Мрачные тайны Луарвига - Лариса Куницына

была не белой и даже не чёрно-белой, она была чёрной, от мраморного пола до дубовых стропил потолка. Я немного завидовала Максу, но он со свойственным ему благородством позволял мне пользоваться библиотекой в любое время и без всяких условий.

Войдя, я присела в кресло по другую сторону чёрной равнины стола и воззрилась на полки. Макс аккуратно заложил книгу тонкой серебряной пластинкой, на которой был выгравирован китайский дракон в облаках, – комплект этих закладок ему подарила на день рождения Ли, - и взглянул на меня.

- Посмотрела на картину?

Я кивнула.

- Её нужно немедленно убрать из галереи, - проговорила я. – С ней действительно дело не чисто.

- Это невозможно, - возразил Макс. – Контракт на размещение экспонатов в галерее заключался в соответствии с волей покойного. Он не может быть расторгнут или изменён по моей прихоти.

- А если на картине изображён ритуал чёрной магии и шабаш?

- Но на ней это не изображено.

- У тебя есть её репродукция?

Макс внимательно посмотрел на меня, чуть отодвинул свою книгу и застучал пальцами по столу. Под его руками вспыхнули сенсоры компьютерной клавиатуры. На одном из книжных шкафов появился экран, а на нём – увеличенная копия картины.

- Ну и?.. – Макс вопросительно взглянул на меня.

Я рассказала ему о своих открытиях, и он тут же проверил их, увеличивая отдельные фрагменты картины.

- Эти странные танцы действительно говорят о шабаше? – уточнил он, разглядывая сцену, развернувшуюся за окном на лугу.

Я даже не предполагала, что там может оказаться такое. На самом деле это была ещё одна картина, выписанная так тонко и искусно, словно её рисовал мастер миниатюр под сильной лупой. Там были обнажённые женщины с распущенными волосами и мужчины с уродливыми, как у Босха, лицами. Некоторые играли в трубы, другие несли большие блюда, на которых лежало что-то, к чему не хотелось приглядываться, а возле столба сидел на возвышении козёл с этакой противной глумливой мордой.

- Именно так описывали шабаши как ведьмы и колдуны в своих признаниях, так и инквизиторы в своих книгах. Это стало почти штампом.

- А эти инструменты? Я, конечно, не могу сказать, зачем эти штуки нужны врачу, но ведь и медицина за прошедшие века весьма изменилась. Может, они всё-таки этим лечили?

Я пожала плечами. От одного взгляда на эти железки меня пробирала дрожь, но я тем не менее решила проверить слова МакЛарена.

- Здесь есть книги по истории инквизиции? – спросила я.

- Кинг, - поднял голову Макс.

Тут же дверцы нескольких шкафов распахнулись, и осторожные пластиковые пальцы манипуляторов сняли несколько книг с верхних полок. Макс встал и, собрав их, принёс мне. Я выбрала «Историю инквизиции в Испании» Лозинского и, быстро просмотрев оглавление, открыла книгу на нужной странице. Макс смотрел из-за моего плеча и тут же указал пальцем на несколько орудий, изображённых на иллюстрации, потом прочитал примечания внизу, и на его лице появилось отвращение.

- Они были больные, эти инквизиторы. И больной написал эту картину… - заявил он и, захлопнув книгу, вернулся в своё кресло.

- Может, проверим открытую книгу на картине? – предложила я.

- Зачем? – мрачно спросил он. – Я итак вижу, что это не латынь, и даже при своём скудном знании истории Земли, догадываюсь, что в те времена книге на еврейском языке нечего было делать в доме набожных бюргеров, – он снова взглянул на картину и откинулся назад. – А вот зеркало… Оно ведь что-то изображает.

- На одной из своих картин Ян Ван Эйк изобразил в таком зеркале себя.

- Правда? – Макс задумчиво взглянул на меня. – Кинг, обработай отражение в зеркале.

Тёмный переливчатый круг словно приблизился, потом стал плоским и на нём проявилось изображение козлиной головы с человеческими глазами и гадкой ухмылкой на морде, в раздвоенное копыто была вставлена кисть.

- Это вряд ли автор… - прокомментировал Макс.

- Говорят, что демоны были весьма образованы, даже писали музыку и книги. Почему не могли рисовать картины?

- Ты серьёзно? – Макс недоверчиво посмотрел на меня.

- Это так, просто мысли вслух. Может, рассмотрим поближе собаку?

- Не удивлюсь, если и у неё есть рога и копыта… - он стукнул указательным пальцем по столу и экран на шкафу погас. – Того, что я увидел, вполне достаточно, чтоб убрать эту мерзость из галереи. Если есть желание, можешь проводить исследования самостоятельно. С меня хватит. Я иду звонить Руфусу. Пусть делает что угодно, но уберёт эту доску с всеобщего обозрения…

- Её нужно получше спрятать, Макс, - проговорила я. – Дьявол её написал или нет, но возможно в ней скрыто какое-то послание, которое и хотят получить эти колдуны с чёрными ножами.

Макс хмуро кивнул.

- А кто тебе сказал про эти инструменты? Или ты сама их распознала?

- Я не зафиксировала на них внимание, - призналась я. – Но в галерее мне встретился доктор МакЛарен. Он одинаково хорошо разбирается как в средневековой медицине, так и в методах охоты на ведьм, применявшихся в то время.

- Правда? – удивился Макс. – А он – разносторонняя личность…

- Не то слово. Послушай, можно узнать, где старик дель Соль взял эту картину? Ведь должны быть какие-нибудь документы, подтверждающие, что она является его собственностью: дарственная, купчая… Может, можно установить при каких обстоятельствах он её получил, какие-нибудь письма, дневники, его исследования?

- Я спрошу у Тэнга. Насчёт дневников и писем… он их сжег перед смертью. Ничего странного, не каждый захочет, чтоб кто-то потом читал его личные бумаги. А исследования… Кинг сделает подборку его статей.

Он вышел из комнаты, а на столе передо мной появился экран, размером с книжный разворот, и сбоку небольшой пульт. Подборка статей Мигеле Фернандеса дель Соль была в моём распоряжении.

Я просидела над этими статьями несколько часов и со всей очевидностью уяснила, что старик-антиквар не занимался не только демонологией, но и фламандской живописью. Его коньком было искусство барокко и рококо. Он с любовью описывал вычурные формы столиков и кресел, выискивал символы раковин на гербах и балдахинах, с умилением любовался толстощёкими ангелочками, придерживающими своими пухлыми ручками замысловатые часы, и сотканные из бронзовых листьев вазы. Он был влюблён в мадам де Монтеспан и маркизу де Пампадур. Маленькие ножки в атласных туфельках, осиные талии в атласе, нарумяненные личики в окружении