Гавань моего сердца - Анна Матир

Хейзел наклонила голову и, прищурясь, стала изучать мое лицо. От ее пристального взгляда мне стало не по себе. Я всегда с трудом скрывала свои чувства, хотя в последние годы мне приходилось делать это все чаще.

– Сэди! – Укоризненный голос Хейзел болью отозвался в моем сердце.

Поставив чашку, я вскочила на ноги, размышляя над вопросом, который не давал мне покоя весь день. Я побродила кругами по комнате, затем остановилась возле стула и оперлась на его спинку.

– Ты когда-нибудь жалела о том, что так долго не выходишь замуж за профессора Стэплтона?

– Нет. – Ответ Хейзел был коротким, но легкий румянец тут же освежил ее щеки. – Ну ладно, может быть, совсем чуть-чуть. А почему ты спрашиваешь?

– Блэйн и я, мы… – начала было я, но так и не смогла закончить.

Мои плечи затряслись. Я закусила губу и почувствовала, что слезы вот-вот хлынут у меня из глаз. Если бы только я могла совмещать работу в Рэйстоунском доме и жизнь с Блэйном! Но это невозможно.

– Вы поссорились?

Я сделала глубокий вдох, пытаясь проглотить ком, подступивший к горлу.

– Мы не просто поссорились. Мы… Наши пути разошлись.

Хейзел изменилась в лице.

– У вас были планы, о которых ты мне не рассказывала? – мягко спросила она.

– Мы ждали, пока наступит «однажды», – ответила я и поглядела на свои ладони, на которых остались следы от ногтей. – Блэйн не хотел делать мне официальное предложение, пока не станет владельцем фермы.

– И ты не думала, что это может произойти так скоро.

Я уронила голову на грудь. Мне снова захотелось плакать. Я прижала пальцы к глазам, не позволяя слезам снова хлынуть по лицу.

– Блэйн сообщил мне о том, что купил ферму, которую арендовал, до того, как я успела сказать хоть слово о своем назначении.

– Ох, Сэди! – Хейзел пересекла комнату, взяла меня за руки и крепко их сжала.

– Он не говорил мне о покупке, пока все формальности не были улажены. К тому времени я уже успела подписать договор. Блэйн не смог понять, почему я не могу просто отказаться от работы и выйти за него замуж.

От гнева мои слезы тут же исчезли. Злиться было намного легче, чем горевать.

Хейзел взяла меня за плечи и попыталась взглянуть мне в лицо, хотя я по-прежнему прятала глаза.

– Ты можешь отказаться от этой должности, Сэди. Даже сейчас. Мы найдем другого управляющего, и ты не обидишь меня отказом.

Я медленно подняла голову и посмотрела ей в глаза.

– Я не хочу, чтобы вы искали другого управляющего. Как и ты, я верю, что Господу угодно, чтобы я здесь работала. Ты отказалась от личного счастья, чтобы служить этим сироткам. Разве мое решение отличается от твоего?

– Нет, – протянула Хейзел, отведя взгляд и опустив руки. – Просто ты должна быть уверена в том, что выполняешь волю Господа, а не идешь на поводу у чувства долга. Я могу все объяснить попечительскому совету. Они найдут кого-нибудь другого.

– Вряд ли они найдут кого-либо, кто знает приют так же, как я.

Хейзел потерла лоб и нахмурилась.

– Признаю́, что и я, и попечительский совет вздохнули с облегчением при мысли о том, что есть человек, которому легко будет принять дела и войти в должность.

Гордость переполнила мою грудь. Рэйстоунский дом нуждался во мне. Лили Бет, Синтия, остальные дети – я необходима им всем.

А Блэйн проживет и один.

Или найдет себе кого-нибудь. Если бы только мысль об этом не рвала мое сердце на куски…

– Я отправляюсь в кровать. Ты идешь? – поднялась Хейзел.

– Да, только сначала закрою двери.

– Спасибо, – устало улыбнулась она. – И не волнуйся. Если Господу угодно, чтобы ты здесь работала, Он даст тебе все необходимое. Во всех смыслах этого слова.

Я закрыла парадную дверь, затем вернулась в гостиную, чтобы погасить свет. Бледные, увядшие нарциссы снова привлекли мое внимание. Я погладила их лепестки и листья, мысленно обращаясь к Тому, кто дарует жизнь каждому существу на земле. Цветы среди серой зимы…

Попытки вернуть нарциссы к жизни лишь продлили бы боль, но не исцелили бы мою израненную душу. Лучше всего порвать с этим, начать все с чистого листа и сосредоточиться на своих задачах. Я подняла овальный горшок и лишь затем потушила лампы. Комната погрузилась в темноту. Я поспешила на кухню и распахнула двери.

Морозный ветер обжег меня, напомнив о том, что мешкать не стоит. Одно движение моих запястий – и увядшие цветы оказались на мерзлой земле у крыльца. Их корни мелькнули в ледяном воздухе, освобождаясь от теплой плодородной почвы, которая была им домом. Рыдание вырывалось из моей груди, но я подавила его. Отныне Блэйн и его нарциссы больше не будут частью моей жизни.

На следующее утро миссис Фор как-то странно посмотрела на меня, когда я привела детей на кухню. Я поздоровалась с ней, как обычно, и в ответ услышала лишь фырканье, но не придала этому значения. Она, должно быть, плохо спала прошлой ночью. В таких случаях лучше было не попадаться ей на глаза до обеда. Обыкновенно миссис Фор становилось лучше, когда дети уходили в школу.

Я помогла Лили Бет надеть пальтишко, обернула шарф вокруг ее шеи и ущипнула малышку за носик. Она улыбнулась. Девочка уже привыкла к приюту, словно провела здесь несколько недель, а не пару дней. Четырнадцатилетняя Сильвия взяла Лили Бет за руку, и они последовали за остальными детьми на улицу, в холодное утро.

Миссис Фор стукнула одним горшком о другой. От неожиданности я вздрогнула и обернулась.

– Вы с Блэйном поссорились, не так ли? – спросила она.

У меня внутри все перевернулось. Я метнула в миссис Фор быстрый взгляд.

– Почему вы так решили?

Она пожала плечами. Я отвернулась, зная, что она увидит правду в моих глазах. Я была не готова говорить с ней о Блэйне. Не сейчас.

Затем я увидела Миранду, которая глядела на нас, стоя на пороге и держа в руках щетку и ведро. Горничная фыркнула и поморщилась, будто в воздухе дурно пахло.

– Буду благодарна, если сегодня утром вы не станете пользоваться лестницей. Зимой полы сохнут дольше.

– Конечно. Я скажу об этом Хейзел, – произнесла я, выходя следом за ней из кухни.

Но меня остановили слова миссис Фор:

– Твои цветы валяются во дворе.

Я сглотнула, прежде чем обернуться, но как ни старалась, не смогла избежать пристального взгляда кухарки.

– Ах, это! Я все-таки сдалась. Поняла, что садовник из меня никудышный.

И, прежде чем миссис Фор успела еще что-нибудь сказать, я поспешила укрыться в кабинете.

– Первое, что тебе нужно сделать, это нанять помощника, – шагая по комнате, сообщила Хейзел. – Сегодня утром мы напишем объявление, и после полудня я помещу его в газете. Но я подумала, что, прежде чем ты начнешь беседовать с соискателями, было бы хорошо обсудить с тобой кое-что, о чем ты не задумывалась последние годы.

У меня внутри снова все сжалось. Сколького же я не знаю?

Наверное, на моем лице отразился ужас, потому что Хейзел весело рассмеялась.

– Не волнуйся. Ты помогала мне почти во всем, так что для тебя не должно быть неожиданностей. Тебе известно больше, чем ты думаешь. Но мне хочется, чтобы ты была уверена в себе на первой встрече с попечительским советом, который состоится на следующей неделе.

Встреча с попечителями. Мне нужна была гора уверенности в себе, чтобы быть готовой к этой встрече.

– Тебе, конечно, известно, что управляющая не только несет ответственность за каждого ребенка, временно или постоянно проживающего в приюте, но и отвечает за финансовые вопросы.

Хейзел заняла кресло, стоявшее у стола. Я пододвинула стул и села рядом с ней.

– На первый взгляд это труднейшая задача, что и говорить, но на самом деле это простая арифметика. Ничего сложного. Пока числа в нашей бухгалтерской книге совпадают с цифрами из сберегательной книжки, все в порядке. – Она тряхнула головой. – До тех пор пока эти числа не равны нулю!

Ее смех разлился по кабинету и зазвенел, как маленький колокольчик, когда она протянула мне пачку чеков. Я не разделяла ее веселья. Я с трудом сдержала крик. Как мне удастся справляться с работой, связанной с таким количеством цифр?

– Это наша бухгалтерская книга. – Хейзел достала с полки большую тетрадь. – В соответствующие колонки вноси поступления и расходы. Мне было легче сводить их каждую неделю, и тебе советую делать так же.

Я почувствовала, как напряглась моя шея. Нельзя показывать Хейзел, что меня охватила паника.

– На основании этих записей я формирую ежемесячные финансовые отчеты для попечительского совета. Ах да! Не забывай отмечать, когда пополняешь кассу. Обычно на начало месяца нужно иметь как минимум десять долларов на проезд в троллейбусе и другие мелочи. Ты запоминаешь, что я говорю?

Я кивнула, но в груди у меня все сжалось. Столько цифр… И они должны быть правильными. Может, следует сказать Хейзел о том, что мне никогда не давалась математика? Я открыла рот, но она уже перешла к следующему вопросу и принялась объяснять, какие встречи запланированы у нее в ежедневнике. Теперь эти встречи предстоит провести мне. Я проглотила протест. С этим я смогу справиться. Смогу.