Завтра война! Вооруженные силы и военная реформа в России - Коллектив авторов

Все системы, агрегаты, включая оружие, должны пройти госиспытания до того, как сама лодка будет изготовлена. Тогда все будет собрано как паззлы, и единая боевая система войдет в состав флота без проблем.

Президент Владимир Путин собирал нас в Северодвинске 30 июля. Специалисты ведущих институтов, работающие по тематике ВМФ, например, института им. Крылова из Санкт-Петербурга, предложили изменить саму систему планирования создания таких сложных систем, как атомные подводные крейсера. С тем, чтобы шли опережающие научно-исследовательские и конструкторские работы по комплектующим. Мы это предложение приняли.

Уверен, в будущем наши боевые корабли, подводные и надводные, станут сдаваться строго по намеченному графику, без особых проблем.

Дорога частному капиталу

С. П. Пускать ли частника в оборонку? Как частному капиталу там работать, заранее зная, что это будет себе в убыток? Есть и такое мнение, что частника к военным секретам допускать нельзя по определению.

Д. Р. Действительно, здесь проблемы, можно сказать, диалектического противоречия, единства и борьбы противоположностей. С одной стороны, мы прекрасно понимаем, что без энергетики, которая заложена в частном бизнесе, нам вряд ли удастся решить те задачи, которые мы перед собой поставили. С другой стороны, понятно, что есть вещи и технологии, работать с которыми могут только госструктуры, находящиеся под очень жестким режимным контролем.

Где частнику может оказаться работать выгодно? Там, где есть двойные технологии. А они есть на очень многих предприятиях ОПК. Мы заинтересованы в трансферте технологий от гражданских к оборонным, и наоборот.

Возьмем, к примеру, гиперзвук. Это прежде всего боевые быстролетящие ракеты, которые сбить практически невозможно. Но это и возможность создания в будущем пассажирских самолетов принципиально новых поколений. Были, например, сверхзвуковые «Конкорды» и Ту-144. А будут и гиперзвуковые, на которых из Москвы на Дальний Восток можно будет долететь, скажем, за полтора часа.

Чтобы привлечь частный бизнес, необходимо давать ему постоянную и надежную информацию: где в нем нужда, каковы условия его участия, каковы гарантии, если опытные образцы будут им разработаны за его деньги и риск, что будет с результатами интеллектуальной деятельности, правами на нее, будут ли они отобраны государством, или он получит бонусы за свои изобретения. Сейчас при ВПК мы создаем совет по государственно-частному партнерству, куда приглашаем и тех, кто уже работает в оборонном комплексе, и тех, кто раздумывает, но теоретически мог бы туда пойти.

С. П. Частники в оборонке уже работают?

Д. Р. Такие примеры есть. Например, «РТИ-системы» – предприятие, которое акционировано частным капиталом. И при этом оно интегрировано в глубокую промышленную кооперацию по созданию систем ПВО и ПРО. Так вот, на этом частном научном предприятии создаются настолько прорывные элементы системы ВКО, что его руководитель был удостоен высокой государственной награды.

Есть более приземленный, но не менее уникальный пример. В Москве группой частных предпринимателей с нуля создан завод высокоточных оружейных систем, на котором выпускается стрелковое оружие мирового уровня. Нашли пустующее помещение, выкупили его, закупили за границей лучшие технологические линии. Привлекли в свое КБ ведущих разработчиков нарезного оружия и грамотных технологов.

В итоге создали не только прекрасные охотничьи, но и боевые снайперские винтовки, которые по важнейшим характеристикам превосходят все европейские образцы. Это действительно XXI век. Новейшая система нарезки ствола, затворный механизм, все это оригинальное, свое. Сейчас они работают над короткоствольной полицейской снайперской винтовкой. Уверен, у них все получится. Между прочим, создание промышленного производства оружейных систем в Москве в какой-то мере шло по тому же пути, по которому строились промышленные гиганты первых пятилеток СССР, когда за базовую основу брались западные технологии.

DARPA – перевод на русский

С. П. Когда будет создан аналог американского агентства DARPA, которое собирает все инновационные идеи для Пентагона?

Д. Р. Проблема у нас еще с советских времен была и осталась в отсутствии прочной связи между фундаментальной наукой, прикладными исследованиями и промышленностью. Как сейчас сказали бы, с «внедрением инноваций в рынок». Сколько было примеров того, как по-настоящему гениальные разработки советских ученых в полной мере реализовывались на Западе или в Японии. И ситуация с тех пор особенно не изменилась. Дальше так продолжаться не может.

Поэтому мы уже создали отечественный Фонд перспективных исследований – тот самый аналог американской DARPA. Сейчас мы провели в Думе первые чтения законопроекта по этому фонду. Думаю, до конца года пройдем законодательный путь, и фонд начнет работать. Он будет заниматься и обеспечением фундаментальных исследований, и венчурными разработками. Заложим туда все деньги, которые нам выделены, но размазаны как каша по тарелке, по разным научным программам. Мы их сконцентрируем и, надеюсь, сможем очень быстро нарастить реальный потенциал «фундаменталки», связав ее наконец-то с прикладными исследованиями, а прикладные переложим уже на конкретные технологические наработки в интересах обороны.

Я сам себе отвел для реализации этого проекта три года. Если за три года все, что задумано, сделаем, то та самая новая индустриализация, о которой шла речь в начале нашего разговора, не только пройдет успешно, но и принесет плоды, о которых сегодня мы даже не мечтаем. Может произойти настоящая научно-техническая революция. У нас столько прорывных идей где-то в загашниках спрятано, что если даже малую их часть реализовать, то произойдет действительно качественно-революционный скачок в развитии России.

Родом из «оборонки»

С. П. Как получилось, что вы пришли в ОПК, хотя по образованию – чистый гуманитарий?

Д. Р. Вся наша семья – из «оборонки», и весь наш род в той или иной мере связан со служением Отечеству. Мой отец, который умер два с половиной года тому назад, до выхода в отставку был первым заместителем начальника службы вооружений Министерства обороны СССР и закладывал первую программу вооружения 1980 года, был ее автором.

Было очень приятно, когда во время моего визита в Самару на двигателестроительное предприятие имени Кузнецова, мне там вручили большую фотографию: летит наш «Белый лебедь» – стратегический бомбардировщик Ту-160, туполевский красавец, и сверху написано: «Председатель Госкомиссии по приемке Олег Рогозин».

У меня и дед – авиационный инженер, прадед – один из первых директоров авиационных заводов, был лётчиком, в Первую мировую воевал, его отец, мой прапрадед, был полицмейстером Москвы от армейской пехоты, так что у меня в роду были и военные, и инженеры. Гены свою роль, наверное, сыграли. У меня и сын в «оборонке», и сестра – авиационный инженер, ее муж – тоже.

С. П. Уточните для наших читателей: что вы непосредственно курируете и за что отвечаете в правительстве?

Д. Р. Это «Росатом», «Роскосмос», оборонно-промышленный комплекс, в котором 1353 предприятия, отвечаю в правительстве за военно-техническое сотрудничество, плюс я возглавляю комиссии по экспортному контролю, по банкротству оборонных предприятий, военно-промышленную комиссию при правительстве, Государственную пограничную комиссию, Морскую коллегию России, член других комиссий, плюс отвечаю за отношения с Китаем, Индией, Индонезией, Бельгией, Молдовой, спецпредставитель по Приднестровью, возглавляю группу по созданию технической основы воздушно-космической обороны, группу по взаимодействию с НАТО в области противоракетной обороны. Отвечаю за ДОСААФ, за техническое оснащение МЧС, МВД, Росграницы. Являюсь первым заместителем председателя оргкомитета «Победа», руководителем Оргкомитета по подготовке торжеств в связи с 70-летием победы в Сталинградской битве. Но это всё взаимосвязано, если строить работу по единой логике. Можно коротко сказать: всё, что связано в правительстве с обеспечением технической основы для национальной обороны и безопасности, – зона моей персональной ответственности.

Россия-XXI: Военный вектор[1]

Доклад Изборского клуба по военному вопросу

Si vis pacem, para bellum («Хочешь мира – готовься к войне»)

«Помни о войне!»

Перемены, произошедшие в конце 2012 года в высшем руководстве Министерства обороны РФ, лишний раз подчеркнули необходимость выработки российским государством и российским обществом целостной, системной и адекватной – не только в текущих условиях, но и на перспективу ближайших 30–50 лет – национальной концепции безопасности, в том числе её военной составляющей.