Никогда не было, но вот опять. Попал 4 - Константин Богачёв

Вот докопался мужик. Я ответил ещё более строгим взглядом и, чуть прищурив левый глаз, представил себе, что целюсь из револьвера ему прямо в переносицу. С полминуты мы смотрели друг на друга. Наконец тот не выдержал и отвел глаза.

— Антип дело говорит, — встрял пышнобородый Дементий. — Хрунов многих по миру пустил, а кое кто и вовсе сгинул.

— Вы никак нас с тятей напугать хотите? Совершенно напрасно! Мы не из пугливых!

— Не напугать, а предупредить, — настаивал пышнобородый.

Мне воду в ступе толочь надоело и, решив ускорить переговоры, обратился к деду, нагло указывая на посетителей:

— Тятя, ты этих людей хорошо знаешь?

— Антип Севостьяныч родственником нам приходится, хоть и не кровным.

Я задумался на минуту. Вот как! Не ошибся я, всё — таки родственник. Видимо при решении вопроса, кто поедет узнавать подробности местных событий, дедовых родственников подтянули. Ну, это они совершенно зря. Мне-то этот Антип никакой не родственник. Да и хотя бы и родственник. Какое это имеет значение.

— Родственник — это хорошо. А то я думал, что вся родня у меня в Сосновке. А вон как выходит, чем больше город, тем больше родственников. Почтеннейший Антип Севостьяныч, может хватит кота за хвост тягать! Говорите прямо, что вам от нас надо?

— А сам-то что думаешь?

Вот же скользкие мужички. Ладно, получите:

— Тятя на золотую жилу заявку подал, и вы родственников к делу пристроить желаете.

— От щегол ты шустрый, — наигранно рассмеялся Мёдов, — нам надо будет, так тебя самого наймём, деньги есть.

— Чтобы нанять меня у вас денег не хватит, почтеннейшие.

— Вы зачем-то понадобились Хрунову. Вот мы и хотели у Софрона спросить, чем это он мог привлечь этого варнака. И, кроме того, пёс его Ефимка в последнее время как с цепи сорвался. Людишки его, язык высунув, по Томску бегают про какого-то Гребня у бывших каторжан выспрашивают. И тобой Софронушка интересуются, — сказал Антип Онучев.

— Да вам-то, что за забота?

— Не скажи Лексей! Хрунов нам пока что не враг, но и друг не большой. Богатство и силу он быстро набирает, чинуш в губернии многих подкармливает. Мыслим, если так дальше пойдет, то придется и нам с ним столкнуться. А тут вы объявились, да ещё и с поддержкой. Мы с Антипом по делам в Барнал направлялись. Вот общество и поручило нам про вас разузнать и помощь предложить, — обозначил свой интерес хитрован Дементий.

— Предлагаете поделиться и стать частью общины? Безопасность в обмен на процент?

— Вместе мы сила. Деда твоего давно знаем. Он хоть и отступник, но наш и веры не менял. Потому и предлагаем объединиться.

Я взглянул на деда. Тот молчал и недобро смотрел на родственника и его спутника. Я знал этот взгляд. Когда он так на меня посматривал, то меня ожидала очередная трёпка. Конечно, у меня и в мыслях не было, что дед может намылить шею этим двум, но какие-то предубеждения против них он имел, хотя в разговор не вмешивался. Похоже это для меня очередная проверка на вшивость. Наблюдать будет, как я буду выкручиваться.

Предложение этих ребят конечно заманчивое. Наверняка у кержацких общин денежек позаныкано не мало и неплохо было бы эти денежки использовать на моё благо ну и стране помочь. Пару заводиков построить совсем не худо было бы. Но боюсь, что сибирские староверы в производство чего — либо сложного вкладываться не захотят. Слишком хлопотно и перспективы не ясны. Золотодобыча и торговля вот желанная сфера приложения капиталов сибирских старообрядцев.

А вот с золотодобычей у них облом. Хрунов и ещё парочка олигархов основные сибирские прииски захватили, оставив им только те, до которых не смогли пока дотянутся. Вот, значит, откуда ноги растут. Очень мужичкам хочется Хрунова прикопать и его обширное хозяйство к рукам прибрать, вот и вербуют союзников. А ведь может забавно получиться, если им наживку подкинуть.

— Почтенные, что вы так Хруновым озаботились? Помрет он.

— Дак все мы смертны… — затянул песню Деменьтий.

— И вы почтеннейший, Деменьтий Антуфьевич, совершенно правы. Но как сказал один мудрец: «человек смертен, но это было бы ещё полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен…», — сказал я и постарался посмотреть на бородача фирменным расфокусированным взглядом.

Тот непроизвольно дёрнулся и пробормотал:

— Внезапно… Но откуда⁈

— Сорока весть на хвосте принесла. Так вот, почтеннейшие, нам с Софрон Тимофеевичем интересно, что вы будете готовы предпринять в случае внезапной смерти господина Хрунова?

— А позвольте узнать: та сорока не сообщила, когда это произойдёт? — спросил Деменьтий.

— Сорока не сообщила! Но вы сами посмотрите, что он творит в последнее время. В обеих столицах всякими непотребствами прославился, здесь целый гарем завёл, дворец в тайге выстроил и, сами только что сказали, что народу много обездолил. От такой жизни, обязательно или удар его хватит, или жаба грудная задавит, ну и конкуренты его жизни лишить могут, а то и все эти три несчастья разом на него навалятся. Да мало ли ещё что может с человеком случиться, в наше беспокойное время.

Оба старика изумлённо на меня уставились, потом переглянулись и, почти синхронно, перекрестились двумя перстами. Я еле сдержал ухмылку. Можно сказать, бросил зерно в унавоженную почву. Боюсь, что теперь Хрунов и без моего участия отправится в «Страну вечной охоты», возможно даже и в ближайшем будущем.

— Так вот, почтеннейшие, мы, конечно, не желаем господину Хрунову столь печальной участи, но если не дай бог это случится, то и нам с Софрон Тимофеевичем хотелось бы на память об этом достойном человеке получить парочку приисков поближе к Алтайскому горному округу. И тогда можно и про объединение поговорить и о том куда лучше всего капиталы приспособить, чтобы вернее на хлеб с маслом заработать.

— А тебе не кажется, что ты дерзок и нагл не по чину и не по возрасту. Софрон, что этот сопляк себе позволяет и почему ты ему потворствуешь? — не выдержал, наконец, Антип Онучев, видимо на правах старшего и богатого родственника рассчитывающий на более радушный прием и сговорчивость деревенского кузнеца.

— А ты видно, Антипка, думал, что мы под твою дудку гопака плясать будем, летна боль? Забыл, что ты и отец твой говорили, когда из села нас гнали? Ты может и забыл, а