. для преследования бежавшего из Средней Азии хорезмшаха Мухаммеда,[76] прошел огнем и мечом почти весь Северный Иран, откуда вышел на Кавказ, взял ряд больших городов, разбил военные силы Грузии и с огромной добычей двинулся через Ширванское ущелье, на Северный Кавказ, в земли аланов и кыпчаков. Сумев разными обещаниями отговорить последних от военного союза с первыми, татары разбили сначала аланов, а потом, нарушив слово, напали на кыпчаков. Разбитые кыпчаки покинули свои кочевья и двинулись на юго-восток Европы к кыпчакам, кочующим между Волгой и Днепром, в надежде получить у них помощь, В погоне за ними татары дошли до Крыма, где захватили город Судак.

Вот что пишет о результатах взятия Судака Ибн-ал-Асир… хорошо осведомленный об этом как современник: "Придя к Судаку, татары овладели им, а жители его разбрелись; некоторые из них со своими семействами и своим имуществом, взобрались на горы, а некоторые отправились в море и уехали в страну Румскую,[77] которая находится в руках мусульман из рода Килиджарслана".[78] Взятие Судака не дало, однако, татарам ничего, кроме награбленного имущества; им предстояло сразиться еще с соединенными военными силами половцев и русских, которые не забыли своих феодальных распрей даже перед лицом общего врага.

В "Истории России с древнейших времен" Сергея Соловьева, чей труд пользуется заслуженной славой обилия достоверных фактов в области внешнеполитических событий, как раз по вопросу о первом нашествии татар и битве на Калке допущена большая ошибка. Вот слова С. Соловьева: "В 1224 г. двое полководцев Чингис — хановых, Джебе и Субут, прошли обычные ворота кочевников между Каспийским морем и Уральскими горами, попленили Ясов, Обезов и вошли в Землю Половецкую. Половцы вышли к ним навстречу с сильнейшим ханом своим Юрием Кончаковичем, но были поражены и принуждены бежать к русским границам, к Днепру".[79] Выше мы видели, что татары прошли совсем не указанным С. Соловьевым путем — "между Каспийским морем и Уральскими горами", — а с противоположной стороны, из Северного Ирана через весь Кавказ. Неверно — на один год — указана и самая дата похода: татары были в Дешт-и-Кыпчак не в 1224 г., а в 1223 г. Все восточные источники, и в первую очередь Ибн-ал-Асир, говорят о 620 г. х.,[80] который при переводе на наше летоисчисление дает время от 4 февраля 1223 до 23 января 1224 г.

Осведомленность Ибн-ал-Асира в данном случае бесспорна, и его данные вполне совпадают с другими, независимыми от него, восточными источниками. Поход Джебе и Субэдея, как хорошо известно всем, привел в том же году к знаменитой битве при Калке, где русские и половцы были совершенно разбиты. Однако Калка не дала татарам господства над юго-востоком Европы, ибо дальнейшее их продвижение на Среднюю Волгу к устью Камы в Булгар закончилось если не полным разгромом, то очень большой неудачей. Разбитые булгарами у города Булгар, они вниз по Волге спустились к Саксину и к степям у северных берегов Каспийского моря. Не став, однако, хозяевами всего Дешт-и-Кыпчак, татары нанесли временно большой удар не только половецким кочевьям, но и той хорошо налаженной торговле, которую вела юго-восточная Европа.

Ибн-ал-Асир пишет о последствиях похода Джебе и Субэ-дги следующее: "Пресекся было путь [сообщения] с нею (Дешт-и-Кыпчак, — А. Я.) с тех пор, как вторглись татары в нее, и не получалось от них [кыпчаков] ничего по части буртасских мехов, белок, бобров и [всего] другого, что привозилось из этой страны; когда же они [татары] покинули ее и вернулись в свою землю, то путь восстановился и товары опять стали привозиться, как было [прежде]".[81]