Никогда не было, но вот опять. Попал 4 - Константин Богачёв

— Да мы только что встретились, чтобы ужинать пойти. Вот за ужином и хотел Степана Ильича порадовать тем, что не нужно в ваше село тащиться, — сказал Гурьев.

— Так и своих подопечных вы сегодня не видели? — спросил я.

— Не видел! И слава богу! Надоели хуже горькой редьки.

— Значит еще не сообщили им, что некий Алексей Забродин, встреченный вами в полицейском управлении, интересуется ими.

— Завтра хотел. А, впрочем, можно и сейчас. Вон они тоже поужинать пришли.

Гурьев указал на двух посетителей которые вошли в двери. Впрочем, мог и не указывать. Вошедшие разительно отличались от остальных посетителей одеждой и манерами. Они сели за столик почти у входа и о чем-то оживлённо разговаривали друг с другом.

— А почему их только двое, где же третий? — спросил я.

— Третий в гостинице чемоданы сторожит, — с усмешкой сказал Евтюхов.

— Они никогда все втроем не обедают, не оставляют вещи без присмотра, — произнёс Артемий Николаевич и добавил. — Могу сейчас прямо сказать им о вашем интересе.

— Скажите, но то, что я и есть Алексей Забродин, ни в коем случае не говорите. Пообещайте им, что знаете, как меня разыскать, если конечно я их заинтересую.

— Хорошо! — согласился Гурьев.

Между тем к иностранцам подошел половой и принял у них заказ. Дожидаясь, когда им принесут заказанное они стали оглядывать зал. Заметив полицейских, высокий сухопарый мужчина сказал что-то своему соседу. Тот обернулся и с улыбкой на круглом бритом лице направился к нашему столу. Бросив равнодушный взгляд на меня он обратился к моим соседям:

— Здравствуйте господа! — четко проговаривая слова поприветствовал он их.

— Здравствуйте, синьор Сальвини! — ответил Гурьев, а Евтюхов лишь приветственно наклонил голову.

— Присаживайтесь, синьор Сальвини, — пригласил итальянца Артемий Николаевич.

— Не беспокойтесь, господин Гурьев, я всего лишь хочу узнать, когда мы отправимся дальше.

— Не раньше чем нам разрешит местная полиция синьор Сальвини. Я ходил в полицейское управление и мне там сказали, что нужно дня два подождать. Да, кстати! Я там встретил посетителя, которого вы очень интересуете.

— Вот как. И кто же это?

— Очень молодой парень. Он сказал, что его зовут Алексей Забродин и он приехал в Барнаул как раз из села Сосновка.

— Как вы сказали его зовут? — переспросил Сальвини.

— Забродин Алексей, — ответил Гурьев.

Сальвини обернулся и замахал рукой, подзывая к нашему столу своего спутника. Когда тот подошёл, он быстро заговорил с ним по итальянски, сопровождая слова жестикуляцией. Тот что-то ответил. Сальвини, обернувшись к нам, сказал:

— Где мы можем найти этого Алексея Забродина?

— Где его найти он мне не сказал. Но я могу спросить его адрес в полиции.

Сальвини что-то быстро пояснил своему спутнику и тот согласно покивал.

— Господин Гурьев, помогите нам встретиться с этим человеком или хотя бы дайте нам его адрес.

— Хорошо, синьор Сальвини, я разыщу парня, и если он с вами захочет встретиться, то встречу вам я организую.

Когда иностранцы ушли за свой столик я спросил Артемия:

— Артемий Николаевич, вы вроде, что-то там на дороге по итальянски кричали, может быть вы поняли о чем они сейчас друг с другом говорили?

— Они очень быстро говорят, я не всё могу понять, но вот одно странное, на мой взгляд, слово они повторили несколько раз.

— И что это за странное слово?

— Я бы перевёл его как «вселенец».

— Вы не ошиблись?

— Может быть у него есть и другие значения, но в свете вашего рассказа о себе я бы его перевёл именно так.

Тут половой принёс на подносе наш ужин и мы, приняв ещё коньячку по пятьдесят граммов, принялись за еду. Уминая вкуснейшее жаркое, размышлял над только что полученной информацией. Слово «вселенец» из уст забугорных гостей, если конечно Гурьев его правильно перевёл, наводило на определённые мысли и косвенно свидетельствовало, что моё послание ватиканским попам, дошло до адресатов, и было правильно понято. Так что ребяток прислали по мою душу.

Но в присутствии этих двоих моя чуйка помалкивала. Толи эти двое опасности для меня не представляют, толи решение о моей ликвидации ещё не принято. Но ведь я отчетливо ощущал опасность, исходящую от смотрящих на меня людей вчера на льду. А это означает, что ликвидатора я еще сегодня не видел. Интересно пойдёт ли пожрать третий, как его там — Скварчелупе. Может, стоит подождать?

Вот только не совсем понятна роль неведомого мне Мещерякова А. В… Одно дело, если российская тайная служба заинтересовалась итальянцами и мной. И совершенно другое, если указанный высокопоставленный господин пожалует на помощь ватиканским посланцам. Вдруг он масон или иллюминат какой. Вот тут-то мне может резко поплохеть и придется с этими лишенцами как-то договариваться.

Чёрт, а коньячок то крепковат, хотя выпил немного, но в голове шум и мои собеседники представляются мне близкими друзьями, которым хочется поведать самое сокровенное. Симптомы опьянения на лицо, но, осознавши этот прискорбный факт, решил зуд пьяной болтливости удовлетворить, рассказывая анекдоты. Но сначала разлил остатки коньяка по двум рюмкам и на вопрос урядника:

— Что это вы Алексей себя обделяете?

Ответил:

— Господа! Побойтесь бога! Вы люди взрослые и вам несколько рюмок неплохого коньячку никак не повредят, а моей тушке всего пятнадцать лет и я уже вполне себе в кондиции. Кстати! Анекдот! Поручика Ржевского спрашивают: «Поручик, водки желаете?». «Нет!». «А пить будете?». «Буду!». Так что господа задавайте правильные вопросы, чтобы получить правильные ответы.

Пока господа смеялись над простеньким анекдотом, я наблюдал за тем как, отужинав, парочка итальянцев отправилась восвояси. Теперь, если верить Гурьеву следует ожидать третьего. Посмотрев на своих собеседников и найдя их достаточно трезвыми, чтобы продолжать веселье, подозвал полового и попросил принести ещё бутылку коньяка и закусок.

Вот и уже вторая бутылка наполовину опустела и у моих собеседников стал немного заплетаться язык. Чтобы скрасить ожидание, я даже выпил с ними ещё раз, но проклятый Скварчелупе не появлялся. И только когда я рассказывал наверное уже второй десяток анекдотов про поручика Ржевского на пороге показался тот кого я ждал.

Не знаю чем руководствовались ватиканские специалисты по тайным операциям, посылая этого клоуна в Сибирь, но вошедший обратил на себя внимание почти всех посетителей трактира. Очень смуглый, почти чёрный он, видимо отчаянно мерз, и потому кутался в