Дитя минувшего - Кристина Веда

Машина мягко покачивалась на поворотах, сирена давно уже замолчала, оставив только ровное гудение мотора. Я не говорила – сил не было. Просто смотрела вперёд, застыв в тишине, как будто всё происходящее было не со мной.

– Мы заедем в часть, – повторил командир. – Пусть девочка отдохнёт. Ей бы чаю горячего.

Я не возразила. Я даже не была уверена, правда ли услышала капитана, просто через несколько минут за окном возникло здание с красными воротами, над которыми вяло мерцали лампы. Пожарная часть. Дом тех, кто шел в огонь, когда все бежали от него прочь. Там стояло несколько машин, маленькие и низенькие они словно склоняли головы перед гигантским зданием из бетона и листов металла.

Мы остановились. Капитан пожарных был высокий, с обугленными на локтях рукавами. Он открыл для меня дверь и протянул руку. Я ступила босыми ногами на холодный асфальт. Здесь пахло металлом, мазутом и чаем. Смешанный, тёплый запах дежурной жизни.

Внутри части было тепло. Кое-где висели вымпелы, на стене красовалась старая карта с кнопками. Взгляд выцепил на стене красный ящик с застекленными дверцами. Они скрывали огромный пожарный топор. А рядом еще один ящик, но уже с непрозрачными стенками.

Рядом кто-то смеялся в полголоса. Не надо мной, просто чтобы не забыть, как это делается. Я прошла мимо ряда шкафчиков, мимо сушившихся курток и шлемов, к маленькой кухне, где закипал чайник. Мне предложили кружку с крепким, чёрным чаем. Вдруг он мог растворить реальность также, как это делал чай знахарки? Я села на табуретку, согнувшись, прижимая ладони к горячей кружке.

На секунду показалось, что всё позади. Как будто всё было сном.

Через время надо мной склонился капитан:

– Мне нужно закончить некоторые дела, но мой кабинет в твоем распоряжении. Как покушаешь, можешь отдохнуть там. Вон тот парень, – он посмотрел на пожарного, которые немного суетливо перекладывал котлеты в тарелку с картофельным пюре, – он даст тебе вещи. Костя! Ты у нас худенький, можешь свою сменку дать нашей гостье? Ты же стирал вещи?

– Да, Вась. Василий. Капитан. Так точно. Все стирано.

Парень неловко кивнул головой и ринулся в бок, а потом, словно спохватившись, обратно к микроволновке.

– Коля у нас новенький, на вызовы его пока не берем, – не без смешинки в голосе сказал капитан, – но парень хороший, голодной тебя не оставит. Кушай, поправляйся.

– Спасибо, капитан.

С этими словами я проводила мужчину взглядом и придвинулась к столу.

В маленькой комнате отдыха, освещённой мягким светом лампы под потолком, мне протянули сложенный аккуратно комплект одежды: футболку, шорты и свежие носки со сланцами. Всё пахло порошком и теплом, как будто долго лежало в шкафу среди одеял и формы.

– Душевая там, прямо по коридору. Справа, – сказал Костя и добавил, улыбнувшись, – вода горячая, хватай момент, пока наши мужики её не вылили.

Я поблагодарила кивком. Вещи прижала к груди и пошла по указанному пути. Дверь душевой легко поддалась, и внутри всё было неожиданно уютно: бело-серые плитки, пластиковая скамеечка, капли на зеркале.

Смывая гарь с кожи, я чувствовала, как вода забирает с собой пережитое. Дым, крик, пепел, всё уносилось вниз, в грохочущий слив.

Переодевшись, я снова почувствовала себя человеком. Пускай и растерянным, истончившимся, но живым. Когда вышла обратно в комнату отдыха, там уже стояла простая, но горячая еда: картофельное пюре, котлета, огурчики, хлеб и горячий сладкий чай. Я села за стол, взяла вилку…

И вдруг в здании погас свет.

Мгновенно. Точно кто-то выдернул провод из стены. Потолочные лампы погасли, чайник зашипел и стих. Помещение погрузилось в мягкую, тревожную темноту, разрезаемую лишь бледным светом, что падал из маленьких окон.

– Не понял…– послышался голос из коридора.

– Проверь генератор! – крикнул кто-то в ответ.

В следующее мгновение пожарные испарились. Один за другим, быстро, без лишних слов, они выбежали в сторону технической части, где хранилось оборудование, кабели и пульты. Шаги стихли.

Я осталась одна.

Темнота обволокла меня, мягко, как покрывало. Только слабый свет от аварийного фонаря над дверью мерцал в углу, будто не решаясь светить в полную силу. В тарелке теплился пар. Вокруг была тишина. Нездешняя, чужая. Та, в которой шорохи звучали громче криков.

И в этой тишине я вдруг поняла: что-то происходит.

За моей спиной раздался шорох. Я резко обернулась, но в углу ничего не было. Кто-то запугивал меня, как зверька. Тени запрыгали по стенам, как во время пожара.

– Воронова… – теплое дыхание коснулось уха.

Я прошла вглубь комнаты, но из коридора донёсся странный, липкий хруст – будто кто-то прошёл по осколкам льда или костей. Я обернулась, и в дверном проеме появилась фигура.

– К-коля? – спросила я.

Но фигура была слишком высокая. Слишком вытянутая. Слишком неестественная.

Это была Кикимора.

Словно подгоняемая кнутом я бросилась в коридор, а за мной сорвался топот ног и скрежет. Запахло серой, и где-то вдалеке блеснуло нечто черное, вырвавшись ко мне из тени.

– Черт! – вскрикнула я, упав на четвереньки.

Хотела подняться, но над головой раздалось рычание. Медленно, еле дыша, я подняла взгляд и замерла.

Огромная, сотканная из тьмы пасть волка материализовалась рядом. Нос к носу. Из её рта капали черные слюни, развеиваясь ядовитым дымом у ковра. Волк рычал. Переминался с лапы на лапу. Его шерсть мерцала и испарялось струйками черного пепла.

Я выдавила шепотом:

– Х-хороший песик.

Попыталась отползти назад, но врезалась ногой во что-то твердое. Что остановилось вместе со мной при беге. Оглянувшись, встретила взглядом замершую Тамару Петровну, что растопырила свои розовые когти. Она так расширила черные глаза, будто также удивилась волку, сотканному из тьмы.

Все это время волк смотрел в мою сторону, но взгляд проходил сквозь, куда-то выше. Краем сознания я ощутила, что мне нужно срочно отползти.

Шерсть на холке волка встала дыбом, и он кинулся вперед!

Ринулся с яростным рыком.

Мимо меня.

– Чур меня!

Тамара Петровна заверещала, вскинула руки, но волк напал на неё. Их тела слились в клубок тени и визга. Стены дрогнули. Лампа за дверью мигнула и погасла. Я успела отскочить в бок, закрыв уши. Звуки битвы ужасали, они прорывались через плотно зажатые пальцы. Казалось, что кто-то с хрустом разрывал плоть.

Холод мрака, из которого был соткан волк, брызгами обжигал мои ноги, и я тут же вскочила, врезавшись головой об угол стеклянного шкафчика. Алый наконечник топора блеснул в отражении стенок. Дрожащие руки сами открыли дверцу и вцепились в оружие. Оно оказалось тяжелым, чуть не приковав меня к бетонному полу.