Тайна Лысой горы - Павел Шуф

Так-то оно так. Но почему-то не спится Андрею, неспокойно на душе. Вот ведь дернул его черт согласиться на льстивые уговоры Кулака. Теперь лежи вот так и переживай… Не нужно думать, что наш Андрей Никитенко — спортсмен экстра-класса, раз у него есть персональные ключи от школьного спортзала. Совсем даже наоборот. Андрей никакой не спортсмен, он руководитель фотокружка. А фотолаборатория, находится в одной из переоборудованных душевых нашего спортзала. Так получилось, что вручили ему заодно и ключи от спортзала — иначе ведь в лабораторию не попадешь. Таким большим человеком с собственным ключом в спортзал и личной фотолабораторией стал наш Андрей еще в сентябре. Прознал директор школы Мумин Ахмедович, что у Андрея есть удостоверение юного фото-инструктора, и пригласил в свой кабинет. Начал он издалека.

— Обижаешь, брат, — сказал Мумин Ахмедович, положив руку на плечо Андрея. — Я по всему поселку, понимаешь, таланты ищу и найти не могу, а ты — молчок, в рот воды набрал.

Андрей опешил. О чем это Мумин Амедович толкует. А тот, улыбаясь, продолжал:

— Готов предоставить все необходимое тому, кто возьмется фотолабораторию в школе организовать. Мне бы только человека такого найти. Алла Сергеевна мне

сказала, что у тебя есть удостоверение фото-инструктора. Это правда?

Андрей просиял:

— Правда, Мумин Ахмедович, правда! Я в Ташкенте в фотокружке занимался, три года.

— Вот и отлично! — заключил директор. — Сегодня же составь список всего, что нужно для фотолаборатории, а в воскресенье поедете на школьной машине в город — покупать товар. Согласен?

— Согласен, Мумин Ахмедович! — воскликнул Андрей. — Как не согласиться.

Так Андрей стал у нас личным фотографом школы. Здорово это у него получается. У нас, допустим, субботник, а наутро в вестибюле стенд ломится от фотографий. Вся школа сгрудится у стенда и рассматривает, любуется. А Андрей рядышком похаживает, славу впитывает, на глазах набухает, как губка.

Но больше всего на свете завидовали мы тому, что у Андрея есть еще и ключи от спортзала. Обладание этими ключами рисовало в нашем воображении самые заманчивые картины. Но Андрей всегда был неумолим — ключи никому не давал и пользовался ими, лишь когда нужно было попасть в лабораторию.

Но вчера к нему подошел Васька Кулаков и попросил дать ключи от спортзала.

— Не могу! — твердо сказал Андрей. — Не имею права.

— Значит тебе не дорога честь класса? — взвился Кулак.

— А причем тут ключи? — изумился Андрей.

— Очень даже причем! — горячился Васька. — На той неделе — соревнования по баскетболу и теннису, а мы готовы — хуже некуда. Потренироваться надо, чтобы не опозориться.

Андрей заколебался. Кулак знал, чем взять его. Как же, против чести трудно устоять. Стыдно ему стало прятать ключи от успеха. Нехотя полез Андрей в портфель:

— Держи… Когда отдашь?

Кулак обрадованно выхватил ключи.

— Сегодня же верну. Домой принесу — не позднее десяти. Спать не будешь?

— Не буду. Не курица.

Андрей и не думал в ту минуту, что окажется прав: спать, действительно, не довелось. Кулак не пришел. Утром по дороге в школу Андрей встретился с Фархадом Камиловым.

— Хорошо потренировались? — спросил Андрей.

— Ты о чем? — удивился Фархад.

— О тренировке вашей… Вы ведь вчера вечером с Кулаком к соревнованиям готовились.

— Кулака мы давно дисквалифицировали за неспортивное поведение. Он еще месяц играть не будет — до конца четверти. Ты что-то путаешь, Андрей.

Не верить Фархаду у Никитенко не было оснований — Камилов входил в баскетбольную команду шестиклассников. Ах, как казнил себя Андрей в эту минуту за допущенную вчера слабость — ведь Мумин Ахмедович просил его ключи от спортзала из рук не выпускать. И вот отдал. И кому — Кулаку… Первым его желанием было поскорее разыскать Ваську и высказать ему все.

В вестибюле толпа ребят окружила физрука, который, горячо жестикулируя, рассказывал какую-то страшную быль. У Андрея почему-то защемило сердце. Он подошел поближе и уловил обрывок фразы:

— …а мячей нет, как не было… Теннисные сетки в угол брошены, а я хорошо помню — в шкафу оставлял. Кто же это в спортзале хулиганил?

— Странно! — вымолвила старшая пионервожатая Роза Хегай. — А ключ… ключ-то ваш где оставался?

Физрук ответил:

— Нигде не оставался ключ, вот он — всегда со мной…

Во дворе показался директор и физрук заторопился к нему:

— Мумину Ахмедовичу надо рассказать.

Андрей, побледнев, спрятолся в толпу и тут только поймал настороженный взгляд Васьки. Он протиснулся к Ваське и схватил его за руку:

— Где ключи? Все знаю — мне Фархад рассказал, какой ты у нас великий баскетболист.

— Жалко стало?.. На, держи — целехонькие.

— Целехонькие? — взорвался Андрей. — А спортзал? А мячи? А сетки? Что все это значит?

Кулак потащил его в сторону:

— Не кричи, услышать могут.

— А мне скрывать нечего! — запальчиво воскликнул Андрей. — Идем к директору, или я пойду один.

Кулак криво усмехнулся:

— Если у тебя котелок не варит, — иди, не держу. Только потом пеняй на себя. А с Фархадом… С ним у меня будет особый разговор. Не боись. — Кулак в долгу не останется!

— И ты еще угрожаешь? — щуплый Андрей готов был растерзать Кулака.

— Успокойся и послушай мудрый совет, — нравоучительно сказал Кулак. — Никуда не пропали твои мячи и сетки. Мы их для смеха в душевой спрятали, за перегородкой. Пусть поищут.

Андрей удивился:

— Так чего же ты молчишь — надо пойти и сказать.

— Чудак, как теперь скажешь? Сразу поймут, кто спрятал.

Кулак настороженно глянул на Андрея и сказал чужим голосом:

— Это не я… Это ребята из микрорайона… Ну, те, с которыми я вчера… Мы вничью сыграли. Дружки, словом, мои… Шутники они… Хохмачи.

— Хорошо потренировались! — съязвил Андрей. — Только не получается, Кулак, ничьей. Не получается.

— Ты не волнуйся, — зашептал Кулак. — Незаметно подбросим сегодня же вечером. А говорить никак нельзя… Ты сам посуди… Меня поругают — это одно, мне не привыкать. А тебе, старина, будет посложнее выкрутиться. Думай, Андрюха… Ключи кто дал? Ты дал… А стало быть, как это говорят… Ага — соучастник! Понимаешь — соучастник ты. Тебе ж доверие оказали, ключи дали, а ты директора вон как подвел. Какое ж тебе

после этого доверие будет, товарищ, руководитель фотокружка? Ведь отнимут у тебя ключи и лабораторию твою отнимут. Тю-тю любимому делу! Понимаешь?

Кулак противно хихикал, а Андрей все ниже опускал голову. Верно, влип в историю. Они играли, а он и близко не был, а проиграл.

— Да ты не переживай, — улыбался Васька. — Вечером все на место подбросим.

Вот какую грустную историю рассказал мне Андрей. Слушая его, я и сам разозлился на Кулака.

— Значит, Кулак предлагает тебе сегодня вечером снова проникнуть в спортзал? — спросил я Андрея. Уж очень хотелось что-нибудь такое придумать, чтобы утолить давнюю свою досаду на предательские выходки Кулака.

— Пойдем втроем, — сказал я наконец. Андрей хотел что-то возразить, и я, догадавшись, добавил:

— Не волнуйся, пойдете вы двое, а я позади. Незаметно…

Мы обговорили все детали предстоящей операции.

— Жаль только, что входить в зал вам придется вдвоем, — сказал я. — Не то он сразу заподозрит неладное… Ладно, не волнуйся, все равно перехитрим Кулака.

Насилу дождались мы вечера. Звезды высыпали на небо и замерли, будто кто-то высоко над облаками небрежно рассыпал их на бархатную скатерть неба, чтобы перебрать, рассортировать — да и забыл о своей затее и оставил сокровища на потеху зевакам.

Ровно в девять раздался осторожный стук в калитку.

— Кулак! — встрепенулся Андрей. — Это он.

— Выходи к нему и дуйте в школу, — шепнул я. — А обо мне не беспокойся. Главное не забудь: ключ оставишь в двери спортзала.

Я осторожно крался следом за Андреем и Кулаком. Мы приближались к школе. Все развивалось по нашему плану. Вот они подошли к спортзалу… Вот Андрей достал из кармана ключ… повернул дважды… дверь открылась и они оба скрылись в черной пустоте дверного проема. Я выждал минут пять, а потом, как мы и условились с Андреем, начал громко топать в вестибюле и так потихоньку приближался к двери спортзала, оставшейся приоткрытой. Подойдя к двери, я зарычал, подражая голосу физрука:

— А кто это здесь опять в моей горнице хозяйничает?

Все получилось, как мы и предполагали. Кулак испуганно схватил Андрея за руку.

— Пропали мы! — зашептал он. — Физрук идет!..

— А я ведь дверь не закрыл, — сообщил Андрей, стараясь не расхохотаться. — И ключ в двери торчит.

Кулак совсем пал духом.

— Да ты что! — ахнул он. — Слышишь, как рычит — чисто медведь.

Андрей вздохнул: