Уголовно-правовые взгляды Н.Д.Сергеевского - Александр Чучаев

Такой подход основывался на позиции Биндинга и являлся верным; он воспринят и современной наукой уголовного права. Сергеевский же, как думается, смешивал уголовный закон как источник уголовного права и объект уголовно-правовой охраны 85. Это, в частности, видно и из названия соответствующего раздела его пособия «Уголовный закон и охраняемые им нормы».

Ученый не выделяет уголовно-правовую норму, поэтому говорит о структуре уголовного закона, при этом исходит из двухэлементного его строения: диспозиции и санкции. «Таков первообразный тип уголовного закона. Новые, усовершенствованные формы издания законов, приспособленные к удобствам пользования, – кодексы и уложения – выделяют общую часть, определения которой имеют иную структуру; в них заключаются общие положения, относящиеся ко всем частным определениям особенной части. Такие общие положения, очевидно, не должны составляться из двух частей – диспозиции 86 и санкции 87. Типами уголовного закона являются поэтому в наше время определения или статьи особенной части; определения же общей части представляют собой лишь отвлечение начал и положений, общих всем уголовным законам, вошедших в состав особенной части» 88.

Таким образом, Сергеевский в уголовном законе не находит гипотезу – элемент, в котором указываются условия, при которых он действует. Как известно, данный вопрос не однозначно решается и в настоящее время 89.

Диспозиции могут быть трех видов: описательные, бланкетные и ссылочные. Следует заметить, что, по Сергеевскому, первый ее вид охватывает и так называемую назывную (простую) диспозицию, выделяемую в теории современного уголовного права. «Поколику уголовный закон касается такой нормы, которая не подлежит изменению, удобно употреблять описательную диспозицию; так, например, при определении наказания за убийство. Наоборот, если норма, нарушение которой предусматривается уголовным законом, изменчива, то при редактировании уголовных законов, определяющих наказание за нарушение ее, удобно употреблять бланкетные диспозиции. Употребление ссылочной диспозиции зависит от систематизации уголовного кодекса. Удобства этой формы заключаются в возможности сокращения текста и в устранении повторений: когда преступное деяние описывается одним словом, то повторение не сопряжено с неудобствами, но если преступное деяние определяется несколькими словами, то при повторении можно опустить или изменить какое-либо выражение, это же нередко вызывает недоразумения» 90.

Санкция может быть также трех видов: безусловно-определенная, безусловно-неопределенная, относительно-определенная.

Первый вид характеризуется тем, что в законе устанавливается конкретный вид и размер (срок) наказания. В этом случае, как говорил Цицерон, damnatio enim est judicum, poena legis (виновность определяется судом, а наказание законом). Такая санкция была характерна для уголовных законов раннего периода и объяснялась тем, что вред, являясь основной характеристикой преступления, обусловливал свойство и меру уголовно-правовой реакции. В конце XVIII в. в доктрине уголовного права разных стран (Вольтер и Монтескье во Франции, Филанджиери и Беккариа в Италии, Фейербах в Германии) возрождается стремление к абсолютно определенным санкциям, но уже по другим причинам. В Наказе Екатерины II указывается: «Право давать законы о наказаниях имеет только законодавец, всю власть в руках своих держащий, а судьи и правительство, будучи сами только частью общества, не могут по справедливости, неже ради общего блага, ни другого какого-нибудь члена общества, наложить наказания, точно законами не определенного» 91.

В этом случае роль судьи сводилась к подбору соответствующей нормы, он не мог учесть индивидуальных особенностей деяния, от которых зависела степень виновности лица.

Второй вид санкции, по сути выступая антиподом первому ее виду, не содержит конкретного размера наказания. Запрещая определенное деяние, законодатель вопрос о каре за него полностью отдает на усмотрение суда.

Третий вид санкции предполагает закрепление в законе наказания с указанием его минимальной и максимальной границ или нескольких разных родов и видов наказаний 92. Фейербах, бывший вначале, как отмечалось, сторонником абсолютно-определенных санкций, при разработке проекта Баварского уложения 1813 г. отказался от них, отдав предпочтение относительно-определенным санкциям, изредка встречавшимся в законодательстве ряда стран.

По способу закрепления (другими словами, по способу ограничения судейского усмотрения) данный вид санкции подразделяется на четыре группы: а) санкция, альтернативно содержащая несколько разных наказаний; б) санкция, в которой указан только максимум наказания, его минимальный размер определяется низшим размером данного его вида; в) санкция, определяющая минимум наказания; в этом случае суд может назначить наказание до его максимального размера; г) санкция, устанавливающая наказание в определенных пределах (по типу «от и до»); она является преобладающей в законодательстве второй половины XIX в.

Следует отметить, что в законодательстве встречались и комбинированные санкции, образованные из различного сочетания приведенных выше ее видов.

По мнению Сергеевского, тип санкции обусловлен в первую очередь объективными (самим фактом совершения преступного деяния, значением и размером причиненного или возможного вреда) и субъективными критериями («личными свойствами и настроением воли преступника») опасности преступления. В связи с этим только относительно-определенные санкции позволяют учитывать данные свойства посягательства и обеспечивают индивидуализацию наказания.

При решении вопроса о действии уголовного закона во времени Сергеевский исходит из правила, согласно которому преступность деяния должна определяться законом, действовавшим во время его совершения, а наказание должно назначаться по закону, который действует во время постановления приговора. Таким образом, в этом случае преступление и наказание он рассматривает изолированно друг от друга, считая, что «преступное деяние и наказание суть два отдельных момента, два совершенно самостоятельных факта» 93.

Допуская смягчение наказаний, предусмотренных новым законом, за деяния, совершенные до его принятия, он указывает: «Такое переживание старых законов, выражающееся в форме смягчения более строгих наказаний, назначаемых новыми законами (но не в форме применения старых законов), кроме соображений гуманности и снисхождения к преступнику, имеет основание более прочное: возвышение наказаний за известные преступные деяния вызывается в наше время почти всегда какими-либо временными, преходящими условиями общественной жизни; деяние, учиненное до издания нового закона, предполагается совершившимся вне этих условий, а потому и не требующим наказания свыше прежней меры» 94.

Надо иметь в виду, что в теории уголовного права к этому времени сложились четыре подхода к определению действия уголовного закона во времени: а) преступность деяния устанавливается только законом, действовавшим во время его совершения; б) преступность деяния закрепляется законом, действовавшим во время его совершения; закон, устраняющий преступность деяния или смягчающий наказание за его совершение, имеет обратную силу; в) всегда применяется новый закон, однако если он устанавливает преступность деяния или усиливает наказание, то такой закон обратной силы не имеет; г) новый закон применяется ко всем деяниям, признававшимся преступными до его издания, но подлежащими суду и наказанию после его издания.

Н. С. Таганцев обращает внимание на два существенных момента, имеющих значение для ответа на вопрос о действии закона во времени: гарантию прав личности и идею общественного порядка. Если закон признается юридической мерой личной свободы, определяет основания и условия приобретения и утраты прав, устанавливает пределы дозволенного и запрещенного, регулирует отношения между гражданами, то в этом случае подлежит применению лишь тот закон, который действовал в момент совершения деяния; только таким образом будет обеспечена гарантия прав личности. Если же закон выступает необходимым условием установления и поддержания порядка в обществе, то он утратит все свое значение, так как только от воли законодателя зависит изменение всех существующих правоотношений путем издания новых законов 95.

Действие уголовного закона в пространстве Сергеевским связывается с местом совершения преступления, местом суда и наказания. «…Последний признак получает свое содержание сообразно тому объему власти, который принадлежит судам данного государства по суждению и наказанию преступных деяний» 96.

Преступность деяния определяется по месту совершения преступления. Это положение мотивировалось тем, что всякая деятельность человека должна подчиняться законом того государства, где она осуществляется 97.