Когда мужчина влюблен - Синда ричардс

Один из молодых людей закричал на нее, воинственно размахивая автоматом. Аннемари попыталась встать, но у нее ничего не вышло. Ноги не слушались. Пытаясь подняться, Аннемари старалась освободить руки.

Один из террористов схватил ее за волосы. Дэвид бросил в его адрес какое-то арабское слово, которое привело того в ярость. Он набросился на Дэвида, что-то крича и угрожая ему прикладом, а затем изо всех сил ударил. Морщась от боли, Дэвид продолжал что-то говорить по-арабски. Террорист снова ударил его. Дэвид упал лицом вниз, продолжая повторять то же самое.

— Прекратите! Пожалуйста! — крикнула, не удержавшись, Аннемари.

Тогда он повернулся к ней и замахнулся прикладом. Аннемари вся сжалась, приготовясь получить удар. Но тут вмешался мужчина постарше. Он, вероятно, был у них главным. Схватив Аннемари за локоть, он рывком поднял ее на ноги. Затем вместе со своим молодым напарником оттащил ее в сторону и бросил на какое-то возвышение с углублением в центре. Она услышала, как сюда же тащат и Дэвида.

“Вот так, — подумала Аннемари. — Мне теперь никогда не вернуться домой”. При одной только мысли об этом ее объял ужас.

Никогда больше она не увидит людей, которых так любит — отца, Наоми и Руби, друга детства Рассела. А Грейсон — что он почувствует, когда узнает, что женщины, которую он когда-то любил, больше нет в живых? А еще бедняга Джо! Он этого точно не перенесет. Его жена погибла в автокатастрофе в этой же стране, а вот теперь и она…

Они добрались до самого низа, а затем снова начали подниматься вверх. Аннемари попыталась рассмотреть, что их окружает. В кольцевой стене виднелись узкие дверные проемы.

Конвоиры грубо втолкнули Аннемари в темноту одного из них.

Как холодно!

Аннемари попыталась представить, что это за место. Может, и к лучшему, что здесь ничего не видно, подумала она и закрыла глаза, чувствуя, как по щекам катятся слезы. Она лежала на земле, руки ее были по-прежнему связаны за спиной.

— Перестаньте плакать, — тихо прозвучал рядом с ней голос Дэвида. Аннемари вздрогнула от неожиданности: она и не знала, что Дэвид тоже здесь.

— Не могу, — ответила она хриплым, изменившимся до неузнаваемости голосом. В эти минуты слезы были единственным ее утешением, и она не собиралась этого утешения лишаться.

— Тогда ползите поближе и плачьте тут.

Аннемари не мешкая тут же перекатилась на другой бок и встала на разбитые, содранные коленки. С ее губ снова слетел стон.

— На другую сторону, — подсказал ей Дэвид.

Она не видела его. Вытянув ногу, она ступней попыталась нащупать его.

— Если вы собираетесь и дальше плакать, то по крайней мере можете заодно немного меня согреть, — прошептал Дэвид, когда она оказалась уже близко от него. Потеряв равновесие, Аннемари свалилась прямо на своего товарища по несчастью. Дэвид приглушенно вскрикнул от боли.

— Простите меня… простите… — прошептала она.

— Пустяки, ничего страшного.

— Да уж, пустяки! Ведь они вас избили!.. Что вы им такого сказали.

— Ничего особенного.

— Не умничайте, Гэннон! — раздраженно прошептала она, стараясь не разрыдаться. — Если вы будете и дальше так разговаривать со мной, я этого просто не вынесу!

— Мисс Уорт, только не волнуйтесь, ладно?

— И не смейте разговаривать со мной таким тоном!

— Каким тоном я не должен с вами разговаривать?

— Вы считаете, будто я веду себя глупо, как неразумная девчонка, только потому, что мне страшно!

— Мисс Уорт. У меня все болит, и я умираю от холода. Дайте мне хоть один шанс!

— Вы снова за свое, Гэннон!

— Нет, вы ошибаетесь. Лучше подвиньтесь ближе ко мне.

Дэвида и вправду бил озноб — он был одет лишь в футболку и джинсы. Аннемари придвинулась ближе, стараясь не свалиться на него снова.

— Прислонитесь ко мне, — прошептал он. — Положите ваши ноги на мои.

Аннемари прижалась к его груди, но не смогла поднять ноги, не упав при этом.

— Подождите секундочку… — произнес Дэвид, потому что Аннемари снова невольно причинила ему боль. — Вот так.

Она снова оперлась на него, но на этот раз, положив на него только одну ногу. Надеясь, что все сделано именно так, как просил Дэвид, Аннемари осторожно опустила голову ему на плечо.

— Скажите мне, о чем вы сейчас думаете? — спросила она, когда Гэннон перестал дрожать.

Аннемари опасалась, что он снова начнет шутить, но ошиблась — голос Дэвида звучал серьезно.

— Я думаю, что это скорее всего непрофессионалы.

— Это хорошо или плохо?

— И то и другое, наверное.

— Почему?

— Похоже, они сами напуганы. Сомневаюсь, чтобы им раньше приходилось брать заложников. Трудно предсказать, на что способен человек с ружьем, когда он не владеет собой.

— Вы хотите сказать, что, поддавшись панике, кто-то из них может нас убить? — тихо спросила Аннемари.

— Да. Именно так.

— Так что вы им сказали? — снова поинтересовалась она.

— Это цитата из Корана. Я хотел… я хотел проверить, что для него важнее — революция или религия. Кроме того, мне не хотелось, чтобы они причинили вам вред. Не знаю, каков мой арабский, но они поняли. Уж я-то в этом удостоверился на собственной шкуре…

— Дэвид, прекратите! Прекратите!.. — прошептала Аннемари.

Бравый сержант снова начал острить и делал это специально для нее, но его шутки в такую минуту показались ей невыносимы.

— Эй, мисс Уорт, вы опять, что ли, плачете?

— Не ваше дело! — резко ответила она. — Лучше переведите мне ту цитату.

— Это, пожалуй, афоризм.

— Афоризм?

— Да. Там говорится, что человеческие души склонны желать разного. Но если мужчина добр и великодушен к женщинам, если он не желает причинить им боль, то Бог обязательно узнает об этом.

— Звучит неплохо.

— Я думал, мы не будем больше острить, — пошутил Дэвид.

— Это вовсе не острота.

— Мисс Уорт!

— Что?

— Мне бы хотелось, чтобы вы называли меня по имени — Дэвид. А как мне называть вас?

— Мисс Уорт, — ответила Аннемари. О Боже, подумала она. Все эти шуточки — это так заразительно.

— Нет, правда. Как ваше имя?

— Аннемари, — ответила она. — Это одно имя, а не два.

— Аннемари. Красивое имя. Оно вам подходит.

— Еще бы. Всех библиотекарш и учительниц зовут Аннемари.

— Эй! Вы что, снова заплакали?

— Да. Понимаете, Гэннон, сегодня был ужасный день, и знаете, что хуже всего? Я умираю от голода. У меня связаны руки. А в кармане только два печеньица…

— Саба-иль-хаир! — разбудил Аннемари чей-то голос. Она открыла глаза. Неужели ей удалось уснуть?