Ведьма и компания (СИ) - Кирилл Кащеев

— Куда? Как же я тут… — запрокинула голову Макуша… но ворох колосьев уже обрушился на нее, погребая под своей шелестящей массой.

Накрывшая всех глубокая тень исчезла, а сверху снова засиял Горячий Глаз. Стоящая в ряду охотников Ведающая отшвырнула слишком тяжелое для нее копье и хотела побежать, но вышло что все же поковыляла к шевелящейся у ловчей ямы золотистой груде — и принялась яростно расшвыривать колосья, пока из-под них не выглянуло бледное, как у водяницы, личико…

— Так это ж Макуша! — завизжала Ведающая. — Из-за тебя двух охотников потоптали! Хватай ее!

Воздух завизжал и… рядом с волчьей ямой вдруг закрутился черный смерч и ринулся на Макушу. Девчонка запустила руку в мокрую, изодранную котомку… и горсть сиреневых шаров-цветков, колючек, листьев, без разбору ободранных с куста на острове, полетело прямо в смерч. Завопило, смерч опал, и у ног Макуши заскакала, будто выплясывая, тварь из вихря.

— Что крутишься — хватай ее! — надрывалась Ведающая, тыча клюкой в тварь.

Та вдруг разом перестала орать, повернулась — смачно плюнула в Ведающую, скрутила пальцы в узловатую дулю, еще что-то склочное проверещала, и рванула прочь.

— Стой, а ну… — размахивая клюкой, заорала ей вслед Ведающая.

— Сама стой! — рявкнула Макуша, и… шарахнула Ведающую котомкой по голове. — Я вам еду принесла, а вы меня хватать! — и шарахнула снова. Яблоки хлынули их прорвавшейся котомки, молотя Ведающую по плечам. Та не удержалась и шлепнулась на попу. Разъяренная Макуша налетела на нее — и вцепилась в серые, будто раз и навсегда запорошенные пылью патлы.

— Уберите ее! — выдираясь из рук девчонки, вопила Ведающая. — Ее надо в Землю закопать… тогда урожай…

— Я тебя сама закопаю! — вопила Макуша, таская Ведающую за волосы.

— Ведающую бить нельзя. — молодой охотник неуверенно попытался ткнуть в Макушу острием копья.

— Ты сперва говорить как следует научись, потом мне указывать будешь! Ведающие дерутся, охотники помалкивают! — грозно рявкнула Макуша.

— Макуша — не Ведающая, Макуша — Макуша… — в голосе охотника звучало сомнение: что-то менялось, но картинки-в-голове не спешили показать — что!

— Ты у меня проведаешь, кто здесь новая Ведающая! — Макуша выхватила из-за пояса топорик и… рассекла каменный наконечник копья надвое. Старый, во все глаза уставившийся на топорик, взялся обеими руками за грудь. — В стойбище пошли, за волокушами. — с топориком в руке пускаясь в погоню за охотниками, орала Макуша. — Пошли, кому сказала! — охотники со всех ног улепетывали от нее, первым мчался молодой со сломанным копьем и вопил:

— Новая Ведающая! С топором!

А Старый гнался за самой Макушей и ныл:

— Дай на топорик глянуть, Макуша!

Сверху пошел дождь из яблок и зерна. Бабы кружились под ним, счастливо хохоча и хватая стукающие их по плечам яблоки. Мамонты изумленно трубили, даже не пытаясь больше гнаться за охотниками.

Зашелестели крылья… и громадный радужный змей, а следом и крылатый пес, медленно опустились на равнину, чудовищными гигантами возвышаясь над крохотной девчоночьей фигуркой.

— Ну ты и повеселила! — крылатый пес аж всхлипывал от хохота, вытирая глаза кисточкой хвоста. — Хорошо, что я тебя выручил — такого б без тебе не увидел! А Ведающую эту и впрямь закопай — негоже Мать-Сыру-Землю без жертвы оставлять.

Радужный дракон недобро покосился на пса и торопливо предложил:

— Лучше уговори научить как подчинять себе существо в вихре. А может и еще чему полезному.

— Как охотники учат копье кидать? А если она меня обманет? — удивилась Макуша.

— По умному уговори, чтоб не обманула. Ты тут теперь справишься? — он огляделся, крутя гибкой шеей. Радужные чешуйки бросали во все стороны слепящие искры. — Тогда я полетел. Симаргл, ты со мной?

— Полетел? Куда… полетел? — не слушая, что там ревет гигантский пес, прошептала Макуша. Громадные крылья подняли ветер и она истошно заорала. — Куда полете-е-ел? — и прошептала в нависшую над ней недоумевающую чешуйчатую морду. — Ты же… от нее улетел… от змеи своей… Разве ты не останешься здесь? Со мной?

— Чего-о-о? — пес протяжно взвыл и вдруг повалился на спину, суча лапами от хохота, и давя яблоки своей тяжестью.

— Макуша, милая… — растерянно прогудел змей. — Что мне тут делать?

Милая! Он назвал ее милой!

— Как… чего? Вождем нашим станешь!

От ловчей ямы донесся слабый протестующий возглас и тут же стих, стоило Кингу Велесу хлестнуть хвостом. Зато Симаргл принялся извиваться от восторга:

— Первый Дракон… Властитель Четырех Стихий… Вождь племени человеков! Властительница будут… в восторге!

— Замолчи, Пес! — сгусток пламени ударил рядом с катающимся по земле псом, заставив его с визгом поджать хвост. Первый Дракон повернул громадную голову к Макуше, дым тонкими струйками клубился над его ноздрями. — Девочка, это невозможно.

— Почему? — опуская голову, упрямо прошептала новая Ведающая племени.

— Потому что мне это неинтересно. — уже с легкой досадой ответил змей. — Я не для того оставил Ирий, чтоб сидеть в твоем… племени. Я хочу поглядеть ваш мир… все земли, а уже потом решать, где и надолго ли оставаться.

— Что там глядеть! — завопила Макуша. Он думает, она вовсе глупа? Остров его — последняя земля, а за Большой Водой мир уже и кончается, иначе чего б к ним чужаки приходили? Шли б себе куда-нибудь в другую сторону. — Я стану твоей бабой!

— Кем? — радужный дракон попятился, а пес завыл, дрыгая всеми лапами и молотя хвостом.

— Охотник не может без бабы! Кто шкуры скоблить будет, коренья собирать, одежу шить…

— Она тебе и чешую надраит, с песочком! — выл пес.

— Я все умею! — протянула к змею руки Макуша.

Он долго, шумно выдохнул, окутываясь белым паром. Пляшущие вокруг радужной шкуры языки пламени принялись стихать, а земля перестала качаться под ногами. Длинный чешуйчатый хвост развернулся и… легонько толкнул Макушу в грудь, заставляя усесться в пыли.

— Подрасти сперва, человечка! — прогудел змей. — Я такими маленькими… и дикими… не увлекаюсь. — громадные крылья хлопнули снова… и змей медленно и величаво поднялся в воздух. Заложил круг и понесся навстречу восходящему Глазу, постепенно тая в его лучах. В изнеможении подвывающий пес полетел следом и вот они исчезли в разгорающихся на Голубом Пологе красках. Змей не оглянулся.

Сидящая в пыли девчонка медленно поднялась, постояла, покачиваясь… и зашагала навстречу старой мамонтихе. Привычно обняла толстый, как деревце, хобот.

— Ничего… — она погладила жесткую шерсть. — Охотники волокуши притянут, вытащим твоего мамонтенка. Ты на них не сердись, глупые они… и голодные… и настоящая Ведающая у племени только вот появилась…

Мамонтиха изогнула хобот и ласково подула девчонке в волосы, заставляя легкие и густые после ирийской воды черные пряди взлететь и опасть пушистым цветком. И тогда девчонка судорожно разрыдалась, пряча лицо