Кто же убил Джона Кеннеди - Михаил Сагателян

После открытия съезда оркестры и плакаты перекочевали внутрь с наказом производить как можно больше приветственного шума при всяком упоминании имени "их" кандидата. Взрывы оплаченного энтузиазма должны были показать делегатам ту "невероятную поддержку", которой пользуется данный претендент, и, помимо всего прочего, тоже агитировать съезд на поддержку именно его кандидатуры. Поскольку эта сторона дела по давней традиции считалась весьма важной, такие демонстрации тщательно подготавливались штаб-квартирами кандидатов.

Штаб-квартира Эдлая Стивенсона наводнила спортивную арену своими людьми и, если судить по реакции зала на его выдвижение и на выдвижение Кеннеди, то можно было прийти к выводу, будто съезд действительно проголосует за Стивенсона. Секрет такой иллюзии открывался очень просто: люди Стивенсона прошли в зал заседаний, захватив почти все билеты, предназначенные для людей Кеннеди. Они пришли первыми к кассам, где были отложены билеты, заказанные штаб-квартирой Кеннеди, и, приколов на лацканы пиджаков значки "Я - за Кеннеди", получили их.

Позже, когда съезд выдвинул Кеннеди, газета "ЛосАнджелес тайме" подвела итог борьбы меланхолической фразой: "Стивенсон был кумиром галерки, а Кеннеди получил голоса делегатов".

Зал заседаний съезда гудел и волновался. Мало кто из четырех с половиной тысяч делегатов слушал, что именно толкует с высоко поднятой над партером и оттого казавшейся недосягаемой трибуны очередной оратор.

Участники съезда свободно разгуливали по залу, курили, громко перекликались. У многих при себе были трости и трещотки, купленные рядом в фойе. Трещотки - для выражения необходимых по ходу дела чувств (по команде руководителей делегаций штатов). Трости - на предмет схватки с соперниками из других делегаций. Случалось на американских партийных съездах и такое.

При всей наглядности и впечатляемости заседаний в зале спортивной арены (они передавались по телевидению) важные решения там не принимались, а только объявлялись с пафосом, словно номера цирковой программы.

И поэтому зал съезда действительно напоминал шахматную доску.

Пешками-делегатами, расположенными в боевом порядке, командовали руководители делегаций штатов - боевые кони и кадровые офицеры демократической партии, находившиеся тут же в партере. В президиуме съезда распоряжались фигуры поважнее - лидеры национального комитета партии. Они и передвигались-то по шахматному полю, словно ладьи - вдоль длинных рядов президиума, не спускаясь в зал.

Самих королей и ферзей здесь не было вовсе. Они работали в другом месте, руководя оттуда своими когортами. Появились они в зале только тогда, когда судьба турнира стала для них ясной, и всем им вместе осталось двумятремя уже предрешенными ходами завершить партию.

Кулачных поединков между делегатами в Лос-Анджелесе тогда не случилось:

этот цирковой номер явно выходил у публики из моды. Но схватки между претендентами не стали от этого менее жестокими и беспощадными. В конце концов, что значат вульгарные разбитыэ носы "пешек" по сравнению с загубленными карьерами или изуродованными репутациями "ферзей"!

Подлинные схватки проходили на другом конце города, в огромном старомодном отеле "Билтмор", где расположились главные штабы основных претендентов. И хотя внешне все тут выглядело куда более чинно и благопристойно, чем там, на шахматном поле, именно в номерах "Билтмора"

рождались и осуществлялись политические каверзы, пакости и многоступенчатые интриги с одной-единственной целью - стать королем-победителем среди демократов, чтобы потом, в финальном поединке, сразиться уже с другим королем, утвердившимся на другой - республиканской - шахматной доске.

Чтобы понять смысл и ход всей этой игры, важно было знать, что происходило до того, как в Лос-Анджелесе открылся партийный съезд. Только тогда можно было уверенно, не боясь ошибки, сводить почерпнутые в штабах и барах "Билтмора" новости к одному общему знаменателю - прогнозу, кто же из демократов имеет больше всего шансов попасть в короли и кого потом победитель изберет на роль напарника - демократического кандидата в вице-президенты.

Джона Кеннеди и главного организатора его предвыборной кампании брата Роберта не слишком волновало скандирование галерки спортивной арены: "Мы хотим Стивенсона! Мы хотим Стивенсона!" Они-то прекрасно знали, что не этот человек, проигравший две предыдущие битвы за Белый дом, является их главным соперником.

Более опасным был для них Линдон Джонсон, многолетний лидер демократов в сенате Соединенных Штатов. Это, между прочим, подтвердилось и результатами голосования:

Джонсон получил наибольшее после Кеннеди число голосов.

Братья Кеннеди уже перед началом съезда твердо знали, что они контролируют голоса 600 делегатов - на 161 меньше, чем нужно для избрания.

Голоса эти были сколочены кланом Кеннеди в предсъездовской кампании в основном двумя путями: сделками с партийными боссами крупных городов и активной пропагандистской кампанией с личным участием Джона Кеннеди во многих штатах страны. Однако значительную часть этих шестисот голосов он мог, согласно условиям заключенных сделок, контролировать только при первом или, самое большее, втором голосовании. Если бы Джон Кеннеди не набрал сразу нужного большинства, голоса делегатов многих штатов могли быть при дальнейшем торге отданы другим претендентам. Поэтому стратегия братьев Кеннеди на съезде заключалась в одном - во что бы то ни стало победить при первом же голосовании. Этой задаче и были подчинены все действия их штаб-квартиры на восьмом этаже отеля "Билтмор".

Братья четко разделяли свои обязанности, Джон добывал новые голоса.

Вот, к примеру, его расписание на 11 июля - день открытия съезда. С 8 часов 30 минут до 13 часов 30 минут он подряд выступал на совещаниях делегаций штатов Невада, Пенсильвания, Мичиган, Северная Каролина, Флорида, Аляска, Арканзас, НьюЙорк, Южная Каролина. Вторая половина дня была у него еще более загружена встречами с главами делегаций тех штатов, в чьих голосах Кеннеди еще не были уверены.

Роберт занимался другим. К делегациям штатов штаб-квартира Кеннеди прикрепила сорок наблюдателейопекунов из числа верных людей. Восемь из них носили на спине рации, которые давали возможность братьям в любой момент связаться с любой делегацией и даже любым делегатом. Опекуны располагали сведениями буквально о каждом делегате: для этого в штаб-квартире еще загодя соствили специальную картотеку. На карточке, ПОМИМО имени и рода занятий делегата, указывались имена его жены и детей, его религия, его хобби и привычки. Сорок "пастухов Кеннеди", как их окрестили на съезде, обязаны были каждый час докладывать по телефону или радио в штаб-квартиру о том, сколько голосов в опекаемой ими делегации будет подано за Кеннеди при первом голосовании. В штабе эти данные сводились, и братья все дни вплоть до голосования имели точное представление о том, как идут их дела.

Вот почему к среде 13 июля - дню выбора на съезде кандидата - Джон Кеннеди точно знал, что при первом голосовании за него будет подано минимум 740 голосов.

В этой обстановке главная задача Линдона Джонсона тоже сводилась к одному - не допустить победы Кеннеди при первом голосовании. Только тогда Джонсон еще мог надеяться, что при повторных баллотировках он наберет нужное большинство. Для этого Джонсон не менее активно, чем Кеннеди, выступал перед "спорными") делегациями, добиваясь их отказа от поддержки Кеннеди. Джонсон даже попробовал сразиться с соперником лицом к лицу, согласившись на дебаты с ним перед совместным совещанием делегаций штатов Нью-Йорк и Массачузетс. Однако Кеннеди - блестящий и эрудированный оратор - без особого труда победил Джонсона - большого мастера закулисных интриг, но не открытых словесных дуэлей.

Мастер закулисных интриг... Какие конкретные качества и повадки скрывались за этим ёмким определением?

Теперь, когда безжалостное время и история расправились с позолоченной мишурой официальной биографии, на свет появились подлинные и неприкрашенные факты. В том числе и о Линдоне Джонсоне. В том числе и такой.

Выборы 1952 года. Сенатор-демократ от штата Аризона Эрнест Макфарланд терпит поражение и уступает свое кресло республиканцу Барри Голдуотеру. И поскольку Макфарланд являлся не только сенатором, но и лидером демократов в сенате, то сразу же встает вопрос: кому быть новым лидером? Этого поста добивается Губерт Хэмфри, слывший среди южных демократов и консервативных коллег из других штатов либералом. Называется также еще один претендент сенатор Ричард Рассел. Добивается этого поста и Линд он Джонсон. Однако, в отличие от Хэмфри, он не спешит выказывать свое желание открыто. За него это, разумеется закулисно, делают два сугубо доверенных человека - его помощник Бобби Бейкер и родной брат Сэм Хьюстон Джонсон.