Грамматическая аптечка. Неотложная помощь в правописании - Мария Ганькина

Что под маской?

Именно за эти полгода мои ученики сделали большой скачок в грамотности. Им пришлось много переписывать. Но как это переписывание отличается от переписывания в тетрадь упражнений по русскому языку! Каждое слово было в маске, и потому так хотелось под неё заглянуть. Поменялся угол зрения. Самое обычное слово, тысячу раз слышанное, вдруг становилось ещё и видимым.

Именно в этот период на меня обрушилась лавина сладостных вопросов: «Мария Владимировна, а какой в этом слове корень? суффикс? а это что – приставка?» – и так далее. Включился механизм «ночного ви́дения», всматривания, задержки зрения, при посредстве которого накапливаются наблюдения над языком и который потом, в свою очередь, включает интуицию.

У человека с так называемой врождённой грамотностью этот механизм ви́дения (оппозиция «слух – зрение») таинственным образом включается в раннем детстве, как только он выучивается читать. Чем больше он читает, тем менее одиноким становится для него слово. Оно больше не болтается щепкой в безбрежном океане речи, а постепенно обзаводится родственниками и приятелями, вкусами и привычками. В голове маленького человека подсознательно протекает сложнейшая классификационная работа. Слово (словосочетание, предложение), отнесясь к какому-либо классу явлений и подчиняясь его законам, обзаводится определённым образом жизни, манерой поведения. И становится уже невозможным написать его иначе, чем увидел в тексте… Наивно?

Но я верю, что кому-то этот механизм ви́дения ещё не поздно включить.

На завалинке

Завалинка – это такое место, куда выходишь, чтобы прочесть своё сочинение. Попросту стул на сцене, то бишь у доски. Это место мне кажется замечательным. Все истории из наших классных литературно-каллиграфических журналов прочитывались на завалинке. Это были уроки чтения, русского языка, стилистики, литературного мастерства и чистописания одновременно. И тот самый механизм ви́дения включался ещё как! А Андрей и Оля именно на завалинке и выучились по-хорошему читать.

Завалинка – потому что сказки (с них-то всё и началось) бабушки и дедушки рассказывают своим внукам (или студентам-фольклористам) непременно на завалинке. А ещё потому, что на завалинке можно «завалиться» – запутаться в собственном почерке или предложении.

Человек выходит читать свой черновик. Без домашней тренировки не выдержишь образ рассказчика, а то и вовсе завалишься, ведь текст-то письменный! Вот так пару раз оплошаешь: не разберёшь собственные каракули, не восстановишь ход собственной мысли – станет стыдно, и волей-неволей станешь и выстраивать предложения, и писать аккуратней.

Слушатели же всегда чем-то озадачены: или ищут законы сказки, которые сами же и вывели, или считают запятые (предложения, абзацы), или ищут, за что похвалить, но главное – думают, как сделать историю интересней. Поначалу речь шла, конечно, не о языковых средствах, а о каких-то сюжетных ходах. Ты мог оставить всё как есть или воспользоваться советом. Когда на завалинку приносили второй, доработанный, вариант (хотя, казалось бы, никто ж не заставляет и отметок нет!), я ловила свой педагогический кайф. Такой внимательной, настоящей – ни шебуршания! – тишины я ещё не слышала. А чтение иногда длилось часами: не хотели расходиться, пока все всё не прочтут.

Наверняка вас что-то насторожило в моём рассказе про завалинку. Ведь лобное место всегда чревато. Но мы сделали мощный прорыв в чтение, язык, синтаксис. Вообще любопытные штуки случались с человеком на этой самой завалинке. Нескольких человек она точно вывезла на себе.

Сейчас мои ребята жаждут её как никогда. Я не пускаю, всячески увиливаю. Боюсь. Заклюют друг дружку. Специфика возраста…

Древние рукописи

Дальше были летние каникулы. Я не знала, продолжать мне каллиграфию в пятом классе или нет, но по инерции продолжила. В сентябре тянула-тянула резину, ну, думаю, пора прикрывать лавочку – «белых пятен» больше нет. И тут на глаза сначала попался учебник по палеографии, потом книжица под названием «Древнерусское декоративно-прикладное оформительское искусство» – и я поняла: каллиграфия только начинается!

Буквица Вари Гогуля

Было отксерокопировано всё, что только можно: потрясающее юбилейное издание «Песни о вещем Олеге», странички древних рукописей с заставками, инициалами, орнаментами, миниатюрами, а главное – славянские шрифты на любой вкус. Было решено готовить выставку имитаций «чудом уцелевших» страниц древних рукописей. Тут уж было всё по науке. Каждый чувствовал себя зубром, когда имел дело с инициалом. Каждый выбрал себе работу по вкусу: текст по вкусу, шрифт по вкусу, заставку, орнамент. Инициалы сочинялись на ИЗО – и чудесные. Но на миниатюру решились немногие.

Вторая четверть – сплошной карантин по гриппу. Страницы оформлялись по большей части дома. Вести с фронтов: у кого-то сестрёнка пролила воду на почти готовую работу, у кого-то расплылись чернила…

Выставка пришлась как раз на время новогодних праздников. В традиции нашей школы выносить на праздник итоги той или иной работы в предмете – в чтении, риторике, литературе, музыке, рисовании, рукоделии, в занятиях театром.

Экскурсоводами работали, разумеется, сами юные «несторы». Текст экскурсии они сочиняли на уроках русского языка. Сочиняли, редактировали, уточняли, выверяли, по десять раз переписывали – чтоб было грамотно во всех отношениях…

От лица Буратино. Перелистывая каллиграфический журнал пятиклассников

Через десять лет, перелистывая последний выпуск нашего самиздатовского литературно-каллиграфического журнала «Ижица», я ещё и ещё раз вспоминаю какие-то эпизоды, живые детские рожицы, словечки, сопли и слёзы, и происходившее тогда представляется мне сейчас очень важным в становлении моих учеников как людей грамотных.

Тетрадки из закромов

Помню самый первый заход после зимних каникул – урок, на который я принесла своим пятиклассникам тетрадки других учеников из разных классов, в основном тетрадки прошлого выпуска (он был первый, и я хранила дома на балконе все их тетрадки за все три класса начальной школы). Помню, были ещё какие-то тетрадки детей моих друзей, старших братьев и сестёр нынешних учеников (их по моей просьбе принесли родители) и даже тетрадки моих собственных сыновей.

Когда я предложила примерно определить возраст владельцев тетрадей (где какой класс), то первоклашки были, конечно, вычислены в первую очередь.

Потом было задание что-то такое написать почерком, какой вроде бы у них у самих был в первом классе (то бишь как они его себе представляют).

Почерком первоклассника

А потом я разложила на полу принесённые из дома листочки из их собственных первоклашных тетрадок – настоящих. Я хранила их, с тем чтобы потом вручить в день окончания школы (была такая идея).

Почерком одиннадцатиклассника

Так вот, когда каждый отыскал (не без труда, разумеется) свою работу, то был очень удивлён, сравнив свой всамделишный почерк с предполагаемым. Точно не помню, но кажется, они себя как первоклассников сильно недооценили.

Загадывание персонажа

Запомнился урок по открыткам. Я подобрала несколько репродукций, где были изображены люди разных эпох и социальных слоёв: дамы и кавалеры галантного века с картин Брюллова, Кипренского и Боровиковского, купечество Кустодиева и Федотова, ремесленники Шагала, крестьяне Тропинина, Венецианова и Перова, рабочие и разночинцы Ярошенко. Идея была такая: «попримерять» на себя образы всяких-разных людей с этих открыток, с тем чтобы потом «поискать» их почерк.

Работали по группам. Каждая группа «загадывала» того или иного героя с картинки, остальные должны были отгадать. Первое «загадывание» было такое: представить, как мог бы двигаться (входить в дверь, садиться, танцевать и так далее) тот или иной персонаж.

Второе задание-загадывание: произнести от имени персонажа какую-то реплику, допустим «Здравствуйте» или «Который час?». Для всех групп реплика была одна и та же. Это чтобы вышла на первый план разница в стиле, манерах, чтобы она не перебивалась разницей словесной.

И только потом было предложено написать фразу (опять же одну на всех, например «Приятного аппетита!») от лица того или иного «загаданного» героя. Остальные группы, соответственно, должны отгадать, с какой он открытки.

Жаль, не помню деталей: кто что загадал-отгадал, какие были версии, хохмы, недоразумения…

Сочинение Ани Охрименко и Кати Лапиной. Переписчик – Маленький Принц. Автор каллиграфического ряда – Таня Романова