Свет первой любви - Мэри Бэлоу

Майра испытывала противоречивые чувства: ей было смешно и неловко, и в то же время ее охватил гнев.

– Мой дорогой кузен Эдвин… – тихо проговорила леди Хейз, прикрывая рот ладонью.

Баронет поднял руку, призывая ее помолчать.

– Вы не должны благодарить меня, сударыня, – заявил он. – Будучи в настоящее время баронетом из Пенвит-Мэнора, я наследую не только титул и имение, но также и ответственность за действия всех баронетов, живших здесь до меня. А также наследую обязанность защищать женскую часть семьи. – Он поклонился леди Хейз. – Я попытаюсь достигнуть примирения в этом вопросе, сударыня. Уверен: его сиятельство воздаст должное моему смирению и тому, что я беру на себя вину за все, что случилось в далеком прошлом.

Майра уставилась на сэра Эдвина, не веря своим ушам. В этом уже не было ничего смешного. Что же подумает о них граф Хэверфорд? В этот момент она презирала себя за то, что ее тревожат подобные вещи.

– Вопреки общему убеждению, – продолжал сэр Эдвин, – гордость не может понести ущерба от смирения. Принося извинения его сиятельству, я не поступлюсь своей гордостью. Вы не должны опасаться этого, леди. Мисс Хейз, вы будете сопровождать меня.

– Прошу прощения, сэр, – поспешно возразила Майра, – но, возможно, приличнее будет, если вы посетите графа без меня, поскольку он сейчас живет в Данбертоне один?

– Говорят, – добавила леди Хейз, – что графиня, его матушка, также прибудет в Данбертон на Рождество, вместе с гостями, сэр. – Просто удивительно, сколько можно услышать в деревне местных новостей, даже если все стараются избегать определенных тем в вашем присутствии. – Граф, без сомнения, сейчас один, – продолжала леди. – А мы с Майрой приглашены в Тамаут на чай.

Но переубедить сэра Эдвина было невозможно.

– И все же мисс Хейз должна сопровождать меня, – заявил он. – Сопровождать в качестве моей невесты. Это будет расценено как высшая степень любезности с моей стороны – представить вас его сиятельству впервые в этом качестве, мисс Хейз. Ведь граф, вне всяких сомнений, является самым знатным лицом в округе. И конечно же, вам следует присутствовать при примирении вашей семьи с семьей его сиятельства. Вы, мисс Хейз, сможете высоко держать голову после того, как всю жизнь были вынуждены от стыда держать ее опущенной. Кажется, некий добрый ангел принес меня сюда именно сейчас. Могу только добавить, что моя матушка была с этим ангелом заодно, когда настаивала на том, чтобы я отправился сюда, не откладывая поездку.

Леди Хейз молчала, время от времени бросая на дочь виноватые взгляды. Майра вспомнила, что некогда именно ее мать призывала покончить с враждой, начавшейся в таком далеком прошлом. Мать приехала в Пенвит из Ирландии, чтобы выйти замуж за отца Майры. Она надеялась, что ее ждет насыщенная светская жизнь. Леди Хейз весьма огорчилась, что ей пришлось отказаться от тех развлечений, в которых принимала участие графиня Хэверфорд с семьей. Но со временем она примирилась с враждой семейств. «Наверное, следовало раньше сообщить сэру Эдвину об этой вражде, – подумала Майра. – Без сомнения, следовало…»

Но Майра промолчала, не стала продолжать спор. У нее возникло подозрение, что сэр Эдвин Бсйли принадлежит к тем людям, с которыми спорить бесполезно – просто потому, что он слышит только то, что хочет услышать, и каждое свое слово считает неколебимой истиной. Судя по всему, придется ей отправиться с ним в Данбертон с визитом. Майра с ужасом думала о том, что ждет их там. Оставалось только надеяться, что графа Хэверфорда не окажется дома или он откажется их принять.

И еще она подумала о том, что сэр Эдвин Бейли не из тех, кого можно переспорить, коль скоро он решил избрать определенную линию поведения. Если сегодня визит окажется неудачным, он завтра или послезавтра отправится с повторным визитом. В общем, лучше покончить с этим сегодня, решила Майра. Хотя, конечно, это будет самое большое унижение в ее жизни.

Майра не видела графа Хэверфорда больше недели. И надеялась, что не увидит и впредь. Но то была, конечно, тщетная надежда. У нее возникло подозрение, что он приехал в Данбертон навсегда. А сэр Эдвин Бейли, очевидно, вознамерился сделать Пенвит своим постоянным местом жительства. Даже если семьи по-прежнему не будут поддерживать отношений, они с Кеннетом непременно встретятся снова.

Как ей хотелось бы, чтобы он не приезжал! Ей даже захотелось на одно безумное мгновение, чтобы это не Шон, а он… Но нет, она отогнала от себя эту ужасную мысль. Нет, такого нельзя желать даже в обмен на жизнь Шона!

Такого нельзя желать ни в коем случае. Майра вспомнила, как долгие годы ждала, когда в Данбертоне получат хоть какие-то известия о нем, вспоминала, с каким ужасом ждала и как презирала себя и за это ожидание, и за этот ужас. Она вспомнила, какие испытывала чувства, когда шесть лет назад пришло сообщение о том, что серьезные ранения, полученные в Португалии, вынудили Кеннета вернуться в Англию, но не в Данбертон. Конечно же, солдата посылают обратно в Англию только в том случае, если он сильно изувечен либо не выживет, думала она. Майра изводилась в ожидании очередных новостей, то и дело твердя себе, что в действительности судьба графа ее вовсе не волнует.

Она вспомнила, как из военного министерства пришло письмо с известием о Шоне. Ах нет, она, конечно же, не пожелала бы того, чего только что пожелала! Ни за что на свете!

Просто ей хотелось бы, чтобы он не приезжал. И чтобы сэр Эдвин Бейли не появлялся в Пенвите. Ей хотелось бы всего-навсего вернуться к скучноватой жизни старой девы – к жизни, которую она вела еще совсем недавно.

Кеннет только что вернулся домой, проведя несколько часов с управляющим, – они объездили дальние фермы, расположенные на окраинах его земель. Он переоделся – день выдался сырой – и только начал согреваться, когда его камердинер откликнулся на стук в дверь гардеробной. Слуга доложил, что его сиятельство ожидают в салоне посетители.

Его сиятельство невольно вздохнул. За девять дней, прошедших после его возвращения в Данбертон, он, кажется, только и делал, что наносил и принимал визиты. Приятно было возобновить знакомство со старыми друзьями и соседями, познакомиться с новыми соседями, но порой ему хотелось иметь немного больше времени для себя. В ближайшую неделю положение могло только ухудшиться, ведь начнут прибывать гости и приедут мать с сестрой. Но все же граф с нетерпением ждал, когда дом заполнится людьми, – хотелось побыстрее освоиться в новой для себя роли хозяина.

Через несколько минут, спускаясь по лестнице, Кеннет пытался припомнить, кто из соседей еще не побывал у него. На память не приходил никто. К тому же почти все визиты он уже отдал. Значит, начался второй круг, решил граф и тяжко вздохнул: неужели нельзя было дождаться приезда его матери?