Античная лирика - Автор неизвестен

САПФО

Гимн Афродите

Радужно-престольная Афродита,Зевса дочь бессмертная, кознодейка!Сердца не круши мне тоской-кручиной!Сжалься, богиня!

Ринься с высей горних, — как прежде было:Голос мой ты слышала издалече;Я звала — ко мне ты сошла, покинувОтчее небо!

Стала на червонную колесницу;Словно вихрь, несла ее быстрым лётом,Крепкокрылая, над землею темнойСтая голубок.

Так примчалась ты, предстояла взорам,Улыбалась мне несказанным ликом…«Сапфо! — слышу. — Вот я! О чем ты молишь?Чем ты болеешь?»

«Что тебя печалит и что безумит?Все скажи! Любовью ль томится сердце?Кто ж он, твой обидчик? Кого склоню яМилой под иго?»

«Неотлучен станет беглец недавний;Кто не принял дара, придет с дарами;Кто не любит ныне, полюбит вскоре —И безответно…»

О, явись опять — по молитве тайнойВызволить из новой напасти сердце!Стань, вооружась, в ратоборстве нежномМне на подмогу!

«Богу равным кажется мне по счастью…»

Богу равным кажется мне по счастьюЧеловек, который так близко-близкоПред тобой сидит, твой звучащий нежноСлушает голос

И прелестный смех. У меня при этомПерестало сразу бы сердце биться:Лишь тебя увижу, уж я не в силахВымолвить слова.

Но немеет тотчас язык, под кожейБыстро легкий жар пробегает, смотрят,Ничего не видя, глаза, в ушах же —Звон непрерывный.

Потом жарким я обливаюсь, дрожьюЧлены все охвачены, зеленееСтановлюсь травы, и вот-вот как будтоС жизнью прощусь я.

Но терпи, терпи: чересчур далёкоВсе зашло…

«Близ луны прекрасной тускнеют звезды…»

Близ луны прекрасной тускнеют звезды,Покрывалом лик лучезарный кроют,Чтоб она одна всей земле светилаПолною славой.

«Сверху низвергаясь, ручей прохладный…»

Сверху низвергаясь, ручей прохладныйШлет сквозь ветви яблонь свое журчанье,И с дрожащих листьев кругом глубокийСон истекает.

«Приди, Киприда…»

Приди, Киприда,В чащи золотые, рукою щедройПировой гостям разливая нектар,Смешанный тонко.

Пещера нимф

Вы сюда к пещере, критяне, мчитесь,К яблоневой роще, к священным нимфам,Где над алтарями клубится облакСмол благовонных,

Где звенит в прохладе ветвей сребристыхГулкий ключ, где розы нависли сеньюИ с дрожащих листьев струится сонноТомная дрема.

Там на луговине цветущей — стадо.Веет ароматами трав весенних,Сладостным дыханьем аниса, льетсяВздох медуницы.

Ты любила там пировать, Киприда,В золотые кубки рукою нежнойРазливая нектар — богов напитокБлагоуханный.

К брату Хараксу

Если ты не к доброй, а к звонкой славеЖадно льнешь, друзей отметаешь дерзко, —Горько мне. Упрек мой — тебе обуза:Так уязвляя,

Говоришь и пыжишься от злорадства.Упивайся ж досыта. Гнев ребенкаНе преклонит сердце мое к поблажке —И не надейся.

Оплошаешь. Старую птицу в петлиНе поймать. Дозналась, каким пороком,Щеголяя, прежде болел, какомуЗлу я противлюсь.

Лучшее найдется на белом свете.Помыслы к иному направь. Поверь мне,Ум приветливостью питая, — ближеБудем к блаженным.

Моление к Гере

Предо мной во сне ты предстала, Гера,Вижу образ твой, благодати полный,Взор, который встарь наяву АтридамДивно открылся.

Подвиг завершив роковой АреяИ причалив к нам от стремнин Скамандра,Им отплыть домой удалось не преждеВ Аргос родимый,

Чем тебя мольбой, и владыку Зевса,И Тионы сына склонить сумели.Так и я тебя умоляю: дай мнеВновь, как бывало,

Чистое мое и святое делоС девственницами Митилен продолжить,Песням их учить и красивым пляскамВ дни твоих празднеств.

Если помогли вы царям АтридамКорабли поднять, — заступись, богиня,Дай отплыть и мне. О, услышь моленьеЖаркое Сапфо!

К Анактории

Конница — одним, а другим — пехота,Стройных кораблей вереницы — третьим…А по мне — на черной земле всех крашеТолько любимый.

Очевидна тем, кто имеет очи,Правда слов моих. Уж на что ЕленаНагляделась встарь на красавцев… Кто жеДушу пленил ей?

Муж, губитель злой благолепья Трои.Позабыла все, что ей было мило:И дитя и мать — обуяна страстью,Властно влекущей.

Женщина податлива, если клонитВетер в голове ее ум нестойкий,И далеким ей даже близкий станет,Анактория.

Я же о тебе, о далекой, помню.Легкий шаг, лица твоего сияньеМне милей, чем гром колесниц лидийскихВ блеске доспехов.

Знаю, не дано полноте желанийСбыться на земле, но и долей дружбыОт былой любви — утоленье сердцуЛучше забвенья.

Гонгиле

. .Мне Гонгила сказала:«Быть не может!Иль виденье тебеПредстало свыше?»

«Да, — ответила я, — Гермес —Бог спустился ко мне во сне».К нему я:«О владыка, — взмолилась,—Погибаю».

«Но клянусь, не желала яНикогда преизбыткаБлаг и счастья.Смерти темным томленьемЯ объята»,

«Жаждой — берег росистый, весьВ бледных лотосах, видетьАхерона,В мир подземный сойти,В дома Аида».

«Я к тебе взываю, Гонгила…»

Я к тебе взываю, Гонгила, — выйдиК нам в молочно-белой своей одежде!Ты в ней так прекрасна. Любовь порхаетВновь над тобою.

Всех, кто в этом платье тебя увидит,Ты в восторг приводишь. И я так рада!Ведь самой глядеть на тебя завидноКипророжденной!

К ней молюсь я…

К женщинам

Им сказала: женщины, круг мне милый,До глубокой старости вспоминать вамОбо всем, что делали мы совместноВ юности светлой.

Много мы прекрасного и святогоСовершили. Только во дни, когда выГород покидаете, изнываю,Сердцем терзаясь.

«Твой приезд — мне отрада…»

Твой приезд — мне отрада. К тебе в тоскеЯ стремилась. Ты жадное сердце вновь —Благо, благо тебе! — мне любовью жжешь.

Долго были в разлуке друг с другом мы,Долгий счет прими пожеланий, друг, —Благо, благо тебе! — и на радость нам.

«Мнится, легче разлуки смерть…»

Мнится, легче разлуки смерть, —Только вспомню те слезы в прощальный час,

Милый лепет и жалобы:«Сапфо, Сапфо! Несчастны мы!Сапфо! Как от тебя оторваться мне?»

Ей в ответ говорила я:— Радость в сердце домой неси!С нею — память! Лелеяла я тебя.

Будешь помнить?.. Припомни всеНевозвратных утех часы, —Как с тобой красотой услаждались мы.

Сядем вместе, бывало, вьемИз фиалок и роз венки,Вязи вяжем из пестрых первин лугов, —

Нежной шеи живой убор,Ожерелья душистые, —Всю тебя, как Весну, уберу в цветы.

Мирром царским волну кудрей,Грудь облив благовоньями,С нами ляжешь и ты — вечерять и петь.

И прекрасной своей рукойПирный кубок протянешь мне:Хмель медвяный подруге я в кубок лью…

«Стоит лишь взглянуть на тебя…»

Стоит лишь взглянуть на тебя, — такуюКто же станет сравнивать с Гермионой!Нет, тебя с Еленой сравнить не стыдноЗолотокудрой,

Если можно смертных равнять с богиней…

«Между дев…»

Между дев, что на светсолнца глядят,вряд ли, я думаю,Будет в мире когдахоть бы однадева столь мудрая.

«Словно ветер…»

Словно ветер, с горы на дубы налетающий,Эрос души потряс нам…

«Те, кому я…»

…Те, кому яОтдаю так много, всего мне большеМук причиняют.

«Венком охвати…»

Венком охвати,Дика моя,волны кудрей прекрасных..

Нарви для венканежной рукойсвежих укропа веток.

Где много цветов,тешится тамсердце богов блаженных.

От тех же они,кто без венка,прочь отвращают взоры…

«Эрос вновь меня мучит истомчивый…»

Эрос вновь меня мучит истомчивый —Горько-сладостный, необоримый змей.

«Издалече, из отчих Сард…»

Издалече, из отчих СардК нам стремит она мысль, в тоске желаний.

Что таить?В дни, как вместе мы жили, тыЕй богиней была одна!Песнь твою возлюбила Аригнота.

Ныне там,В нежном сонме лидийских жен,Как Селена, она взошла —Звезд вечерних царицей розоперстой.

В час, когдаДень угас, не одна ль струитНа соленое море блеск,На цветистую степь луна сиянье?

Весь в росе,Благовонный дымится луг;Розы пышно раскрылись; льютСладкий запах анис и медуница.

Ей же нет,Бедной, мира! Всю ночь онаВ доме бродит… Аттиды нет!И томит ее плен разлуки сирой.

Громко насКличет… Чуткая ловит ночьИ доносит из-за моря,С плеском воды, непонятных жалоб отзвук.

«Дети! Вы спросите, кто я была…»

Дети! Вы спросите, кто я была. За безгласную имяНе устают возглашать эти у ног письмена.Светлой деве Латоны меня посвятила Ариста,Дочь Гермоклида; мне был прадедом Саинеад.Жрицей твоей, о владычица жен, величали Аристу;Ты же, о ней веселясь, род наш, богиня, прославь.

«Тело Тимады — сей прах…»

Тело Тимады — сей прах. До свадебных игр ПерсефонаСвой распахнула пред ней сумрачный брачныйчертог.

Сверстницы, юные кудри отсекши острым железом,Пышный рассыпали дар милой на девственныйгроб.

«У меня ли девочка…»

У меня ли девочкаЕсть родная, золотая,Что весенний златоцвет —Милая Клеида!Не отдам ее за всеЗолото на свете.

«И какая тебя…»

И какая тебятак увлекла,в сполу одетая,Деревенщина?.Не умеет онаплатья обвитьоколо щиколки.

«Срок настанет: в земле…»

Срок настанет: в землеБудешь лежать,Ласковой памяти

Не оставя в сердцах.Тщетно живешь!Розы Пиерии

Лень тебе собиратьС хором подруг.Так и сойдешь в Аид,

Тень без лика, в толпеСмутных теней,Стертых забвением.

«Кто прекрасен…»

Кто прекрасен — одно лишь нам радует зрение,Кто ж хорош — сам собой и прекрасным покажется.

«Я роскошь люблю…»

Я роскошь люблю;блеск, красота,словно сияние солнца,

Чаруют меня…

«Но своего…»

…но своегогнева не помню я:Как у малых детей,сердце мое…

«Покрывал этих пурпурных…»

Покрывал этих пурпурныхНе отвергни, блаженная!Из Фокеи пришли они,Ценный дар…

«Киферея, как быть?..»

Киферея, как быть?Умер — увы! —нежный Адонис!«Бейте, девушки, в грудь,платья своирвите на части!»

«Критянки, под гимн…»

Критянки, под гимн,Окрест огней алтарныхВзвивали, кружась,Нежные ноги стройно,На мягком лугуЦвет полевой топтали.

«Уж месяц зашел…»

Уж месяц зашел; ПлеядыЗашли… И настала полночь.И час миновал урочный…Одной мне уснуть на ложе!

«Ты мне друг…»

Ты мне друг. Но женув дом свой введиболее юную.Я ведь старше тебя.Кров твой делитья не решусь с тобой.

«А они, хвалясь, говорили вот что…»

А они, хвалясь, говорили вот что:«Ведь опять Дориха-то в связь вступила,Как и мечтала».

«Ты, Киприда! Вы, нереиды-девы!..»

Ты, Киприда! Вы, нереиды-девы!Братний парус правьте к отчизне милой!И путям пловца и желаньям тайнымДайте свершенье!

Если прежде в чем прегрешил — забвеньеТой вине! Друзьям — утешенье встречи!Недругам — печаль… Ах, коль и врагов быВовсе не стало!

Пусть мой брат сестре не откажет в чести,Что воздать ей должен. В былом — былое!Не довольно ль сердце мое крушилосьБратней обидой?

В дни, когда его уязвляли толки,На пирах градских ядовитый ропот:Чуть умолкнет молвь — разгоралось с новымРвеньем злоречье.

Мне внемли, богиня: утешь страдальца!Странника домой приведи! На злоеТемный кинь покров! Угаси, что тлеет!Ты нам ограда!

«Мать милая!..»

Мать милая! СтанокСтал мне постыл,И ткать нет силы.

Мне сердце страсть крушит;Чары томятКиприды нежной.

«Эй, потолок поднимайте…»

Эй, потолок поднимайте, —О Гименей! —Выше, плотники, выше!О Гименей!Входит жених, подобный Арею,Выше самых высоких мужей!

«Яблочко, сладкий налив, разрумянилось там, на высокой…»

Яблочко, сладкий налив, разрумянилось там, на высокойВетке, — на самой высокой, всех выше оно. Не видали,Знать, на верхушке его? Аль видали, да взять —не достали.

«Все, что рассеет заря, собираешь ты, Геспер, обратно…»

Все, что рассеет заря, собираешь ты, Геспер, обратно:Коз собираешь, овец, — а у матери дочь отнимаешь.

«Невинность моя, невинность моя…»

«Невинность моя, невинность моя,Куда от меня уходишь?»«Теперь никогда, теперь никогдаК тебе не вернусь обратно».

«С амвросией там…»

С амвросией тамводу в кратере смешали,Взял чашу Гермесчерпать вино для бессмертных.И, кубки приняв,все возлиянья творилиИ благ женихусамых высоких желали.

Свадьба Андромахи и Гектора

…Глашатай пришел,Вестник Идэй быстроногий, и вот что поведал он:. . .Слава по Азии всей разнеслася бессмертная:«С Плакии вечнобегущей, из Фивы божественнойГектор с толпою друзей через море соленоеНа кораблях Андромаху везет быстроглазую,Нежную. С нею — немало запястий из золота,Пурпурных платьев и тканей, узорчато вышитых,Кости слоновой без счета и кубков серебряных».Милый отец, услыхавши, поднялся стремительно.Вести дошли до друзей по широкому городу.Мулов немедля в повозки красивоколесныеТрои сыны запрягли. На повозки народом всемЖены взошли и прекраснолодыжные девушки.Розно от прочих Приамовы дочери ехали.Мужи коней подвели под ярмо колесничное, —Все молодые, прекрасные юноши.. . закурилися ладаном.В радости жены вскричали, постарше которые,Громко мужчины пеан затянули пленительный,Звали они Дальновержца, прекрасного лирника,Славили равных богам Андромаху и Гектора.

«Пели мы всю ночь про твою, счастливец…»

Пели мы всю ночь про твою, счастливец,Про ее любовь и девичьим хоромБлаговоннолонной невесты с милымСлавили ночи.

Но не все ж тебе почивать в чертоге!Выйди: светит день, и с приветом раннимДруга ждут друзья. Мы ж идем дремотойСладкой забыться.

К Алкею

Когда б твой тайный помысл невинен был,Язык не прятал слова постыдного, —Тогда бы прямо с уст свободныхРечь полилась о святом и правом.

«Мать моя говорила мне…»

Мать моя говорила мне: [Доченька]:«Помню, в юные дни моиЛенту ярко-пунцовуюСамым лучшим убором считали все,Если волосы черные;У кого ж белокурыеКудри ярким, как факел, огнем горят,Той считали к лицу тогдаИз цветов полевых венок».Ты ж велишь мне, Клеида, тебе достатьПестро шитую шапочкуИз богатых лидийских Сард,[Что прельщают сердца митиленских дев,],Но откуда мне взять, скажи,Пестро шитую шапочку?Ты на наш митиленский [народ пеняй,],Ты ему расскажи, не мнеО желанье своем, дитя.У меня ж не проси дорогую ткань.О делах Клеонактидов,О жестоком изгнании —И досюда об этом молва дошла…

АНАКРЕОНТ