Отцы и дочери - Патриция Райс

Лакей поспешно удалился, оставив Каролину с розами, которые она, забывшись, прижала к груди, да так и не отпускала. Джек, как полагается, оставил дверь открытой, хотя оба они понимали, что никто, кроме слуг, их не услышит, а те не станут вмешиваться. Каролина изо всех сил старалась оторвать пересохший язык от неба, постепенно осознавая тот поразительный факт, что Джек здесь, в ее доме, в этой же самой комнате после стольких лет… Но так и не могла поверить в это. Казалось, она все еще спит.

В платье из тонкого муслина цвета нераспустившейся лаванды, с небрежно заколотыми на макушке локонами, она застыла на месте и смотрела на своего мучителя испуганными бархатистыми глазами, точно молодая газель. Казалось, воздух вокруг нее благоухает лавандой, напоминая о весне, полевых цветах и красоте английской розы. Джек не мог отвести глаз, и все заранее заготовленные речи растворились в туманной дымке. Он целых пять лет мечтал об этом мгновении и до сих пор не мог поверить в такое счастье. Подумать только, Каролина до сих пор свободна! Руки его дрожали, когда он взял у нее розы и отложил их.

— Нам нужно поговорить, Каролина. Я должен так много сказать тебе, что не знаю, с чего начать. Вчера вечером я застиг тебя врасплох. Прости. Я не имел в виду всего того, что сказал. Я слушал, как Джордж расточает тебе дифирамбы, и чувствовал, что ужасно хочу дать ему в морду. Вот почему мы должны поговорить. Мне нужен еще один шанс, Каролина. Ты выслушаешь меня?

Она то вспыхивала, то холодела, слушая этот глубокий голос, чувствуя, как он окутывает ее всю томительным обещанием. Она ненавидела Джека за эту власть над ней. Она была уже достаточно взрослой, чтобы разбираться в этом. Он не имел права приходить сюда и ставить под угрозу ее будущее. Она этого не допустит. Каролина собралась с силами, чтобы противостоять страстной мольбе, звучавшей в голосе Джека. Только бы не посмотреть в его полные боли и надежды прекрасные серые глаза! Он заслужил эти страдания тем, что натворил тогда. Теперь ее очередь причинять ему боль.

— Уходи, Джек, — холодно проговорила она, поглядев ему в глаза и не дрогнув ни единым мускулом. — Скоро мы расстанемся навсегда. А если ты еще раз осмелишься выкинуть подобный трюк, я прикажу слугам вытолкать тебя взашей. И не забудь прихватить свои вульгарные цветы. Попытайся всучить их какой-нибудь бедной глупышке, жаждущей твоего титула. А на меня не стоило тратиться.

Она развернулась и быстро зашагала к дальней двери, ведущей в маленькую семейную гостиную. Потрясенный Джек не в силах был выдавить из себя ни слова. За все годы, сколько бы ни пытался он представить себе эту сцену, ни разу не мог вообразить такого ледяного приема. Студеный воздух, забираясь в легкие, не давал ему дышать. «Слишком долгое и слишком жаркое лето», — с кривой ухмылкой подумал он, ощущая, как холод нетопленого помещения начинает охватывать и потрясать его изнутри. Он слышал, как за ней закрылась дверь, но не мог двинуться с места. Он ждал, когда же наступит благословенное оцепенение, но оно все не приходило. Четэм вздрагивал, как в лихорадке.

В худшем случае он ожидал гнева. Каролина могла быть податливой и терпеливой, влюбленной и готовой к пониманию, но, почувствовав угрозу, сопротивлялась так яростно, что от этого еще долго оставались глубокие шрамы. Джек до сих пор испытывал боль от тех слов, которые она сказала ему при расставании. Подобно яду, они проникли ему в кровь, а кусочки бумажного сердца, брошенного ему в лицо, ударили точно тяжелые твердые камни. Но все же самые жестокие раны нанесли слова. Он боялся, что Каролина никогда не простит и не забудет, но не предполагал, что все это окажется так больно. Она имела в виду именно то, что сказала. Больше он не был властен над ее сердцем. Женщина, которая только что вышла из этой комнаты, вообще не имела сердца. Так вот чего он искал и не находил в ней вчера вечером! Вся та влюбленная, доверчивая невинность, которую он видел в ней в прежние времена, исчезла за фасадом самообладания и равнодушия. Та Каролина, с которой он был знаком, просто перестала существовать.

Чувствуя боль во всем теле, словно от смертельного холода, Джек повернулся и медленно направился к выходу. Забытые розы остались в нетопленой гостиной.

Бланш исподтишка наблюдала за старшей сестрой, которая стремительно расхаживала по библиотеке якобы в поисках какого-нибудь стихотворного сборника — нужно было выбрать стихи для валентинки. Минуло уже несколько дней после появления джентльмена со сломанным носом, но с тех пор сестры ни разу не выезжали — Каролина постоянно жаловалась на головную боль. У Бланш не было причин для возражений, так как ее ухажеры постоянно торчали у них в гостиной, надоедая своей лестью и разговорами о том, как они без нее тоскуют, а цветы уже не умещались в вазах, напоминая даже в отсутствие кавалеров об их неизменном внимании. Светский вихрь — это, конечно, очень весело, но Бланш провела большую часть жизни в деревенском доме своего отца и прекрасно умела развлекать себя сама, не требуя к себе постоянного внимания. Ее беспокоила Каролина.

Осторожно расспрашивая своих визитеров, Бланш так ничего и не узнала о лорде Эдварде Джоне Четэме, но именно она нашла оставленные им цветы и записку в гостиной на другой день после памятного бала. Тот факт, что старшая сестра с тех пор отказывалась появляться в свете, стал причиной серьезного беспокойства Бланш. Ведь она еще никогда не видела сестру в тревоге и настолько расстроенной. Когда Элис упала с дерева и сломала руку, все поместье обратилось в хаос, только Каролина не пала духом. Она отдавала приказы слугам, утешала малышку и сумела добиться полного порядка еще до приезда лекаря. Даже смерть матери не заставила ее позабыть о своей семье и друзьях. Каролина скорбела ужасно, но в течение всего этого трагического периода оставалась подлинным оплотом всей семьи. Она ни разу не запиралась у себя и никогда не отказывалась выходить из дому.

— Наверное, мне лучше самой написать стишок, — предложила Бланш, чтобы отвлечь сестру от бесцельного брожения по комнате. — А можно ссылаться на конкретные личности?

Каролина вонзила ногти в ладони и усилием воли обуздала свои разболтанные нервы, прежде чем повернуться к сестре. В конце концов, это было просто смешно! После того что она ему наговорила, Джек никогда больше не ступит на их порог. Вот уж действительно причина для беспокойства! Бланш разумная девушка, несмотря на все ее фривольные романтические фантазии. Говоря себе все эти пошлости, Каролина заставила себя безмятежно улыбнуться.

— Какие же могут быть ссылки на конкретные личности, если ты даже не знаешь, кому достанется твоя открытка? Что это будет? «Ода его светлым очам»?