Ицамна - Ольга Рубан

Альфонсо не стал смотреть. Ему хватало и собственного воображения. Перед мысленным взором представился человек, красный с ног до головы от струящейся по оголенным мышцам крови. Прикрытый сверху его же собственной, только что сорванной кожей. Еще теплой, родной, но уже не частью его самого.

Он зажмурился. В горло брызнуло желчью.

- А примерно каждые четыре тысячи лет умирали и старейшие Боги-Основатели. Из четырех эпох… Солнц, как их именовали Майя – три сменились успешно. И только одна провалилась. Небо обрушилось на Землю и произошел Всемирный Потоп, убивший почти все живое.

- Надо же… Прям как в Библии…, - Альфонсо устало уселся на каменные ступени и, потеряв интерес к рассказу лунатика, принялся исподтишка ловить взгляд женщины, - Вот только у ацтеков, все четыре Солнца провалились. Первое закончилось Всемирным Огнем, второе – Всемирным Льдом, Третье – Всемирным Потопом… Или четвертое?...

- Я тоже всегда думал, что мифологию Майя писали европейцы, - задумчиво произнес молчавший до этого профессор, - Подгоняли ее под христианскую версию. Ведь большинство книг Майя были сожжены средневековыми проповедниками. Но это место… Оно хранит древнейшую память… Читай, пожалуйста, дальше, Александр!

- Далее здесь подробно пересказаны легенды Пополь-Вух, про приключения двух Первых Братьев и их героическую смерть в подземельях Шибальбы. А далее…, - Александр нахмурился, - Далее идет повествование о начале пятого Солнца, то есть нашей эры. Пришли новые боги и осушили затопленную Землю. Во главе пантеона встали Ицамна – верховный бог – и его жена Ишь-Чель. Смотрите, вот их изображения!

- Странно, - пробормотал Альфонсо, - Я видел много изображений Ицамны, и везде он предстает древним старцем. А здесь - вполне молодой…

- Боги стареют, милейший, - напомнил профессор, - Это доказывает, что данные барельефы гораздо древнее, чем мы могли предположить… Святые угодники! Юный Ицамна! Сколько же тысячелетий этому подземелью?!

- Ицамна разделил мир на тринадцать небесных уровней и девять подземных. Небесные уровни были словно сферы, вложенные одна в другую и без конца вращающиеся в разных направлениях. Там жили светлые покровители урожаев, погоды, охоты и рыбалки. В подземных же уровнях, подобных слоям породы в срезе глубокого ущелья, селились боги упадка, гниения и смерти. Туда же, согласно поверьям, уходили все умершие, кроме тех, кого принесли в жертву. Они возносились на небесные уровни.

- Эх, нет ничего нового под Солнцем, - хмыкнул Альфонсо, - Я уже начинаю сомневаться в древности этой пещеры. История словно переписана из Ветхого Завета. Девять кругов Ада, святые мученики…

Остальные промолчали. Крыть особенно было нечем, кроме того, что, может, и в Ветхом Завете есть крупица истины, обросшая в последствии людскими фантазиями.

- Небесные и подземные уровни были отделены друг от друга особым местом. Глубоко под землей, в преддверии Шибальбы – царства мертвых – произрастали Пять Мировых Древ, на которых держался мир. Четыре – в четырех углах Земли, а Пятое – самое главное – по центру. На этом Древе и жил Ицамна со своей Женой, и повелевал миром.

Александр запнулся, пристально вглядываясь в испещренную пухлыми округлыми иероглифами стену.

- Профессор…, - произнес он дрогнувшим голосом, - Скажите честно, почему мы здесь?

- Что ты прочел? – мягко спросил Фернандес. К нему подошла Марта, до этого с экзальтированным блеском в глазах разглядывавшая изображения молодых богов. Альфонсо обратил внимание, что она была бледна, а лебединая шея покрылась капельками пота, несмотря на царящую вокруг прохладу.

«Не место ей тут. С таким-то брюхом», - подумал он, - «Может, пусть эти фанатики читают дальше, а я провожу дамочку наверх… ей явно не помешает глотнуть свежего воздуха, а то и показаться доктору…».

- Здесь что-то вроде… - Александр умолк и неуверенно посмотрел на профессора. Лицо его неприятно исказилось в попытке выдавить улыбку, - Это напоминает кодовые замки на старых сейфах. Тут они пишут… Если правильно подобрать комбинацию, то откроется путь к Мировому Древу. Если я, конечно, правильно прочитал…

- Ты правильно все прочитал, мой мальчик, - ответил профессор, - ты сможешь подобрать… код?

Альфонсо с удивлением поглядел на него, никогда прежде не слышав столько нежности в чьем бы то ни было голосе.

- Здесь странное исчисление, отнюдь не двадцатеричная позиционная система, как в остальных источниках, - Александр порылся в кармане и, достав блокнот с привязанным к нему за веревочку огрызком синего карандаша, с сомнением застыл, обозревая стены.

Минуты шли, все напряженно молчали, не решаясь даже пошевелиться, чтобы не помешать. Когда же Альфонсо уверился, что ничего у него не получится, тот вдруг скрипнул зубами и принялся метаться по пещере и что-то черкать в блокнот.

- Два! – крикнул он, - Представлено не обычным иероглифом, а изображением бога Павахтуна. Семь! Сакральное число, обозначающее смерть! Эквивалент прямо напротив!

Александр тыкал пальцем то вправо, то себе за спину, сначала пытался что-то комментировать и объяснять, но вскоре замкнулся и только бормотал что-то неразборчивое себе под нос, черкая в блокноте.

Поначалу в поисках нужной цифры он обходил «бассейн» по каменным ступеням, а потом, охваченный азартом, уже гнал напролом – прямо через поле костей. Некоторые из них с глухим хрустом лопались под его ногами, другие рассыпались в труху, выпуская в спертый, наполненный жареным смрадом воздух скорбные облачка пыли.

Девушке же становилось все хуже. Фернандес, не сводя глаз с мечущегося дурачка, одной рукой рассеянно разминал ей поясницу. До Альфонсо донеслось его успокаивающее: «Еще немного, детка».

В какой-то момент он уже собрался прервать эту вакханалию и предложить все-таки увести женщину, как вдруг лунатик замер и, отчаянно морща лоб, вдруг выдохнул: «Все так банально… Ищите ноль!».

- Ноль? – переспросил Альфонсо, кисло скривившись.

- Ноль! Пустая ракушка, – подтвердил Александр, засовывая блокнот в карман брюк, - До чего же глупо! Ведь и так можно догадаться, что отсчет идет с нуля! Ищите пустую ракушку!

Профессор с Александром принялись обшаривать стены. Альфонсо же подошел к женщине, собираясь предложить руку и помощь. Выйти на воздух, позвать доктора. В парке круглосуточно дежурила бригада. А потом… как знать, может, она оставит свой телефон… Беременность не продлится вечно, а ее муженек явно не в себе и… Но слова застряли у него в горле.

Угольно черные глаза