Псих Книга 1 - Олег Ефремов

по-прежнему мне не нравилась, исключительно в силу характера. Но вот говорить об этом при всех отчего-то язык не поворачивался.

— Судя по тому, куда ты уставился, можешь вообще ничего не говорить, по твоему взгляду и так все понятно, — она рассмеялась, а я с большим трудом оторвал взор от упругих возвышенностей, переведя на лицо девушки. Теперь стало очевидно, что меня приворожили. Все мысли только о плотском мелькали в моей голове. Это стало бесить, захотелось причинить физическое насилие, и снова мысли потекли не в нужное русло. Хотя изначально думал всего лишь ударить, но руку поднять на женщину — последнее дело. А вот расстегнуть ремень и пройтись по округлой попке, черт, я, кажется, влип по самое не балуйся. Медленно вздохнул и также медленно выдохнул, отгоняя навязчивые желания. После этого взглянул в глаза подлой стерве и надавил на нее своей волей. Через пару минут тишины она опустила глаза, густо покраснев от чего-то.

— Что вы снова уставились друг на друга, ответь Оболенский, что чувствуешь к барышне? Мне же нужно определить победителя, — учитель вывел меня из своеобразного транса.

— Ничего не чувствую, мне фиолетово, — сейчас стало немного легче контролировать свои мысли и тело, поэтому слегка приврал. Но воздействие по-прежнему мной ощущалось, я лишь усилил контроль.

— Что ж, можем подвести итог, каким-то образом Оболенскому удалось выстоять против магии проклятий. Очень интересный случай, — о чем-то задумался Самуэль Гаврилович. — Ну-с, продолжим, кто хочет попробовать свои силы против неодаренного?

Как и ожидалось, передо мной вышел давешний соперник граф Ефимовский.

— Надеюсь, сейчас ты так быстро не свалишь с поля боя? Теперь мне можно применять все свои силы, — он хищно улыбнулся, а я закатил глаза, понимая, что если в честном бою легко могу избегать его ударов, то вкупе с магией, сделать это будет совсем непросто. Шалун обладал магией бесконтактного боя, то есть мог меня сдвинуть или опрокинуть без физического контакта. Благо тренер по физ. подготовке категорически запрещал пользоваться любым магическим воздействием, обучая обходиться лишь собственным телом.

Мы вышли друг против друга. Я размышлял о том, что же мне делать, слить поединок или попробовать продержаться. Внутри по-прежнему все бушевало от магии приворота и необходимо было прочистить голову. Так что решил держаться до последнего, но активно не демонстрировать собственные навыки самообороны. Пошире расставил ноги, предчувствуя магический удар, чуть склонил корпус вперед. Бесконтактный бой — это как стоять против сильного порывистого ветра, если будешь расслаблен, то сразу собьет с ног. Постарался зацепиться подошвами за землю и не прогадал. На меня обрушился шквал, но я выстоял, подогнув еще и колени. А вот дальше история с нашим «танго» вновь повторилась. Я уклонялся нелепо от нападок напарника, не давая ему пробить. Для второго удара магией Шалуну нужно время, дабы восстановиться. Он снова бросился в ноги, но я успел локтем сверху прижать противника к земле, навалившись всем корпусом. Финт не прокатил, отчего тот снова начал выходить из себя. Последовали магические удары, но уже не такой сокрушающей силы, словно стоишь при сильном шторме на краю обрыва, но понимаешь, если дергаться и подпрыгивать не будешь, то ничего уже не грозит. Через пять минут Шалун выдохся, перешел к обычной уличной драке. Учитель сразу же остановил поединок, объяснив, что дальше без магии драться нет смысла. Это не спортивная тренировка.

— Ну, Оболенский, ты сегодня, в который раз меня удивляешь. Чувствую, что плохо учу своих учеников, раз они не в состоянии справиться с неодаренным, — сильно расстроился Самуэль Гаврилович. — Как ты сейчас, сможешь продолжить?

— Могу, если это будет не бой, нужна передышка, — я тяжело дышал, пришлось напрячься и немного побегать от противника. В целом вроде, все вышло снова нелепо. Подумаешь, стоял, как скала, и отскакивал в сторону от нападок партнера. Всё, как обычно, ничего нового я не продемонстрировал.

— Хорошо, тогда пусть выйдет Елизавета Нарышкина и попробует тебя ввести в заблуждение, посмотрим, как это у нее получится, — снова подставил меня учитель. Неужели он задался целью настроить против меня всю мою группу? Эту девушку я тоже наградил прозвищем, но вроде совсем необидным. Фиалка — это же симпатичный цветок?

Девушка оказалась природной блондинкой, немного худощавой, но по-своему привлекательной. Она смахнула длинную челку, падающую на глаза, и встала напротив. Магию иллюзий надо использовать тогда, когда противник не знает, что ее применяют. И уж точно не стоять демонстративно напротив соперника. Любое внешнее изменение легко можно заметить, если быть просто внимательным. Так что обмануть меня ей вряд ли удастся. Так я думал лишь до тех пор, пока не увидел каплю крови, падающую на землю, рядом с моей ногой. Машинально схватился за нос, не понимая, каким образом мог достать Шалун, что вызвал кровотечение. Девушка рассмеялась, ведь я совсем еще не отошел от боя и легко повелся на иллюзорную кровь.

— Ну вот, наконец-то хоть один ученик смог уделать неодаренного. Молодец, Лизонька, хороший морок навела на парня. А то он расслабился совсем, почувствовал себя героем, — учитель радовался, что я проиграл.

Только сейчас, глядя на свои чистые руки, понял, что кровь была лишь иллюзией, но не только визуальной, но и слуховой, так как точно слышал звук упавшей капли на землю. Я улыбнулся, совершенно не расстраиваясь по этому поводу. Хоть кто-то в группе умеет думать головой, а не одним местом. Фиалка мне тоже улыбнулась и даже подмигнула, прежде чем вернулась в ряды сокурсников. И чтобы это могло значить?

После ко мне не сговариваясь, вышли еще двое обиженных, которых наградил нелестными прозвищами. Это был Петр Татищев и Максимилиан Трубецкой. Ребята явно не отличались терпением, желали мне преподать урок. И что сегодня нашло на учителя? Раньше лишь сидел себе спокойно на лавочке и наблюдал со стороны за однокурсниками. Вот только Самуэль Гаврилович сам не рад был своей затее, сделав из меня подопытного кролика. Теперь он четко видел пробелы в образовании, а посему сдаваться и отменять условие не планировал.

— Оболенский, а как тебе будет выступить сразу против двух магов, слабо? — ну, где это видано, простому смертному тягаться против двух одаренных. Но учителю уж очень хотелось себя оправдать в глазах собственных. Признавать себя никчемным преподавателем он не желал.

— Можно попробовать, но не уверен, что справлюсь, — я даже был не уверен, что осилю хоть одного, не то что двоих. У Трубецкого магия боевого предвидения, он опережает в бою своего противника на пару шагов, зная, как тот поступит. Это очень неудобный субъект. А у Татищева