Отцы и дочери - Патриция Райс

— Должно быть, это ваша Флори там, на скамейке? — указал Джек на горестную фигурку в толстом шерстяном пальто и перепачканной шляпке. Как раз в этот миг служанка подняла голову, но даже не попыталась встать. Лицо ее выражало боль и горечь. Каролина бросилась к ней бегом.

— Флори! Что случилось? Я только что спохватилась. Почему же ты не закричала?

Когда подошел Джек, Каролина уже опустилась на колени, прямо в грязь, не думая о своей шубе и бархатном прогулочном платье, — она обследовала ногу служанки. Когда Джек поставил дочку на землю и опустился рядом, Каролина подняла на него глаза:

— Похоже на вывих. Нога опухает. Нужно как-то доставить ее домой.

— Мой экипаж неподалеку. Вы сможете подождать здесь? Ты не замерзнешь?

Его забота не показалась ей излишней, тем более — наигранной. Возможно, именно поэтому Каролина в свое время так безоговорочно поверила ему. Однако же стоило поставить его на место. Каролина лишь в последний миг удержалась от высокомерного отказа, готового сорваться с языка. Флори нужна была помощь, и она не имела права выбирать, от кого принимать ее, а от кого нет.

— Ничего со мной не случится. Почему бы тебе не оставить Эми с нами? Тогда ты быстрее доберешься до своей кареты.

Джек помог ей подняться и перевел неуверенный взгляд с открытого лица Каролины на доверчивую мордашку дочери. Каролина была права: без этой ноши он сможет идти быстрее, однако он еще ни разу не оставлял Эми с чужими людьми. Он сам, ее для да миссис Хиггинботэм — вот и все люди, которым он решался доверить ребенка. Но все-таки это предлагала Каролина… Джек быстро кивнул в знак согласия.

— Я скоро вернусь. Ты простудишься, если не переоденешься в сухое платье как можно скорее.

И он быстро зашагал прочь, предоставив Каролине смущенно смотреть ему вслед. И какое ему дело, если даже она простудится? Усилием воли она собралась с мыслями и обратилась к пострадавшей служанке и любопытному ребенку. Не ее дело — размышлять над тем, что там в голове у Джека.

К тому времени, когда тот вернулся с экипажем, Каролина и Эми уже весело хохотали, и даже служанка улыбалась их смешным выходкам. Эми, обожавшая всякие красивые и редкие штучки, выклянчила у Каролины длинное выгнутое перо. Прежде оно украшало шляпку молодой дамы, а теперь самым нелепым образом торчало из детской меховой шапочки. И девочка, и девушка выглядели шаловливыми детьми, так что Джек, выпрыгнув из экипажа, тоже не удержался от смеха.

— Задержись я еще минут на пять, и она бы тут вышагивала в твоих туфлях, волоча подол твоей шубы по грязи, словно королевскую мантию. — Он сделал вид, что хочет ущипнуть Эми за нос, и ребенок залился смехом, словно птичка защебетала. — Ужасная модница. А теперь поблагодари мисс Торогуд за игру и дай мне усадить мисс Флори в карету. Ну вот, хорошая девочка.

На лице Джека читались чувства гордости и любви, и это едва ли могло быть притворством. Внутри у Каролины все перевернулось. Оторвавшись от лица лорда Джона, она помогла Флори встать на ноги. Если бы не то, что натворил в своей жизни отец этой маленькой девчушки, Эми могла бы оказаться ее собственной дочерью, и теперь Джек смотрел бы так же нежно на их общего ребенка. Однако вовсе не годилось думать об этом. Все, что было, уже прошло и должно быть предано забвению.

Усадив Каролину в экипаж, Джек поскорее отпустил се руку, стараясь не удерживать ее дольше, чем это было необходимо. Пока они ехали до резиденции Торогудов, находившейся совсем недалеко от парка, он поддерживал ничего не значащую беседу и ни единым словом не намекнул на их непростые отношения. Каролина была благодарна ему за такую сдержанность, но все же именно из-за нее чувствовала себя неловко. Джек вел себя как истый джентльмен. Неужто научился так здорово притворяться?

Он передал Флори на попечение лакея, который сбежал по ступеням, чтобы открыть дверцу экипажа, потом вежливо склонился над рукой Каролины и попрощался, даже не попытавшись ступить за порог, с которого его однажды прогнали, Каролина еще долго смотрела вслед удалявшейся карете. Состояние ее было близко к шоку. Она ведь уже несколько дней думала о нем как о дьяволе во фраке. Не так уж легко было резко переменить мнение и отныне считать своего несостоявшегося жениха странствующим рыцарем.

На другой день она с радостью приветствовала у себя дома миссис Хиггинботэм и мисс Эми Четэм.

Дитя было в бархате и мехах, как и накануне на прогулке. Волосы девочки были заплетены в косички, уложенные короной, а на шапочке больше не красовалось вчерашнее сногсшибательное перо. Вплывая в гостиную, миссис Хиггинботэм решительно сжимала в своей руке детскую ладошку, и Каролина даже затаила дыхание, испугавшись, как бы эта могучая матрона не уселась прямо на хрупкого ребенка, пытаясь устроиться одновременно с ним в одном и том же большом кресле.

— Доброе утро, Эми. Ты нашла у себя другую шляпку, к которой больше подошло наше перо? — улыбнулась хозяйка совершенно смутившейся девочке.

— Именно из-за этого мы здесь, мисс Торогуд, — загудела массивная грудь матроны, отчего на столе задрожали хрупкие фарфоровые статуэтки. Каролина подняла глаза, чтобы получше разглядеть этот природный феномен. Удовлетворенная тем, что хозяйка обратила на нее внимание, дама продолжала:

— Его светлость настояли, чтобы его дочь поблагодарила вас за подарок. Девочка склонна брать все, что ей понравится, поэтому его светлость надеются, что она не нанесла урона вашему гардеробу.

Каролина выслушала это заявление с некоторым изумлением. Однако, будучи слишком хорошо воспитанной, чтобы демонстрировать свое удивление женщине, которая так старалась блеснуть изысканными речами, она лишь вежливо кивнула и снова обратилась к девочке:

— Я подумала, что это перо гораздо больше идет тебе, чем мне, Эми. У меня была кукла, которая очень любила шляпки. Л у тебя есть такая кукла?

Темные глаза озарились счастьем, и девочка, застенчиво улыбнувшись, кивнула. Но не успела она и рта раскрыть, как сопровождающая леди снова загудела:

— У этого ребенка, по-моему, даже слишком много игрушек. Отец чересчур балует се, так что она совсем не знает своего места. У меня было не так много времени, чтобы навести тут порядок, но уверяю вас, вскоре я справлюсь со всем этим!

Важность и надменность этой дамы могли бы вызвать удивление, но Каролина уже повидала таких на своем веку. Просто удивительно, как быстро люди без всяких претензий на имя, состояние или же внешний лоск усваивают беспредельный снобизм, едва начав общаться с теми, кто стоит выше их. Возможно, это помогает им преодолевать ощущение собственной неполноценности, но в данном случае явно страдал ребенок. Каролина позволила себе слегка нахмурить брови.