Пламенная бунтарка ледяного дракона - Наталия Журавликова

хочется. Но в нашей ситуации Крейд и Сейдан могут озаботиться выяснением обстоятельств. Уж очень я их успела разозлить.

— Скажи им, Мила, мы нашли этот ошейник в лесу, это правда! — заклинала я подругу.

— Да угомонись, дурная, — отвесил мне затрещину Крейд, стараясь не задеть лица, — видишь, благородная дева с тобой не заодно. Да и как вы могли найти ошейник? Он наверняка принадлежит одной из вас в таком уж случае.

— Сэли, премного извинений, — Сейдан слегка поклонился, протягивая руку к Милоре, — я вижу в ваших нежных ручках тубус с документами. Не покажете ли вы нам ваш тест крови, который подтверждает право быть студенткой, чтобы все уж прояснить?

Вокруг нас начали собираться любопытные. Я вглядывалась в их лица, надеясь увидеть кого-то из знакомых. Того, кто скажет, что я — дочь герцога и внучка короля. Но вокруг были сплошь чужаки.

— Вы что, в скандал меня втягиваете? — в голосе Милоры звенело возмущение. — Хотите испортить мою репутацию что называется с порога поступления? Не смейте! Обучение в академии — моя мечта, мое будущее.

Я понимала, что это она говорит сейчас для меня.

Мила торопливо раскрыла половинки кожаного тубуса и вынула небольшой листок.

— Вот! Я — чистокровная! Убедились?

— И эту рыжую полукровку не знаете? — уточнил Крейд, внимательно вглядываясь в документ, который Милора держала в руках, не давая ему перехватить.

— Нет! — Милора уверенно помотала головой, и я не могла поверить своим глазам и ушам.

— Что ж, просим прощения за неудобство, — демонстративно и как-то дурашливо отвесил поклон Сейдан, — не смеем больше вас беспокоить, сэли. Крейд, прыгай в повозку.

— Нет! — закричала я в отчаянии. — Я не поеду с вами! Этого не должно быть, не должно!

Крейд запрыгнул рядом со мной, втолкнул меня внутрь коробушки. Повозка тронулась.

А я чувствовала себя так, словно падаю в пропасть.

Работорговцы

Как же сложно было осознать и признать предательство той, кого я считала чуть ли не своей сестрой.

Внутри меня словно душа онемела.

Слезы текли по щекам, я не могла сдержать их. Вытирала, чтобы не заметили эти наглые, похитившие меня работорговцы.

Для них я не была человеком. Полукровка, которая не считается ни сэлонимкой, ни драторинкой или эрлинкой.

Сейдан бросал на меня плотоядные взгляды, но не трогал. И я знала, это лишь благодаря его желанию сохранить мой товарный вид.

Пока мы ехали, похитители переговаривались без стеснения, им было все равно услышу ли я их.

— Удачно мы тут порожняком проехались, — Крейд отпил из фляги что-то явно крепкое, — такая удача поймать телочку.

— А ты мне еще говорил, что в этом лесу полукровки не прячутся… так, погоди… видишь, вон там под холмом что-то похожее на укрытие? Пошли проверим.

— А если рыжая сбежит? — озадачился Крейд.

— Пристегни ее цепью к лавке, — велел Сейдан, — заодно сумку возьми, где еще парочка блокираторов магии. Вдруг пригодится.

Крейд, пошатываясь от тряски, приблизился ко мне. Ухмыляясь, приказал:

— Ножку вытяни, птичка. Надо тебя тут закрепить. Мы, может, приведем к тебе подружек. Нас сегодня интересуют только такие сладкие малышки как ты.

Я медлила, и Крейд снова грубо толкнул меня и рывком подтянул к себе правую ногу, защелкнул на лодыжке еще один браслет, приковывающий меня к повозке цепью.

— Веди себя тут хорошо, — сказал Крейд, — хотя, если будешь плохой девочкой, то я тебя сам накажу… и для меня так даже лучше.

Да что не так с этими людьми? Как можно быть настолько бездушными?

Не было их долго.

А потом я услышала крик. Надрывный, что-то между плачем и воплем ужаса.

— Сэлты! Оставьте ее в покое! Мы заплатим вам!

— Сколько ты можешь мне заплатить, женщина, живущая под холмом? — расхохотался Крейд.

Цепь была короткой, я не могла переместиться ближе к выходу и посмотреть, что происходит. Но и так понятно: мерзавцы забрали чью-то дочь.

Я почувствовала злость на демиургов.

Выдали распоряжение смертных и спокойно ушли к себе на небеса, уверенные, что все их послушают и станут жить правильно.

Неужели эти гады так и не получат наказания?

Стенания и грубая мужская брань продолжались, но повозка уже качнулась.

Внутрь впихнули испуганную юную девицу, блондинку с острыми ушами и в таком же черном ошейнике, как на мне.

— Какой славный улов сегодня, Сейд! — радовался Крейд. И шлепнул бедняжку ниже спины.

— Иди вон на лавку, сейчас тебя пристегнем.

— Оставьте ее, сэлты! — продолжала завывать женщина снаружи.

— Да заткнись, умалишенная! — заорал на нее Сейдан.

Крейд усадил девушку рядом со мной и пристегнул ее цепью так же, как меня.

Повозка тронулась.

Я слышала, что женщина не отстает, продолжает бежать и кричать, пытаясь удержать свое дитя, спасти.

Девушка при этом не выражала никаких чувств.

Она сидела ровно, сложив руки на коленях и смотрела в одну точку широко раскрытыми глазами. Только уголок правой губы дергался.

Бедняжка была в шоке. Застыла в нем.

Так ее сознание пыталось отгородиться от происходящего.

Может, и не стоило приводить ее в себя, возвращая в ужасную действительность?

Пока мы ехали какими-то полулесными дорогами, моя соседка все так же молчала.

Заговорила она лишь когда к нам грубо закинули третью несчастную попутчицу.

Брюнетку с зелеными глазами, чуть старше меня. На ней также был ошейник полукровки. Чуть тяжеловатая нижняя челюсть и плечи чуть шире обычного подсказали, что девушка — наполовину драконица.

— Тоже попались, растяпы, — она горько улыбнулась, разглядывая нас.

— Меня из дома забрали, — подала голос полуэльфийка, — я пряталась. Мы с матушкой прознали, что охотники ищут девиц для рынка. Но от них не спрячешься.

— Уроды, — вздохнула вновь прибывшая, — меня зовут Хейга, а вас?

— Элина, — представилась блондинка.

— Кириэнн, — не стала скрывать и я, — но я не полукровка.

Элина внимательно ко мне присмотрелась, а потом осторожно сказала:

— Да, не похожа на наших. Но как доказать, кроме теста?

— Никак, — согласилась Хейга, — ошейник-то твой?

— Нет, моей подруги, — мне хотелось выговориться, предательство близкого человека было слишком тяжкой ношей, оно оказалось столь огромным, что не вмещалось во мне, — она… я помогла ей, но она отказалась признать перед охотниками, что знает меня.

—