Сексуальная жизнь в Древней Греции - Ганс

Если очень многие рассуждали примерно так, то, с другой стороны, известное количество молодых девушек в Греции представляло собой определенную группу, которая, благодаря вечной борьбе отдельных полисов между собой, уносившей жизни многих и порою лучших мужчин, оставалась не у дел. Можно себе представить, что женщины, никогда не познавшие брака, старые девы, не были редкостью в Греции, и если наши авторы не входят в детали относительно этого несчастного типа женщин, то только лишь потому, что в греческой литературе женщина вообще играет подчиненную роль, а тем более старая дева. Однако уже у Аристофана мы находим жалобу Лисистраты: «А у женщины бедной пора недолга, и, когда не возьмут ее к сроку, / Уж потом не польстится никто на нее, и старуха сидит и гадает»[14].

Участь старой девы в некотором роде сходна с участью бездетного холостяка; в обоих случаях природа здесь не находит продолжения. Отсюда вполне естественно, что в Греции прибегали к помощи института усыновления довольно часто, кроме того, в те времена была еще дополнительная причина усыновить ребенка, а именно желание оставить после себя кого-то, кто приносил бы жертвы и дары на родительские могилы.

Плутарх рассказывает, что по законам Ликурга в Спарте тщедушных и безобразных детей относили к обрыву на Таигете, считая, что их жизнь не нужна ни им самим, ни государству. Даже в Афинах это было делом не таким уж неслыханным, особенно это касалось девочек. Этих детей оставляли в больших глиняных сосудах, обычно так, чтобы беспомощные малютки могли быть обнаружены и подобраны бездетными людьми или теми, кто очень любил детей. Нередки были и случаи продажи детей тем женщинам, которые не могли иметь детей, но не хотели терять мужей. Новая комедия, в которой сюжет о подмене детей присутствует постоянно, может служить подтверждением того, что такие случаи были довольно распространены. В качестве опознавательного знака таким детям обычно оставляли украшение или кольцо, чтобы позднее при соответствующих обстоятельствах они могли быть узнаны. Подобное узнавание сплошь и рядом происходит в комедиях.

Прежде чем перейти к описанию обряда бракосочетания в Греции, напомним читателю речь Исхмаха у Ксенофонта, обращенную к его молодой жене, в которой он с завидным простодушием объясняет ей ее обязанности. Суть этого наставления в том, что жена должна быть строга и трезвомысляща; она должна уметь изготовить одежду, быть знакома с тем, как правильно подготовить шерсть для прядения, а также отдавать слугам четкие распоряжения. Деньги и собственность, которые нажил муж, она должна беречь и тратить разумно. Главной ее обязанностью будет рожать и воспитывать детей; как пчелиная матка, должна она отдавать распоряжения рабам по их возможностям – мужчинам и женщинам, но и обязана следить за здоровьем и благосостоянием челяди. Она должна научить домашнюю челядь правильно выполнять их обязанности, руководя ими мудро и справедливо. Небольшой трактат Плутарха «Советы молодоженам» посвящен его недавно женившемуся другу и содержит удивительные наставления, которыми можно воспользоваться и в наши дни.

2. Свадебные обряды

Теперь давайте последуем за молодыми в брачные покои в день обручения. Греки раньше умели, да и теперь не разучились, заботиться о своей выгоде. Поэзия долгого обручения была им чужда; положение семьи и размер приданого были гораздо важнее личных качеств невесты. Однако было бы неверным полагать, что главным было богатое приданое; напротив, гораздо более важным считалось, чтобы семьи, насколько возможно, были относительно равны по положению. Поэтому отец девушки с небольшим приданым далеко не всегда был счастлив, если богатый жених пылал страстью к его бедной дочери, как, например, в комедии Плавта «Клад»:

Э в к л и о нВот что мне на ум приходит. Человек богатый тыИ влиятельный, равно как я – из бедняков бедняк.Дочь вот за тебя я выдам (мне приходит в голову):Ты – что бык, а я – что ослик. Нас ли запрягать вдвоем?Груза не снести мне вровень, ослик в грязь упал, лежит:Бык не обернется, точно ослика на свете нет.Ты мне станешь недругом, и класс мой засмеет меня,Стойла нет ни там, ни здесь мне, если так разлад пойдет.Изорвут ослы зубами, принажмет рогами бык.От ослов к быкам уйти мне – очень это риск большой[15].

Маловероятно, что молодые люди часто видели друг друга до брака, и это следует из того факта, что Платон во избежание взаимного обмана говорит о необходимости более свободного общения между договаривающимися сторонами. В противном случае этого не стоило бы специально оговаривать[16]. Поэтому нетрудно представить, что порою муж скоро начинал воспринимать жену как тяжкие оковы, а молодая жена слишком быстро разочаровывалась в муже, как, например, сказано у Софокла: «Теперь я – ничто и покинута; часто наблюдала, что такова уж женская доля – мы становимся никому не нужными. Когда мы молоды, живя в отеческом доме, тогда мы счастливы и, не зная другой жизни, остаемся счастливыми. Но когда мы подрастаем и больше узнаем, нас отрывают от отчего дома и продают некоторых – чужестранцам, иных – варварам, других – в чужие дома. И все такие разные, после первой ночи мы утихомириваемся и думаем, что так и надо».

Говорят о законе природы, по которому женщина старится раньше мужчины, поэтому невеста должна быть гораздо моложе жениха. Как говорит Еврипид: «В корне неверно соединять брачными узами молодых людей одного возраста; ведь крепость мужчины длится дольше, а красота женщины столь быстро увядает».

Поэтому, если отец не сумел вовремя подыскать дочери мужа, он обращался к женщинам, которые занимались поисками подходящего кандидата и которые назывались promnestriae или promnestrides. Упоминания о таких женщинах мы находим у Плавта и Ксенофонта. Главной их задачей было прилюдно расхваливать замечательные качества девушки.

Из замечаний Плавта следует, что это ремесло имело не самую добрую репутацию и порою оборачивалось сводничеством. В «Колдуньях», прекрасной второй идиллии Феокрита, девушка, воспылавшая любовью, посылает такую женщину привести к ней в дом прекрасного Дельфиса, в которого она влюблена и который, остыв к ней, сделал ее несчастной. «Чести жены мне не дав и девической чести лишивши», – говорит она о возлюбленном[17].

Если же с посторонней помощью или без оной подходящий молодой человек находился, могла состояться свадьба. Под этим актом гражданского права мы должны понимать лишь публичную договоренность обеих сторон, согласных вступить в брак, – эта церемония подтверждала законность брачного союза. Как правило, в это же время оговаривался и размер приданого. В этих случаях иногда бывало так, что добросердечные люди предоставляли приданое дочерям или сестрам тех, кто не имел средств, или же дочери неимущих, но достойных граждан получали приданое от государства; например, мы знаем, что обе дочери Аристида получили по 3000 драхм каждая. Вряд ли стоит говорить, что приданое помимо денег содержало также белье, одежду, посуду, домашнюю утварь и мебель; сюда же входили и рабы. Закон Солона гласит: «Брак не должен быть каким-то доходным предприятием или куплей-продажей; сожительство мужа с женой должно иметь целью рождение детей, радость, любовь» (Плутарх. Солон, 20)[18]. Этот закон, как и множество других, видимо, существовал, что называется, на бумаге, хотя Платон выдвигает такое же требование. Кроме того, этот закон мог появиться как реакция на истинное положение вещей, поскольку, как верно заметил Плутарх в «Аматории», гораздо лучше носить оковы, чем быть рабом, включенным в приданое жены, а дальше он предостерегал от женитьбы на слишком богатой невесте.

Когда с формальностями было покончено, собирался праздник на территории свекра, о чем можно прочитать в превосходном отрывке Пиндара (Олимпийские песни, vii, 1): «Как чашу, кипящую виноградной росою, / Из щедрых рук приемлет отец / И, пригубив, /Молодому зятю передает из дома в дом / Чистое золото лучшего своего добра / Во славу пира и во славу сватовства/ На зависть друзьям, / Ревнующим о ложе согласия, – / Так и я / Текучий мой нектар, даренье Муз, /Сладостный плод сердца моего / Шлю к возлиянью / Мужам-победителям, / Венчанным в Олимпии, венчанным у Пифона»[19].

Впрочем, такое семейное торжество в Греции не было общепринятым.

У нескольких авторов мы читаем, что зима – наилучшее время года для вступления в брак, хотя при этом не дается никакого объяснения; и в самом деле, первый месяц года носит название Гамелион от слова гамос (свадьба); также существовало поверье, что для свадебного обряда не годится время при слабой луне.

Перед надлежащим свадебным обрядом соблюдались определенные ритуалы, среди которых, естественно, жертвоприношение богам, охраняющим брачный союз, в особенности Гере и Зевсу; печень никогда не приносили в жертву, поскольку брак должен быть свободен от «желчи и гнева». Перед вступлением в брак также обращались к Афине, Артемиде и другим божествам; как правило, в самый день свадьбы предлагали дары Афродите, а в маленьком городке Феспах в Беотии существовал красивый обряд, когда молодожены вместе шли в храм Эрота, чтобы получить благословение на брак перед величественной статуей Эроса работы Праксителя. Во многих местах невеста приносила на алтарь прядь волос или пояс, а то и оба эти предмета, причем подношение волос было знаком прощания с юностью, а пояса – отказа от девственности.