Завтра война! Вооруженные силы и военная реформа в России - Коллектив авторов

Кроме того, налицо усилия США добиться подавляющего превосходства в военно-технической сфере, при котором РФ, демонтировав свой ракетно-ядерный потенциал и утратив возможность ответного удара с неприемлемым ущербом, потеряла бы стратегический паритет с Соединенными Штатами. К этой цели Вашингтон двигается как через разворачивание самых перспективных военно-технических программ, так и через дипломатические усилия по навязыванию России выгодных для себя договоренностей в сфере ограничения стратегических и общих вооружений.

Конкретные тренды, которые указывают на скачкообразное нарастание угрозы различного вида войн вплоть до «глобальной войны», по нашему мнению, таковы.

Во-первых, очевиден количественный и качественный рост военных расходов за последние 10–12 лет. Так, в 2000 году общий объём таких расходов в мире составлял 597 млрд. долл. (мировой рынок вооружений – 36,9 млрд. долл.), в 2006 году – соответственно, 1,2 трлн. и 40,3 млрд. долл., в 2012 году – 1,8 трлн. и 69,8 млрд. долл. Итого, мы видим за 12 лет трехкратный(!) рост военных расходов – при росте мирового ВВП за тот же период всего на 27 %.

Во-вторых, происходит обострение негласной, но жесткой конкуренции глобальных военно-стратегических проектов, прежде всего – американского и китайского.

В-третьих, возрастает роль и влияние военно-разведывательной элиты в рамках правящих кругов ведущих стран мира. Причем понятие «разведка» в данном случае необходимо трактовать расширительно – как тип т. н. «умного оружия».

Растущая мировая «конфликтность» является прямым следствием системного кризиса мирового хозяйства, в центре которого находятся Соединенные Штаты Америки. Очевидно, что США пытаются компенсировать сокращение реального геостратегического потенциала повышенной политической активностью, используя своё военно-технологическое и информационно-финансовое превосходство с целью сохранения своей роли глобального лидера. Именно США выступали и высупают инициаторами подавляющего большинства локальных войн последнего десятилетия и зачастую – их участником. При этом необходимо отметить, что участие США в таких конфликтах может осуществляться как в форме прямой интервенции (Афганистан, Ирак), так и в скрытых формах «стратегии непрямого действия» (Ливия, Сирия, Египет), для чего используются качественно новые силовые механизмы: Силы Специальных Операций (ССО) и частные военные компании (ЧВК), являющиеся по своим характеристикам «теневыми» армиями, которые активно используются против неугодных США стран и правительств.

Однако в известной нам истории мира смены глобальных технологических укладов всегда сопровождались и сменами глобальных геостратегических лидеров. Поэтому все попытки Соединенных Штатов сохранить своё лидерство военно-политическими методами без слома существующей социально-экономической модели развития выглядят абсолютно бесперспективными.

Системно-цивилизационный кризис мира – это уже не прогноз на завтра, а вполне сформировавшаяся реальность. Появление альтернативных глобальных проектов, принципиально новых идеологий и лидеров – дело ближайших десяти-пятнадцати лет. И это обстоятельство также указывает на растущую вероятность «большой войны» между основными мировыми «центрами силы», то есть прежде всего – между США и КНР.

России, находящейся, как отмечено выше, между этими двумя «центрами силы», в ближайшей перспективе необходимо сохранить независимое положение (хотя в условиях повышения конфликтного потенциала между США и Китаем сделать это будет чрезвычайно трудно, поскольку сохранять нейтралитет и «оставаться в стороне» от этого конфликта нашей стране с её гигантским геостратегическим потенциалом просто не позволят).

Вероятной линией действия США в ближайшее время будет линия на втягивание РФ в схему «Новой перезагрузки» с использованием блока НАТО, чтобы предотвратить сближение Москвы с Пекином и максимально ослабить российский военный потенциал. Ослабление будет осуществляться через серию соглашений по разоружению и сокращению до минимума как российского стратегического ракетно-ядерного потенциала, так и потенциала тактического ядерного оружия, который особенно важен в случае региональных и локальных конфликтов, в том числе – на территориях Средней Азии и Кавказа.

Тем более, что, начиная с 2016 года, после прихода нового президента, США вполне могут пойти на пересмотр своей политики в отношении России. При этом ослабленная договорами Россия будет неспособна быстро восстановить свой стратегический потенциал до уровня паритета с американским.

Следовательно, политическому руководству России с особой осторожностью следует подходить к любым дальнейшим предложениям по ограничению стратегических ядерных сил – в особенности без участия в этом процессе КНР и ядерных держав блока НАТО (Великобритании и Франции). Одновременно следует уделять как можно больше внимания мониторингу общемировой политической и экономической ситуации, в которой будет находиться страна до 2025 года.

Еще одним существенным геостратегическим фактором является наличие «сырьевой иглы» в экономике РФ, что неизбежно будет ограничивать реальный суверенитет и «степени свободы» действий нашей страны на международной арене, заставляя её «делать выбор» между США и Китаем.

Еще раз указывая на то, что вариант «или-или» является далеко не оптимальным для России – в отличие от варианта «вооруженного нейтралитета», мы, тем не менее, должны учитывать, что союзы с этими державами далеко не равнозначны и не равноценны как для России, так и для её контрагентов.

Если для Китая союзнические отношения с Россией в условиях конфронтации с США являются стратегическим фактором, компенсирующим военно-технологическое превосходство США, то для США союз с Россией – это не более чем «чисто техническая процедура», которая не имеет решающего значения в противоборстве с Китаем. Поэтому для временного снятия своих фундаментальных противоречий с Китаем, в определённых условиях Вашингтон будет готов пожертвовать Россией, предварительно максимально её ослабив. Этот вариант, впервые озвученный Збигневом Бжезинским в начале 90-х годов, сегодня выглядит очень маловероятным сценарием, поскольку противоречия КНР с США концентрируются прежде всего на южном направлении и имеют глобальный финансово-экономический характер, но учитывать его необходимо. Таким образом, более тесные отношения с КНР являются предпочтительными с точки зрения национальной безопасности РФ и ее военного строительства, чем аналогичного уровня отношения с США.

Некоторые аналитики пытаются сравнивать нынешнюю ситуацию с преддверием Второй мировой войны. Мы же считаем период, в который мир вступил после 2007 года, скорее, близким к ситуации не 30-х, а 80-х годов прошлого века. А потому нашей стране предстоит готовиться, скорее, к жесткой конфронтации, сходной с «холодной войной» против СССР в 80-е годы, чем с угрозой «большой войны», подобной Второй мировой и Великой Отечественной войнам.

Парадоксально, но факт: у нас не было и нет адекватного анализа причин геостратегического поражения СССР в 80-е годы, нет соответствующей имитационной модели и даже необходимого понятийного аппарата. Казалось бы, в любом случае, такой системный, многофакторный анализ должен был стать одной из главных задач Совета безопасности РФ. Но не стал. Хотим мы того или нет, но надо констатировать, что из геостратегического поражения Советского Союза так и не были извлечены соответствующие уроки. Поэтому повторение российским руководством многих фатальных ошибок «перестройки» 80-х годов практически неизбежно.

Поэтому, рассуждая об угрозах «малых» и «больших» войнах, необходимо понимать, что это будут не привычные войны традиционного типа, где основную роль играло деформационное воздействие на противника, прежде всего через массированное применение средств вооружённой борьбы (ракет, авиации, танков и проч.), а военная победа достигалась победой в сражении или компании. Это будет системная совокупность сложных процедур и технологий трансформационного и информационного воздействия на управляющие центры противника, которая лишь на конечном этапе – и то далеко не всегда – предполагает высокоинтенсивное применение «обычных» вооружённых сил. То есть, война против России в XXI веке своим обязательным этапом будет иметь вариант «холодной войны» 80-х годов, однако с гораздо более драматическими последствиями для проигравшей стороны.

II. Глобальное доминирование США: системно-динамическая оценка

Очевидно, что в ходе целой цепи войн последнего двадцатилетия, где принимали участие вооруженные силы США, включая силы специальных операций (ССО), отрабатывались новые подходы и совершенствовались новые способы ведения войны. В результате именно США являются сегодня обладателями наиболее передовой военно-стратегической концепции. Поэтому совершенно необходимой является попытка проанализировать эту концепцию и выделить её основные элементы.