Наперстянка - Грейс Аделин

– Что нужно сделать? – Сигна встряхнулась, чтобы обрести дар речи.

– Вы с Блайт будете делать то, что должны делать все леди вашего возраста. – От его слов у Сигны мурашки побежали по коже. И все же, когда Байрон наклонился к ней, она сделала то же самое. – Сосредоточьтесь на укреплении репутации этой семьи. Или, по крайней мере, сохраните ее остатки. Видит бог, Элайдже не помешала бы наша помощь. Мы не можем допустить, чтобы вы прятались взаперти. Вы должны быть на виду, доказывать, что уверены в невиновности Элайджи. Если люди решат, что мы испугались, это только подольет масла в огонь.

К своему удивлению, Сигна не стала спорить. Когда она впервые вошла в столовую, то подумала о том, как глупо было завтракать и притворяться, что все нормально. Но, возможно, приветливый вид и демонстрация того, что у них все под контролем, помогут пресечь сплетни. Не говоря уже о том, что Сигна была готова на все, лишь бы остаться с Блайт и Элайджей.

Байрон поднялся со стула, собираясь уйти, когда двойные двери столовой распахнулись и черноволосая горничная, которую Сигна видела лишь мельком, поспешно вошла с письмом на серебряном подносе. Она присела в реверансе – к чему Сигна все еще не могла привыкнуть – и протянула поднос Сигне, которая, взглянув на золотистый конверт, почувствовала кислый привкус во рту.

Даже не глядя, она все поняла, поскольку золотистый оттенок слишком напоминал глаза Рока судьбы, чтобы быть простым совпадением. Сигна почувствовала, как по коже у Блайт побежали мурашки, когда она взяла конверт с подноса.

– Открой его, – потребовала Блайт, наклоняясь, чтобы разглядеть надпись. Байрон задумчиво наблюдал за ними, и, поскольку выхода не было, Сигна вскрыла конверт. Внутри оказалось не письмо, а приглашение, написанное позолоченными чернилами.

Несравненной мисс Сигне Фэрроу,

Ей хотелось сжечь Рока судьбы за одно только нелепое приветствие.

Приглашаю вас присутствовать на большом балу в честь прибытия в Селадон его величества принца Ариса Драйдена Веренского.

В субботу в шесть часов.

Вистерия Гарденс.

Сигна едва удержалась, чтобы не скомкать приглашение. Принц! Нелепо было даже думать, что этот мужчина может вальсировать с таким величественным видом. Она уже собиралась разорвать пергамент на части, но Блайт, с горящими глазами читавшая поверх ее плеча, вырвала приглашение у нее из рук.

– Сигна, – удивленно и с придыханием произнесла она, и Сигна поняла, что, какую бы игру ни затеял Рок судьбы, она уже проиграла. – Мы должны пойти! Если сможем впечатлить принца, возможно, он поможет нам восстановить доброе имя отца.

Правда уже готова была сорваться с языка Сигны, но она не могла признаться, что знала о том, что этот мужчина не принц.

– Блайт права. – Байрон выхватил приглашение из рук племянницы. Очевидно, дурная привычка всех Хоторнов. – Это прекрасная возможность. По крайней мере, вы должны присутствовать и продемонстрировать всем, что уверены в своей семье. Пусть в тебе не течет кровь Хоторнов, но это может сыграть нам на руку. Возможно, люди скорее поверят тебе.

Сигна старалась не морщиться. Конечно, она это сделает, даже если меньше всего на свете хочет снова попасть в лапы общества в разгар сезона. Она взяла за правило не смотреть слишком пристально на Байрона или Блайт, вместо этого уставившись на руки, которые сложила на коленях.

– Мой отец невиновен. Я знаю, что это так. Пожалуйста, скажи, что поможешь ему, – тихо прошептала Блайт.

Сигна собралась с духом, расправила плечи и собрала в кулак все свое мужество. Если ей суждено сыграть в игру Рока судьбы, то так тому и быть. Она была жнецом – ночной тенью со смертоносным прикосновением. Она защитит свою семью. Свой дом. И когда она встретится с ним, то заставит пожалеть о том дне, когда он бросил ей вызов.

– Конечно, я пойду, – пообещала Сигна, уверенно глядя в глаза кузине. – Я отправлюсь на вечеринку, добьюсь расположения принца и сделаю все, что потребуется. Мы спасем твоего отца, Блайт. Я в этом уверена.

Глава 6

Сигна вскоре удалилась в свои покои, сжимая в руке приглашение. Если она хотела победить Рока судьбы в его собственной игре, то нужно получить как можно больше информации. Она заперла за собой тяжелую дубовую дверь, затем подумала о том, чтобы подвинуть комод и надежнее заблокировать вход, но решила, что это только привлечет лишнее внимание. Обычного замка должно хватить.

Гандри зевал на кровати под свисающим балдахином и наблюдал, как она прижимается ухом к двери. Только убедившись, что никто не бродит по коридорам, Сигна подошла к тумбочке, открыла верхний ящик и достала небольшой сверток шелковой ткани. Прижимая его к груди, Сигна отнесла сверток в постель и расстелила поверх простыни, обнажив горсть ягод, таких темных, что они казались почти черными.

Белладонна.

Гандри позади нее глухо зарычал. Адский пес составлял ей компанию последние несколько месяцев по приказу Ангела смерти. В основном он проводил дни бездельничая у очага или, когда позволяла погода, бегал во дворе. Сигна сказала всем, что подобрала бездомного пса во время прогулки по лесу, и, хотя потребовалось некоторое время, чтобы убедить Элайджу, он согласился его оставить.

Никто из тех, кто видел Гандри, не счел бы пса хорошим защитником, но иногда, когда Сигна наблюдала, как он потягивается в колдовской час, то вспоминала тени в его глазах, челюсти, сомкнувшиеся вокруг Перси после одной-единственной команды.

– Тише, – сказала она, похлопав зверя по мокрой морде. – Возможно, я пожалею об этом, но мне нужна твоя помощь. – Когда Сигна превращалась в жнеца, только Ангел смерти мог видеть и слышать ее. Возможно, она могла бы показать, что находится рядом, вызвав внезапный порыв ветра или хлопнув окном в теплый день. Но если она надеялась связаться с Элайджей, ей понадобится помощь.

– Приготовься, Гандри. Мы отправляемся навстречу приключениям.

Гандри прижал уши. Он перевел взгляд с девушки на ягоды и заскулил, но Сигна, не обращая внимания, задернула шторы и торопливо нацарапала записку на куске испачканного чаем пергамента. Чернила были еще влажными, когда она сложила лист и потянулась, чтобы почесать Гандри за ухом и сунуть записку под ошейник.

– С нами все будет в порядке, – сказала она ему. – Я обещаю.

Ягод осталось немного – около пятнадцати штук, а цветение белладонны в лесах Торн-Гров ожидалось только через несколько месяцев. Весь ее запас – это сушеные сморщенные ягоды прошлогоднего урожая, которые, скорее всего, были такими же гнилыми на вкус, как и на вид. Тем не менее из них можно было извлечь пользу. Для получения желаемого результата требовалось не менее пяти ягод, и поэтому девушка сложила в ладонь ровно пять штук, прежде чем свернуть и отложить кулек в сторону.

Сигна села на кровать и положила все ягоды на язык. Они были хрустящими и горькими, от неприятного привкуса пересохло во рту. Но девушка, скривившись, все равно проглотила их. В ожидании эффекта, она запустила пальцы в мягкую шерсть Гандри.

Перед глазами все поплыло, и Сигна закрыла их, медленно втягивая воздух ртом, пока с ней оставалась способность дышать. Только когда белладонна завладела ею, Сигна приоткрыла глаза, сила жнеца разлилась по ее венам. Она приветствовала ее, как возлюбленного, принимая холод и тьму, которые окутывали кончики ее пальцев.

– Привет, – прошептала девушка теням, окутавшим ее руки. Гандри все еще лежал, положив подбородок ей на колени, хотя выглядел иначе. На месте глаз появились тени, они же, словно дым, сочились из пасти. В последний раз было слишком темно, чтобы заметить, что ребра Гандри торчат из-под кожи, а выпотрошенные внутренности видны сквозь зияющую дыру в животе, за которой клубилась тьма. Гандри был похож на зверя, который выполз из глубин ада, с удлиненными клыками и массивными лапами, вдвое больше ее головы. И все же он был тем же Гандри, который поскуливал и тыкал мокрым носом Сигне в бедро.