Сексуальная жизнь в Древней Греции - Ганс

Таким образом, древнейшая из греческих свадебных песен до нас не дошла, осталось лишь упоминание о ней. У нас нет никакой информации и о ее содержании, – от эпиталамы Сапфо, которая достигла в своей поэзии высочайшего уровня, сохранились лишь отдельные фрагменты. Это тем более печально, что, по свидетельству самих древних, именно в эпиталамах она достигла наивысшего совершенства; очень эмоционально рассказывает об этом стихотворении Сапфо Гимерий: «Она входит в опочивальню готовить ложе для новобрачной, восхваляет красоту девушек, заставляет Афродиту, сидящую вместе с Эротом в колеснице граций, сойти с небес на землю и начать любовную игру; она обвивает волосы невесты цветущим гиацинтом, слегка колеблющимся на висках невесты, – это забава ветров, – а Эрот с золотыми крыльями управляет колесницей, размахивая свадебным факелом».

Эти сцены относятся к содержанию эпиталамы Сапфо, которую Гимерий характеризует как «лирическую драму, которая в таком виде поделена на несколько сцен и в которой эпизоды, относящиеся к бракосочетанию, представлены в песенных размерах, ритмически подчеркивающих содержание».

В античности был обычай, когда супруг самостоятельно украшал брачные покои в соответствии с собственной фантазией. Одиссей по возвращении напоминает жене о своих секретах украшения брачных покоев, этим рассеивая ее последние сомнения относительно того, что он – ее муж, которого после столь долгого отсутствия считали мертвым. По тому, какое значение придавали украшению брачных покоев, мы можем предположить, что следующие строки являются началом эпиталамы Сапфо: «Украшайте, слуги, брачные покои! О, Гименей! Жених уже рядом, прекрасный, как Арес! Нет, он выступает величавее величавых, высок и прекрасен».

Воспользуемся реконструкцией, чтобы поприсутствовать на такой свадьбе.

После призыва убрать ложе новобрачных цветами юноши и девушки препровождались для участия в празднестве, во славу которого из-за красоты невесты и необычных достоинств жениха сама богиня любви сходила с небес на землю, сияя красотою, в сопровождении очаровательных граций, как мы уже знаем со слов Гимерия. Призыв услышан. Крепкие и стройные друзья жениха и цветущие подружки невесты уже собрались в ее ярко освещенном и празднично украшенном доме, поджидая прибытия невесты на торжество, уже повсюду слышатся сколиа (застольные песни) и звон бокалов. Наступает ночь, уже зажигаются светильники, и, наконец, слышны звуки старинной, но вечной песни «О, Гименей!». Шумная взволнованная толпа, знакомая нам по Гомеру и Гесиоду, сопровождает невесту, восседающую на повозке, в дом жениха, и уже мужчины и женщины разделились на две группы, подзадоривая друг друга исполнением веселых песен, а высоко в небе зажглась звезда любви Веспер. Жених, изнемогая от нетерпения, слегка взволнован при ее появлении. Сначала к нему обращаются девушки с жалобами. Далее следуют стихи Катулла:

Веспер! Жесточе тебя несется ли в небе светило?Можешь девушку ты из объятий матери вырвать,Вырвать у матери вдруг ты можешь смущенную дочку,Чистую деву отдать горящему юноше можешь.Так ли жестоко и враг ведет себя в граде плененном?К нам, о Гимен, Гименей! Хвала Гименею, Гимену![22]

Но вот уже юноши встали, чтобы ответить. Сейчас запоют. Нужна им победа. Вот уже слышна их песня:

Веспер! Какая звезда возвещает нам большее счастье?Брачные светом своим ты смертных скрепляешь союзы, —Что порешили мужи, порешили родители раньше.Плачутся девушки пусть и притворно тебя упрекают,В чем упрекают тебя, не жаждут ли девушки тайно?К нам, о Гимен, Гименей! Хвала Гименею, Гимену!

Продолжается песенное состязание. Теперь спорят о том, чья доля лучше и кто более достоин признания: юные девушки или замужние женщины. Девушки видят во множестве обязанностей по дому лишь труды и заботы:

Скромно незримый цветок за садовой взрастает оградой.Он неизвестен стадам, не бывал он плугом встревожен;Нежат его ветерки, и росы питают и солнце,Юношам многим он люб, он люб и девушкам многим.Но лишь завянет цветок, подрезанный тоненьким ногтем,Юношам он уж не люб, и девушкам боле не люб он.Девушка также: доколь не тронута, все ее любят.Но лишь невинности цвет оскверненное тело утратит,Юношей больше она не влечет, не мила и подругам.К нам, о Гимен, Гименей! Хвала Гименею, Гимену.

Теперь молодые люди описывают преимущества молодой жены перед юной девушкой:

Если на поле пустом родится лоза одиноко,Сил не имея расти, наливать созревшие гроздья,Юное тело свое сгибая под собственным весом,Так что верхушка ее до самых корней ниспадает,Ни садовод, ни пастух о лозе не заботится дикой.Но коль случайно сплелась она с покровителем-вязом,И садовод, и пастух о лозе заботиться станут.Девушка также, храня свое девство, стареет бесплодно.Но если в брак она вступит, когда подойдет ее время,Мужу дороже она и меньше родителям в тягость[23].

Примерно таким образом оценивается в песнях положение юной девушки и замужней женщины; кто выходит победителем, ясно. Тем временем прибывает повозка с женихом, который должен увезти невесту в свой дом. Он сопровождает ее в празднично украшенные покои, сияющие светом факелов; со всех сторон раздаются приветственные хоры: «Хвала тебе, невеста! Хвала тебе, жених!» Они садятся рядом, и начинается новое песенное соревнование. Сначала юноши славят невесту: «Она подобна цветущей розе, ее красота сияет ярче золотого блеска, сравнимая лишь с золотой Афродитой, голос ее слаще звуков лиры; лик ее подобен нежному цветку». Эти пять строк сохранились из эпиталамы Сапфо.

Подобная расцветшей розе невеста до поры оставалась чистой и непорочной; никто не осмеливался коснуться ее даже кончиком пальцев. Но теперь он приближается к ней, он, который сумел ее завоевать. Естественно, он достоин высшей награды. Он не просто молод и прекрасен, он могуч и смел; девушки могут сравнить его с Ахиллом – вечным идеалом цветущей силы героя. Оба достойны друг друга; соревнующиеся заключают мир, скрепленный печатью брака, и теперь уже в доме жениха начинается свадебное застолье. Для благословения брачующихся призывается Афродита: «Приди, о Киприда, смешай и наполни для нас кубки нектаром для пира, приди, наполни наши кубки». Мы уже знаем, что в этих случаях она нисходит на землю в сопровождении прекрасного Эрота и трех граций.

Остальные боги не сходятся на торжество, но они наполняют кубки за молодых в местах пребывания богов. Именно такой рисует картину веселящихся богов специальный гость, который поет о том, что он видит, как боги на небесах пьют за здоровье молодых: «Кувшин наполнен амброзией; Гермес обносит ею собравшихся на пир, и каждый желает молодым блага и здоровья в совместной жизни».

Так за песнями и застольем проходит время, ночь становится все темнее и темнее. Долгожданный час настал. Жених встает, обнимает сопротивляющуюся из скромности невесту и по обычаю героического века, схватив ее, несет на руках бесценную ношу, однако игра продолжается: за ним следует статный могучий юноша из близких друзей жениха, который пробивает молодым путь в опочивальню. Вход в нее заслоняет не только толпа подруг невесты, но и разбойного вида молодец, появившийся внезапно и с наигранно устрашающим видом пытающийся вырвать невесту из рук похитившего ее жениха; но они так же бессильны перед ним, как цыплята перед ястребом, схватившим в когти одного из них. Когда обессилевшие жених с невестой проникают в опочивальню, дверь захлопывается; теперь они слышат, как жених закрывает тяжелую дверь и начинает их поддразнивать: «Сюда, сюда, здесь девушек довольно!» – а перед закрытой дверью преданный защитник становится в позу бойца, не намереваясь уступить в шутливой борьбе с «крепкими шлюхами».

Однако девушки ему не повинуются, зная его слабую сторону и умея его обойти. Вместо того чтобы держать дверь с той стороны, которую он без труда одолеет, они поют шутливую песню примерно следующего содержания: «Нога в семь мер у держащего дверь, пять бычьих шкур пошло на подошву его сандалий и десять сапожников мастерили его обувь».

Еще продолжаются шутки, остаются последние поздравления, пожелания, прощальные речи, обращенные к невесте, которая, войдя в опочивальню, становится уже «хозяйкой дома». Девушки образуют круг и поют свадебную песнь, собственно эпиталаму, которой завершается вся церемония, даже если на следующий день молодых вновь встретит утренняя песнь, и этим закончатся свадебные развлечения.

До наших дней дошли несколько эпиталам, хотя и не самых древних, однако блестяще переложенных в стихах Феокрита. Тем более ценно, что в этой идиллии объединяются темы эпиталамы Сапфо и Стесихора, поэтому мы приведем ее здесь как пример свадебной обрядовой песни.