Контрразведчик - Денис Козлов

— Когда?

— Через два часа на Сахарозаводской улице надо быть. Ротой обойдусь. Комбриг добро дал.

— Что там?

— Предположительно тридцать ваххов. Арабы, чеченцы, китайцы.

— Китайцы?!!

— Да, два подрывника. Вот в этом квадрате должны быть. — И Екимов ткнул пальцем в разложенную в канцелярии батальона карту.

— Дежурный, — гаркнул комбат, — Сапегу ко мне.

Сапега прибыл в майке и тренировочных штанах.

— Что за вид, майор? — спросил комбат.

— Тренируюсь. У меня по расписанию сампо[10].

— Отставить сампо, через полтора часа рота должна с техникой быть здесь, — показал он квадрат на карте с пятном от пальца Екимова. — Ферштейн?

— Без техники, — покачал головой Екимов, — засаду выставим.

— Значит, без техники.

— Никак снова страна в опасности? — приложив руку к сердцу, собезьянничал Сапега. — Когда я ехал на этот курорт, мне говорили лишь о том, что на Кавказе есть воды. Товарищ контрразведчик, — теперь он обращался уже к Екимову, — может, это вы специально все подстраиваете сами? Собираете туристов, привозите к нам, раздаете оружие, а потом…

— Хватит, Сапега! Ты приказ понял?

— Но мы только из нарядов. Третий взвод из засады вернулся из ущелья, второй на периметре, первый сопровождал колонну из Ханкалы. Первая рота вон свежая…

— Сапега, первая рота в резерве, и ты об этом знаешь. Так что не пререкайся, и вперед.

Через час рота, рассредоточившись по указанной Екимовым территории, а точнее, заняв позиции в канавах у дороги, в подъездах домов и просто у мусора и тряпья, раскиданного по дворам, образовав подобие тактического огневого мешка, затаилась. Не слышно было даже шороха. Солнце упало где-то далеко в стороне далекого Каспия, и солдаты, нервничая, чувствовали, как ночь постепенно накрывает квартал за кварталом.

Командиры взводов тоже нервничали, боясь пропустить сигнал ротного. Наконец, между дорогой и домом появились двое из головного дозора. Они шли очень осторожно. Один из боевиков прошел в метре от замаскировавшегося в мусорной куче Михайленко. Подойдя к углу дома, один из дозорных ваххов обернулся и сделал жест рукой. В «мешок» на расстоянии метров пятидесяти от засады вышли двадцать бородачей.

— Поехали, — передал Сапега, и по бандитам открыли огонь. Одновременно с этим три бойца первого взвода «сняли» выстрелами в затылок дозорных.

— Сапега! — крикнул подползший к ротному Екимов. — Это не все. Еще несколько человек должны быть. Нас могут обойти.

— Гурьев, противник с тылу! — крикнул Сапега и продолжил вести огонь.

Как и ожидал Екимов, вскоре одна из групп боевиков вышла в тыл, но была накрыта огнем взвода.

От Гурьева к Сапеге прибежал посыльный.

— Что стряслось?

— Там их больше, товарищ майор.

— Больше, чем что? Пятнадцать-двадцать? Сколько?

— Человек шестьдесят-семьдесят.

— Ну, контрразведка, мать вашу… — прошипел Сапега и врубил рацию.

Ротный быстро перестроил личный состав и приказал отходить к дороге. Короткими перебежками разведчики, прикрывая огнем друг друга, отступили за трассу и били уже оттуда по двум группам бандитов во фланг. Ваххи, почувствовав, что военная удача на их стороне, начали наступать, но были остановлены огнем на пятачке между двором и дорогой. Это дало возможность Сапеге связаться со штабом бригады, и уже через минуту пятачок накрыла минометная батарея. К утру оставшиеся в живых бандиты бежали, а засевшие в близлежащих домах были уничтожены.

Возвращались в бригаду в подавленном настроении. Екимов думал о том, что его подвели с оперативной информацией. Сапега чертыхался из-за того, что часть бандитов ушла.

— Товарищ подполковник, что это было? На моей памяти ты еще ни разу так не лажал. Информаторы подвели?

— Это было бы очень хорошо. Но сдается мне, нас сдали с потрохами. И если б не ты, честно скажу, это был бы наш последний день. Я доложу.

— Да хоть докладывай, хоть накладывай, а денег больше не дадут.

— К медали представят.

— Угу. Служи, дурачок, получишь значок. Я ж не школяр. Мне они до одного места. Ей-богу, моя крайняя командировка! Приеду домой — напишу рапорт. И — прощай навек, защитный цвет.

Никто и никогда в Чечне не говорил слово «последний», все говорили «крайний». Крайняя командировка, крайняя обнаруженная мина, крайняя колонна… Слово «последний» ассоциировалось с концом, смертью, да и просто с плохой приметой.

Когда рота, грязная, уставшая, ввалилась за ворота завода, на территории бригады царило какое-то странное оживление.

— Только что комбрига вызвали в Ханкалу. Либо снимут, либо наградят, — сказал комбат офицерам. — Так что отдыхайте. Завтра все узнаем.

Как выяснил Сапега, не один комбриг покинул бригаду. С ним выехал начмед и зам по тылу.

— Ну что, ребята, дорога к спирту открыта, — сказал он собравшимся в канцелярии роты офицерам, прапорщикам и контрактникам роты. — Комбат разрешил отдыхать два дня.

Веселой толпой собравшиеся вместе с контрразведчиком Екимовым ввалились в медчасть.

— Полковник Кржижановский запретил использовать спирт не по назначению, — встала на дороге между страждущими и спиртом медсестра Маша.

— Родная моя, золотая ты наша Машенька, — улыбнулся Сапега, — мы солдаты. Видим только бородатых уродов с утра до вечера, а вы — наш ангел. И поверьте, чтоб не думать о вас, не страдать ночами, обнимая подушку, нам, восьмерым здоровым мужчинам, вернувшимся с боя, нужен спирт. Только чтобы на время забыть, где мы! Но не забыть, кто мы. А мы — ваши защитники навеки.

— Ой, товарищ майор, вечно вы приходите и выпрашиваете спирт. Только в этот раз не дам, и точка.

— Машуль, посмотри в наши глаза. Ты видишь в них мольбы людей, которые завтра снова пойдут в бой.

— Товарищ майор, полковник Кржижановский развел спирт с йодом, так что не получится.

— И чего?

— Чего-чего, запор будет.

— У-у-у, — пронеслись разочарованные голоса.

Но подал голос стоявший позади всех старшина роты прапорщик Никурдин:

— Я тут с бойцами нашел банки с соком. Дык с них дрыщ наступает сильный поутру. А если мы станем пить спирт, от которого запор, а запивать соком дрыщевым — наутро все будет нормально!

Машенька была поднята на руки и отставлена в сторону. Спирт пошел по кругу, когда солдаты принесли сок.

Пили долго. Беседы плавно сошли с политики на баб, с баб на устройство страны, потом снова на баб.

Утром половина офицеров роты страдала запором, вторая — поносом.

— Не вышло по-твоему, Никурдин, — прохрипел из-за двери туалета Сапега, и прапорщик должен был бежать в другую роту, чтобы на время успокоить желудок.

А вечером всем, включая Михайленко, комбат объявил выговор.

Лишь Екимов странным образом не заболел животом. Ночью он попросил дневального разбудить Максима и, как только тот вышел из канцелярии, спросил в лоб:

— Хочешь служить в контрразведке?

— Это шутка такая? — спросил еще не полностью проснувшийся лейтенант. — Я, товарищ подполковник, спать хочу.

Сон — единственное, что Максим, да и почти все, находящиеся под чеченским небом, ждали и берегли. Сон был роскошью. И когда выпадал случай, использовали время, чтобы поспать.

— Пойдем, пойдем, — подхватив под локоть Максима, сказал Екимов и вывел его из заводских помещений под звездное небо. Снаружи надрывно орали сверчки, перекрикивая эхо далеких и близких автоматных очередей и глухое буханье где-то в горах артиллерии.

— Знаю, что в бригаде есть свой «молчи-молчи», — стал говорить Максим. — И у меня нет никакого желания быть еще одним, сидеть и собирать информацию — не мое это.

«Молчи-молчи» — так называли особистов ФСБ при частях. Отношение к ним было неоднозначным. Где-то уважали, особенно если контрразведчик регулярно выезжал на боевые и напускал туман вокруг всего, что он делает, а где-то — не очень.

— Я разве сижу на месте? — улыбнулся Екимов.

— Вы из главка прикомандированы. И, если честно, я даже не знаю, чем вы занимаетесь.

— Могу сказать. Не так давно была создана Временная оперативная группа Управления военной контрразведки ФСБ России в Северо-Кавказском регионе — ВОГ УВКР. Отчасти структура контролирует и собирает сведения от особистов в частях, ведет анализ информации, сбор данных от подразделений РЭБ[11], ЭБР предотвращение утечки информации и многое другое. А есть еще одна функция — оказание содействия оперативным подразделениям ФСБ по сбору оперативной информации, работе с конфидентами…

— С кем?

— Со стукачами и добровольными помощниками. Выявление лиц, причастных к терактам и связанных с бандподпольем. Работа интересная.

— Смотря кому… А почему именно я вам понадобился? Что, своих кадров нет?

— Есть такое слово в армии — «потому что, и точка», — услышал голос комбата сзади Максим и сразу же обернулся. Комбат вышел на свет, протянул руку сначала Екимову, потом Михайленко. — Это я попросил тебя пристроить, — сказал комбат, прикуривая сигарету. — К тому же Екимов сказал, что ты башковитый и пригодишься. У него один из коллег как раз уволился.