Дроны над Курской дугой - Алексей Андров

сразу взяв курс на запад. Их низкий профиль и тёмная окраска идеально подходили для полёта в таких погодных условиях — серый, почти непроглядный туман, висящий над линией фронта, стал союзником.

На командном пункте беспилотной группы Алексей Громов пристально наблюдал за экраном. Рядом оператор держал руку на клавише коррекции курса. Малейшее отклонение могло стоить всего задания.

— Первый аппарат вышел на точку поворота, — сообщил техник, сверяясь с показаниями приборов.

— Второй немного отстаёт, — нахмурился оператор. — Ветер боковой, корректируем.

На экране вспыхнули цифры. Громов коротко кивнул:

— Давайте сигнал на корректировку.

Над серой полосой фронта, среди бескрайнего океана курских полей, пять «Комет» двигались стройной цепью. Один из аппаратов начало слегка заносить вправо, но сигнал, отправленный оператором с земли, мгновенно скорректировал его курс.

— Контрольная точка два, — произнёс техник, сверившись с картой. — Скоро пройдём фронт.

Под ними простирались линии укреплений — траншеи, землянки, пулемётные гнёзда. Через оптику были видны фигуры солдат, перемещавшихся по траншеям. По дороге на запад двигалась колонна немецких грузовиков. Но Громов дал строгий приказ не атаковать промежуточные цели, чтобы не выдать себя раньше времени.

— Хорошо идут, — прошептал оператор, будто боясь спугнуть удачу.

На земле, в окопах, немецкие солдаты слышали странный, низкий звук. Но туман и мелкий дождь маскировали его источник. Офицер немецкой ПВО поднял голову, слушая небо, затем махнул рукой.

— Ложная тревога. У противника в такую погоду никто не полетит, — сказал он успокаивающе своему подчинённому.

Но молодой солдат не отвёл глаз от серого неба:

— Что-то не нравится мне этот звук, герр лейтенант. Он не похож на самолёты.

Тем временем «Кометы» уже пролетали линию фронта. Громов внимательно следил за приборами.

— Сигнал устойчивый, — сообщил оператор. — Все машины на курсе. Осталось пять минут до цели.

— Подтвердите координаты нефтебазы, — потребовал Громов.

— Подтверждаю. Цель впереди, курс стабильный.

Одна из машин слегка задрожала на экране. Громов быстро среагировал:

— Что с третьей?

— Порыв ветра, слегка сбило. Корректируем.

Громов нахмурился, вздохнув с облегчением, когда аппарат снова стабилизировался.

Немецкая нефтебаза уже виднелась впереди. Через оптику стало видно железнодорожные пути, цистерны, замаскированные ангары и грузовики, стоявшие в очереди на заправку. Над базой висела дымка, скрывающая детали от глаз наземного наблюдателя, но аппаратура дронов различала всё чётко и ясно.

— На месте, — произнёс техник, глядя на экран. — Вижу цели, уточняю координаты.

Громов дал знак оператору:

— Переходим на боевой режим. Начинаем боевую фазу.

Оператор кивнул и нажал нужную кнопку. На экране засветилась надпись: «Боевой режим активирован». Теперь обратной дороги не было. Каждый аппарат наводился на заранее обозначенную цель: цистерны с топливом, насосную станцию, склад горючего.

На командном пункте воцарилась напряжённая тишина. Все замерли, глядя на экраны. Последние секунды до удара казались бесконечными. Туман и дождь продолжали скрывать аппараты от немецких глаз, но каждый понимал: через мгновение тишина закончится, уступив место взрывам и огню.

* * *

На командном пункте беспилотной группы воздух, казалось, застыл. Громов, не отрываясь, смотрел на экран. Оператор напрягся, едва дыша, пальцы лежали на клавиатуре, готовые скорректировать ход боя в случае непредвиденного.

— Цель в прицеле первой «Кометы», — негромко сообщил техник, указывая на монитор.

Нефтебаза проступила из дымки отчётливо: крупные цистерны, укрытые маскировочной сеткой, насосные узлы, шеренги автоцистерн и бронемашин, ожидавших заправки. Немецкие солдаты и рабочие спокойно передвигались по территории, не ожидая внезапного удара.

Первая «Комета» снизилась, точно выходя на курс атаки насосного узла. Последняя секунда замедлилась для Громова, и он негромко произнёс:

— Удар.

На экране блеснула вспышка, за ней последовал яркий огненный шар, который сразу же поглотил насосную станцию. Волна взрыва разметала людей и технику вокруг, огонь тут же перекинулся на ближайшие цистерны.

— Цель поражена, — сообщил оператор бесстрастно.

Вторая «Комета» летела прямо на скопление огромных цистерн с дизельным топливом. Немцы, ошеломлённые первым ударом, замерли, глядя в небо и пытаясь понять, откуда приходит смерть.

Вторая машина врезалась в верхнюю часть резервуара. Вспышка взрыва была настолько мощной, что оператор закричал от восторга. Ослепительное зарево поднялось над лесом, словно огромный факел. Пламя рвануло в небо, чёрный дым клубился густыми столбами, заслоняя обзор другим аппаратам.

— Вторая цель уничтожена, — сказал техник, его голос дрожал от напряжения.

Тем временем на земле немецкие солдаты бросились к зенитным установкам. Огонь пулемётов и лёгких зениток начал полосовать небо, хаотично пытаясь поймать оставшиеся беспилотники.

— «Комета три» под огнём! — вскрикнул оператор.

На экране было видно, как аппарат содрогнулся от попадания пули, начал терять высоту, но продолжал упрямо идти к складу горючего.

— Продолжай! — приказал Громов напряжённо.

Раненый аппарат успел сбросить заряд точно в центр складского помещения, прежде чем рухнул вниз, растворяясь в огненном вихре собственного взрыва. Склад вспыхнул, разбрасывая горящие обломки во все стороны.

— Склад уничтожен, третья машина потеряна, — сообщил техник.

— Продолжаем, — сдержанно сказал Громов.

На земле царила паника. Немцы метались, пытаясь спасти хотя бы остатки базы. Офицеры отдавали приказы, солдаты и рабочие хватали огнетушители, но пламя невозможно было потушить.

Четвёртая «Комета» атаковала колонну автоцистерн на выезде с базы. Взрыв разметал машины, поджёг топливо, разлившееся по дороге. Дорога моментально превратилась в огненную реку.

— Четвёртая цель поражена, — коротко доложил оператор.

Последний аппарат летел чуть в стороне, фиксируя картину разрушений. Громов дал команду оператору:

— Пусть завершит обход и передаст данные.

Но в этот момент зенитка, наконец, поймала «Комету» в прицел. Очередь прошла точно по корпусу, и аппарат начал стремительно падать, передавая последние кадры огня и разрушений.

На командном пункте наступила полная тишина. Громов молча наблюдал за пылающей нефтебазой на экране.

— Потери оправданы, — тихо сказал он. — Цели уничтожены полностью.

Техник выдохнул с облегчением и тихо проговорил:

— Они сделали больше, чем мы рассчитывали.

Громов кивнул и отвернулся от экрана:

— Теперь пусть немцы ломают голову, что им делать дальше.

* * *

Капитан Клаус Эберхард стоял у окна наблюдательного пункта, когда на горизонте неожиданно вспыхнуло зарево. Радиостанция ожила резкими тресками и голосами:

— База в Фатеже подверглась атаке! Повторяю, нефтебаза атакована!

Клаус резко схватил трубку полевого телефона:

— Немедленно доложите, что произошло!

Из динамика потрескивало, затем раздался нервный голос дежурного офицера:

— Несколько мощных взрывов, капитан! Пожар не поддаётся контролю. Потери катастрофичны!

— Что за взрывы? Бомбардировщики?

— Нет, господин капитан. Никто не заметил самолётов. ПВО успело открыть огонь лишь в конце атаки. Противник использовал что-то малозаметное и очень быстрое. Наши орудия почти ничего не успели сделать.

Эберхард нахмурился:

— Подготовьте машины. Я выезжаю на место.

Через полчаса автомобиль капитана прибыл на пылающую нефтебазу. Картина была кошмарной. Огненные столбы поднимались выше деревьев, цистерны полыхали, выстреливая языками пламени,