Фиктивный развод. Не отпущу - Евсения Медведева

Шепот, жалостливые и сочувствующие взгляды. Мне даже уточнять не нужно, чтобы понять — они все думают, что Куталадзе бросил меня. И, очевидно, последний гвоздь в крышку моего гроба забил снимок из местного новостного паблика.

Почему вы развелись?

Он тебе что-нибудь оставил?

Борись! Отожми у него полцарства…

Черт…

Руки дрожали так, словно я в планке простояла час, тело стало чужим, голова пухла от мыслей.

Как объяснить людям, что развелись мы, потому что этого брака не должно было быть изначально?

Нам не хватило сил и смелости сопротивляться родителям поодиночке. И парадокс в том, что, поженившись, мы стали сильнее. Устроили им бойкот, игнорировали семейные праздники… А что? Они хотели, чтобы мы были семьей? Хотели. Так вот мы и стали играть в эту семью. Мы с Левоном стали командой: сплоченной, крепкой, мотивированной.

Мы полностью отказались от финансовой помощи родителей. Порой на ужин ели гречневую кашу без масла, а после смотрели фильмы на ноутбуке. Жили в шикарной квартире, зато с пустым холодильником и сотней пропущенных звонков от отцов и мам.

Если до свадьбы было страшно вступить в эту неизвестность, то когда мы оказались рядом, мир перестал быть черным. Постепенно появились новые краски. А ещё мы знали, что поодиночке вот все это мы бы просто не вывезли.

Левон очень быстро уволился из юридической конторы отца и влился в рисковый проект с друзьями. Когда первая схема дала плоды, он был на седьмом небе от счастья!

Мы больше не зависели от родителей. Ни финансово, ни морально…

Нас словно столкнули со скалы, будучи уверенными, что парашюты раскроются, но раскрылся только у Левона, и именно он и вытянул всю нашу семью.

«Почему вы развелись? Я думала, додумаетесь дернуть стоп-кран…»

Слова подруги набатом стучали в голове.

И даже если мы сделали эту ошибку, то сделали её сами…

Страшно проснуться однажды и понять, что все это время жил по привычке!

Надежно, комфортно, понятно. Тебя ничего не раздражает, а былые мысли о свободе теряются в суете будней. Ты улыбаешься, счастлив, благодаришь Бога за сына, за уютный дом, за душевную лёгкость.

Как старый трамвайчик, ежедневно бродящий по городу по одному и тому же маршруту.

Мегаполис огромный, с массой красивейших районов, уютных улочек, атмосферных кофеен, но трамвайчик видел лишь те, что были выбраны диспетчером.

А когда ему захочется увидеть весь город, тот самый диспетчер ответит, что трамвайчик уже стар… И отправит в серое и унылое депо.

Вот этого я боюсь!

И Левон боится того же самого!

Что, проснувшись однажды, мы возненавидим друг друга, потому что второй раз в жизни не набрались смелости: в первый раз – избежать свадьбы, а второй раз — хоть что-то изменить…

И я это сделаю!

Даже если весь мир будет против!

И Левона заставлю.

Я не позволю измарать идеальные воспоминания о семье ненавистью друг к другу. Лучше разойтись сейчас. Как пластырь. Резко…

Придя в себя, стерла слёзы, достала губную помаду и чуть прошлась по скулам, возвращая румянец бледному лицу.

Улыбнулась, ободряюще подмигнула своему отражению в зеркале солнцезащитного козырька и выпорхнула из машины.

Итальянский ресторанчик был почти пуст. Обед уже позади, следующая волна посетителей будет только вечером, поэтому я без труда отыскала тёмную макушку своего сына среди редких посетителей.

Андрон покачивался на стуле, помешивая уже остывший кофе.

— Привет, милый, – прижала его к себе, поцеловала в непослушный вихор. — Ну, как ты? Прости, опоздала…

— Видел я, как ты опоздала, — Андрей кивнул мне на окно, через которое была видна парковка.

Черт… Об этом я и не подумала.

— Мам, а что происходит? — сын говорил спокойно, тихо, в его голосе больше не было истеричных ноток. Он внимательно осматривал меня, словно пытался найти какие-то изменения. — Отец тебе изменяет? Ты поэтому сорвалась и подала на развод? Скажи честно, иначе я уже ничего не понимаю!

Дважды черт… Если наше окружение не понимает причины развода, то чего я могу требовать от ребёнка, для которого мир делится на черное и белое. Как и для нас с Левоном в его годы.

— Андрей, вот скажи… Наш папа способен на предательство?

— Я так не думал, пока не увидел, как рыдает моя мама, — сын поджал губы и чуть отвернулся, пряча опустошенный взгляд.

— Наш папа не пропустил ни одного дня рождения, не забыл ни одной даты, ни разу не ударил ни тебя, ни меня… Наш папа сильный, добрый и понимающий. Да, требовательный, да, вспыльчивый… но он справедливый. Андрюш, наш папа никогда бы не предал нас, — я сжала руки сына, поднесла к лицу и стала целовать.

Это было странно – говорить с сыном вот о таких вроде понятных вещах… Совсем большой. Но только внешне, а в глазах ещё обида детская.

— Тогда почему вы разошлись? Вот только честно скажи… Это правда, что вас дедушки поженили? Правда? Вы что, из-за меня все это время терпели друг друга? — Андрей говорил сквозь стиснутые зубы, пытаясь контролировать громкость голоса. Он не хотел обидеть меня, боялся задеть за живое… Наверное, мой сын ни разу в жизни и не видел моих слез, оттого и поверить не может, что нет веской причины.

Возможно, измени мне Левон, Андрею было бы легче в том плане, что есть кого винить. Или полюби я другого мужчину, он бы знал, кого убивать… А сейчас, когда причина непонятна и эфемерна, ему так сложно смириться с новой реальностью, где любящие папа и мама больше не ждут его дома к ужину.

— Ну что ты говоришь? Андрюш, что за глупо…

— Тётя Нина мне всё рассказала…

Глава 6

Глава 6

Не верила своим ушам. Смотрела в полные боли глаза сына, желая лишь одного — забрать всё до последней капли.

— Это правда?

А у меня сердце остановилось.

Тук-тук… Пропуск удара, болезненный вдох, и голова кругом.

Все, над чем мы с Левоном так упорно работали все это время, стало рассыпаться