Волчица, покорившая хаос - Ами Д. Плат

это была женщина гораздо старше меня. Седые волосы она собрала в низкий пучок, от чего пергаментная кожа натянулась, но мелкие морщинки всё равно безошибочно угадывались.

— Мне нужно поговорить с Исимурой-саном. Он меня знает.

— Старик плохо ходит и никого не принимает.

— А вы, бабушка?

— Помогаю, содержу дом в чистоте и готовлю.

Голос стал более визгливым, и женщина резко мне разонравилась. Она вела себя как хозяйка, хотя сомневаюсь, что ей платили за работу или относились почтительно.

— Тогда позвольте зайти, бабушка, обещаю, я не доставлю хлопот.

Она окинула меня оценивающим взглядом, сощурилась, может, подумала, я должна что-то Исимуре-сану, и позволила пройти вглубь дома, где царил затхлый полумрак.

— Подожди, — кинула она мне вслед, и я замерла.

Ждать не хотелось, любое промедление казалось мучительным.

— Исимура-сан! Исимура-сан! — позвала я, и старуха скрылась с недовольным видом.

Пришлось простоять ещё немного, пока старик отодвинул перегородку сёдзи. Он был старше моих родителей, в мутном свете, падающем из-за его спины, различимо дрожали руки. Я не видела его больше года, с тех пор как увезли Коити, и в моей памяти он выглядел гораздо выше и более пугающе. Поразительно, что могут сделать с человеком время и одиночество. Хотя я бы не удивилась, узнав, что бабушка его подтравливает.

— Помните меня?

Туман над тусклым взглядом рассеялся.

— Дочка Сато-сана? Чего тебе?

— Вы знаете, что мы с Коити дружили?

Исимура-сан как-то странно на меня глянул.

— Помалкивай лучше, не хочу, чтобы судачили, будто моя семья связана с такой, как ты!

— Наплевать! Скажите, кому вы продали Коити? Куда его увезли?

Исимура-сан вернулся в комнату и, прихрамывая, опустился на расстеленную циновку. Как я и думала, бабушка не шибко справлялась с обязанностями по хозяйству. Что-то в тонких костях старика хрустнуло, он поморщился.

— Понесла, что ли, от него? Не может быть, времени много прошло, да и тебя с пузом не помню…

— Нет!

В тёмном углу сверкнули глаза обакэ, и я вздрогнула. Я не знала, что за существо скрывается за ними. Не думала, что у Исимуры-сана настолько всё плохо, что дома завелось чудовище. Ёкай, людоед или призрак, мог поселиться у кого угодно — их много жило в деревнях и городах. Любая вещь могла превратиться в ёкая — но никогда без причины. И чаще всё-таки опасные существа встречались на дороге. Значит, совесть старика точно нечиста.

— Мы с Коити дружили с детства. То, что вы сделали, неправильно. Вы не видите, куда скатились? Все дети оставили вас. Коити был добрым, верным — он никогда бы так не поступил! Вы сами выбросили единственный шанс не сгнить в одиночестве.

— Ах ты! — Исимура-сан подался вперёд, и глаза в углу разгорелись сильнее. — Мелкая пакостница…

— Как вы посмели поступить так с сыном! Неужели в вашей мелкой душонке ничего не дрогнуло при мысли о том, что с ним случилось?!

Я не могла сдержать гнева, но на последних словах голос дрогнул. Невольно воображение подсунуло картину, которую я тут же прогнала. Коити не мог умереть. Что бы с ним ни произошло, он выжил и не отчаялся… Глаза в углу встрепенулись, дёрнулись и приблизились к нам, но фигуру за ними всё равно было не разобрать.

Главное — верить, что Коити найдётся.

— Мне не нужен был лишний рот! Вы вечно где-то шлялись, торчали в лавке Кобаяси-сан, толку от вас никакого. Твои-то родители тоже кровавыми слезами обливаются, ни замуж выдать, ни работать нормально не способна!

Я прикусила губу. Исимура-сан, может, не знал о проклятии, а может, слышал, но не ему рассуждать о моей семье.

— Кобаяси-сан научила нас считать и писать. И уж был бы толк, если б нам дали шанс.

— У нас нет рисовых полей, нет работы, вот все и бегут. А потом помирают в канавах и становятся бродячими ёкаями. Хорошо, что я успел получить хоть какие-то деньги за мальца.

— Даже если вам наплевать на сына, просто скажите, где его искать! Куда увезли Коити? С вас не убудет!

— Тупая малявка! Я ничего не помню! И не хочу ничего знать! Убирайся отсюда.

Я тяжело выдохнула, пытаясь успокоиться. Так его не пронять, надо взять себя в руки.

— Исимура-сан, — тихо спросила я, — кто это там в углу? Кто вас преследует?

— Мать Коити, — злобно протянул он, — с тех пор… С того света явилась, чтоб сгноить. Уж она-то в этом паршивце души не чаяла!

Люди жили бок о бок с ёкаями и обычно умели с ними договориться, задобрить, но этот дух полностью завладел домом и стариком.

— Исимура-сан, освободите душу, скажите мне, где Коити. Если его ещё можно спасти, ваша жена вас простит.

Он нахмурил брови и долго сидел, не отрывая взгляда от хибати.

— Исимура-сан?

— Ладно. Какая теперь разница… Тот караван отправился по приказу кугэ Судзуми из Хэйан-кё в центральной части острова к порту Нарасако. — Старик потёр лицо, потом — почти лысый затылок. — Они прошли на запад, собирая ценности на продажу, и должны повернуть обратно к замку хозяина, но вряд ли Коити добрался туда. Кугэ раб-мужчина без надобности. Скорее его бы продали для общественных работ.

Глаза юрэй метались в углу, словно посаженные на цепь.

— Понятия не имею, что с ним стало. Надо спрашивать в порту Нарасако, конечной точке пути. Всё, что они не собирались везти домой, могли сбыть там. Не могу представить, кто б купил Коити — слишком уж бестолковый и хилый.

— Никакой он не бестолковый! Коити вообще-то читать умел!

— Да что ты говоришь? — Исимура-сан сплюнул под ноги. — Если б знал, продал бы подороже.

Это правда. В лавке супругов Кобаяси нас изредка подкармливали, тётушка разрешала помогать — хотя больше сама помогала нам. Если б не проклятие — мне всегда хотелось уехать из деревни, освоить какую-нибудь другую работу, кроме ловли рыбы и ведения домашнего хозяйства. Только какой в этом толк, если бы я скоро умерла? Теперь мы с Коити могли бы.

Я молча встала и ушла от Исимуры-сана. Глаза метались в углу, и я не знала, стало юрэй легче или наоборот. Мне не было жалко никого из них, и даже себя я теперь не жалела.

Дома ждал наш незамысловатый быт. Мама как ни в чём не бывало занималась своими делами, а увидев меня, спросила:

— Разобралась со стиркой?

— Даже не начинала, — отозвалась я, и голос звучал по-новому, слишком нагло, слишком уверенно для простой девушки. Наверное, так могли бы говорить знатные дамы или женщины из города, который показал мне Эол.

Мама удивлённо вскинула голову.

— Думаешь, мне легко было целую неделю за тебя