Тройной аксель под Новый год - Лесана Мун

губы. Шаг. Медленное скольжение, резкий рывок, моя рука поднимается вдоль ее тела, ее ладонь ложится на мою щеку. Последние аккорды. Я удерживаю ее руку на своем лице и, повернув голову, целую в самый центр ладони, успев услышать тихий стон, прежде чем Нэн плотно смыкает губы, гася эмоции.

Не даю ей выдернуть руку из моего плена, переплетаю наши пальцы, тяну к столам. Нам обоим нужно немного охладиться, а потом поговорить. Мне нравится то, что происходит между нами. Это что-то живое и очень настоящее. Я не хочу это потерять. Нужно поговорить с Нэн и выяснить, что ОНА чувствует. Даст ли шанс мне… нам.

Мы подходим к столам, я даю девушке стакан с холодным соком, беру себе. Пока я занят, Нэн удается освободить свою ладонь. Делаю вид, что не заметил. Понимаю, для меня такой внезапный накал чувств тоже более чем внезапен, ничего, справимся. Выпиваю стакан жидкости залпом, ставлю посуду на стол, поворачиваюсь, а Нэн нет. Что за…?

— Нэн? — зову негромко, возможно, она среди гостей, я просто ее не вижу.

Никто не отзывается. Обхожу все закоулки залы. Может, она вышла на один из балконов?

— Федор, — рядом со мной, словно из неоткуда, появляется Мираниэль, — удели мне минутку, пожалуйста.

Уже думаю резко отказаться, но потом понимаю, что будет лучше и проще выслушать ее. Потому киваю, указывая рукой в сторону балконов. Эльфийка берет меня под руку, и мы выходим в теплый, душистый ночной сад. Подхожу к перилам, упираюсь в них спиной и внимательно смотрю на Мираниэль. В свете звезд она прекрасна, как видение, но мне совершенно не хочется прижать ее к себе и поцеловать, как недавно Нэн.

— Я тебя слушаю, Мираниэль, — тороплю девушку.

— Знаешь, — эльфийка подходит ко мне ближе, край ее платья касается моих ног, — я на тебя немного обижена. Мы встречались на приемах, ты дарил подарки. Я думала, между нами что-то есть.

— Я тоже так думал, — отвечаю.

Мираниэль довольно улыбается, а я смотрю на нее, и не понимаю, как я мог счесть ее глаза звездами, если это кусочки льда. Холодные и колючие, даже улыбка их не согревает. Эльфийка кладет ладонь мне на грудь, делая еще шаг навстречу. Мы теперь слишком близко.

— Я так думал ровно до того момента, пока не встретил Нэн, — продолжаю через паузу, с удовольствием наблюдая по выражению лица Мираниэль, как до нее постепенно доходит смысл сказанного. — А теперь у меня ничего к тебе не осталось. Поэтому извини, но я должен отыскать свою куда-то пропавшую невесту. Желаю и тебе найти свою пару. Всего хорошего, Мираниэль.

Отодвигаюсь, убирая загребущие руки эльфийки со своего костюма.

— Да что за ерунда! — девушка впивается ногтями в тыльную сторону моих ладоней. — Она же никакая, эта вампирша! Кровососка бледная! Только и может, что стоять, словно кол проглотила! Как мертвая!

Гадливо сбрасываю руки Мираниэль.

— Да в одном пальчике моей Нэн больше чувств, чем во всем твоем теле! Не смей даже рот открывать в ее сторону, иначе пожалеешь!

И больше не слушая, что там еще кричит обозленная эльфийка, выхожу в зал, где творится полнейший бардак. Ирина и Валерия пропали. Никто не знает куда!

Глава 6

Валерия

Пока все пляшут и гуляют, зову Иру выйти в сад. Хочу проверить свою мысль насчет ее беременности, еще раз просканировать ауру. А потом поговорить с сестрой. Судя по всему, она совершенно не догадывается о своем состоянии, а зная Иру и ее полнейшую безбашенность, лучше все ей рассказать, чтобы она хоть чуточку береглась.

— Да-да-да! Все идет четко по плану! Ты видела, какими глазами смотрела эта Мольруэль на Федю и Нэн?

— Мираниэль, — поправляю сестру, хотя уверена, она специально коверкает имя эльфийки.

— А я разве не так сказала? — удивляется почти искренне Ира, и только по бесенятам в ее глазах я понимаю, что она и меня сейчас подкалывает.

— Абсолютно не так, — ухмыляюсь ей в ответ.

— Ну, ты же знаешь, у меня прямо беда с запоминанием имен, — отвечает сестра, делая совершенно невинное лицо.

— Да-да, я верю, — отвечаю ей в тон, пользуясь моментом и переключаясь на энергетическое зрение.

Полюбовавшись на крылья сестры, пытаюсь пробиться дальше, но, увы. Ничего. Чувствую, словно что-то не пускает. Защищает Иру. Значит, не буду лезть.

— Знаешь, тебе очень подходят крылья бабочки, — говорю сестре. — Ты тоже порхаешь по жизни легко и красиво.

— Угу, — Ира усмехается. — А у Кати какие красивые. Отцовские. Белые и сияющие, настоящие крылья Эолитов. Но самые крутые у тебя.

— Ха! Как у летучей мыши. Кожистые, с когтистыми наростами. Знала бы ты, как я расстроилась, когда увидела их впервые.

— Та, фигня! — отмахивается Ира. — У тебя просто не могло быть других.

— Согласна, — улыбаюсь, предаваясь воспоминаниям.

Мы настолько расслабились от веселой беседы и экскурсов в прошлое, что совершенно не были готовы к тому, что позади нас вынырнет чья-то голова, а потом в нас полетит пучок травы, от которой мы моментально заснем, не успев даже пикнуть.

Прихожу в себя медленно. Голова звенит, как колокол.

— Лера! Леееер!

Открываю глаза. Мы на берегу. Я знаю это место. Через узкий пролив начинается континент Эолитов, за эти пять лет все такой же пустынный как тогда, когда мы подняли его со дна. Никто не захотел жить на «проклятом» континенте. Суеверные идиоты! Так, а что, собственно, мы тут делаем?

— Леееер!

Перевожу пока еще не очень сфокусированный взгляд правее и вижу Иру, связанную по рукам и ногам, но сидящую, как и я, прижавшись спиной к камню.

— Ты как? — спрашиваю у нее еще не совсем послушными губами.

— Я в норме. Пора отсюда выбираться!

— Согласна. Как?

— Та хоть бы как! — Ира нетерпеливо ерзает на попе. — У тебя за спиной на камне, если чуть приподнимешься, есть зазубрина. Попробуй потереть веревку. Долговато, конечно, будет, но хоть что-то.

Кручу головой и действительно замечаю то, о чем говорит сестра. Неловко поднимаюсь, становлюсь на колени и принимаюсь за дело.

— Пилите, Шура, пилите, — весело подбадривает меня Ира, голосом Паниковского.

Спустя какое-то время, я уже дышу, как марафонец, пот заливает глаза, а руки и ноги затекли, но