Мифы об идеальном человеке. Каверзные моральные дилеммы для самопознания - Майкл Шур

комендантский час. Я полощу рот специальной жидкостью в течение полных тридцати секунд, потому что так написано на этикетке. Я веду машину, держа руки на руле в положении «на двух и на десяти», потому что так велел инструктор по вождению. Я всегда считал такое поведение добродетельным, а раздражение в ответ на него — необоснованным. Но, после того как я прочел Аристотеля, я понял, что избыток исполнительности может вызывать негативные реакции у окружающих: я постоянно убиваю всем кайф (взгляд моей жены, когда она пытается поговорить со мной и понимает, что ей нужно подождать полминуты, пока я закончу полоскать рот, способен расплавить сталь). В последние несколько лет я старался нейтрализовать свою чрезмерную исполнительность, но это нелегко! Мне сорок пять, я прожил так всю жизнь. Я не искал золотой середины и поэтому могу кого-то немного раздражать.

Но я не безнадежен. Я родился с хорошим стартовым набором добродетели исполнительности, который не давал мне нарушать правила. По сути, я делал всё, что мне говорили родители и учителя, ведь они были главными. Но теперь, если бы кто-то, обладающий властью, приказал мне сделать что-то сомнительное, я бы не стал слепо подчиняться, даже если бы этот человек был одет в униформу с табличкой с именем и фразой: «Официальный специалист по правилам»[50]. Возможно, я не пытался найти золотую середину так усердно, как стоило бы, но теперь я глубже понимаю мир, знаю о социальных взаимодействиях, у меня развито чувство приличия и есть мудрость, которой со мной делились мудрые люди. Все это помогает мне регулировать склонность следовать правилам. Если бы я всю жизнь полагался только на свой стартовый набор, все было бы очень плохо. Учитывая мою склонность делать то, что мне говорят, мне повезло, что благодаря воспитанию у меня был небольшой избыток исполнительности и я стал немножко противным. Будь у меня чрезмерный избыток этого качества, я стал бы, ну, вы знаете, военным преступником.

По-моему, в этом состоит истинная ценность этики добродетели Аристотеля. Она была написана давно, но по-прежнему актуальна, когда речь заходит об этом аспекте человеческого состояния. Если не подходить к вопросу внимательно, наша личность и привычки со временем медленно и неизбежно закостенеют. До тридцати лет я был заядлым меломаном и слушал музыку разных жанров. Потом я женился, родились дети, и на какое-то время я отдалился от культуры. Теперь я слушаю одни и те же альбомы инди-рока и хип-хопа конца 1990-х по кругу. Это знакомая музыка, она меня успокаивает, я уже механически ставлю эти альбомы в машине. Наше поведение оставляет неизгладимые следы на личности, как тяжелый стул — отпечатки на мохнатом ковре, и становится все труднее избежать их. Истинная ценность «постоянного обучения, постоянных попыток, постоянного поиска» Аристотеля — в том, что из этого выходит: зрелый, но все еще гибкий человек, переполненный старыми и новыми впечатлениями, который не будет полагаться исключительно на знакомые действия или устаревшую информацию о том, как устроен мир.

Профессор Аризонского университета и исследователь Аристотеля Джулия Аннас написала книгу «Интеллектуальная добродетель», в которой рассказывает о разнице между механическим реагированием на ситуацию, в которой нам нужно проявить некую добродетель, и более глубоким, более «интеллектуальным»: «Результат [практики чего-либо] — скорость и прямолинейность реакции, сопоставимые с обычной привычкой; но отличие ее в том, что благодаря извлеченным урокам мы проявляем гибкость и идем в ногу со временем»[51]. Замечательная идея: когда мы снова и снова оттачиваем добродетель, то овладеваем ею в совершенстве, и наши реакции обусловлены тем, как глубоко мы ее понимаем. Так что вместо того, чтобы идти по колее, накатанной предыдущими действиями, у нас есть шанс принять верное решение, независимо от причуд ситуации. Поскольку, опять же, на большинство этических вопросов не так легко ответить, как на вопрос «Могу ли я ударить друга по лицу без причины?». Они куда более сложные и тонкие, поэтому само собой разумеется, что чем усерднее мы учимся, тем лучше справимся, когда возникнет новая ситуация, где понадобится включить моральные рефлексы.

Эта «гибкость» реакции на самом деле немного похожа на игру комиков. В мире много опытных комиков, они забавны, остроумны и не отстают от времени. Но другие — часто выходцы из импровизационной комедии — кажутся более забавными. Они шутят без труда, по любому поводу и все время. Они никогда не напрягаются, не дергаются и не паникуют, даже когда у них нет сценария для работы или номер не отрепетирован. Подозреваю, причина в том, что импровизация требует интенсивной и постоянной подготовки. Небольшими группами они выступают вместе изо дня в день, придумывая сцены. Это учит их быть внимательными, свободными, уверенными, невозмутимыми. Они могут спокойно сосредоточиться на всех быстро движущихся частях сцены одновременно, предвидеть действия друг друга и избегать повторов. Я помню, что думал о Стиве Карелле и Эми Полер[52]: они так хорошо знали своих персонажей, что сценаристы сериалов «Офис» или «Парки и зоны отдыха» могли поместить их в любой сюжет и они мгновенно придумали бы, как пошутить, поскольку свободно владели персонажами. Они так много, часто и долго практиковались в искусстве комедии, что их реакция на любой сценарий была гибкой и новой.

Всё это сахарные речи об этике добродетели: если мы по-настоящему работаем над поиском золотой середины любой добродетели — изучаем все входы и выходы, превратности и подводные камни, плюсы и минусы, — мы становимся гибкими, любознательными, лучше адаптируемся и вообще становимся лучше. Поиск золотой середины обладает кумулятивным эффектом: чем ближе мы к ней, тем больше это помогает нам в дальнейшем поиске. Приближение к золотой середине доброты помогает нам приблизиться к золотой середине щедрости, что, в свою очередь, приближает нас к золотой середине лояльности, что приближает нас к золотой середине скромности и т. д. В конце концов мы добьемся успехов, достигнем настоящего мастерства, придя к точному балансу сотен различных добродетелей. Мы вооружимся великой способностью понимать и приспосабливаться к любой новой ситуации, видеть и расшифровывать основополагающий код человеческого существования, как Нео в конце фильма «Матрица».

Видите, быть хорошим не так уж и сложно. Вам просто нужно понять мир в полной мере, как Нео из «Матрицы».

Ненужная жестокость: то, чего следует избегать

Теперь мы понимаем, почему нехорошо бить друга по лицу без причины: человек, который делает это, не приближается к золотой середине сразу нескольких