Прощание - Людмила Малинина

которые до этого стояли, молча, и с удивлением глядели на открывавшую перед ними картину. Возня и стоны перемешались в одно целое.

Четверо на одного. Максу было не привыкать. Но силы явно были не в его пользу. Удары кулаков старослужащих попадали ему в лицо и под ребра и в живот. У него невольно вырвался стон боли. Он как мог, пытался отбиться от навалившихся и избивавшихся его старослужащих.

Про лежащего на полу Дэна забыли все. Этим он и воспользовался, придя в себя от удара Иванова. Его глаза засверкали огнем мести. Он встал и вдруг, схватив Иванова за плечи, дернул его на себя, нанося головой удар в лицо. Иванов ахнул. Отпущенный он потерял ориентацию, за что тут же получил сокрушительный удар между ног. Васек все еще загибался от боли. Ему было не до дерущихся.

Володька, на какое-то мгновение оторвался от избиения Макса. Он услышал крик Иванова. Обернулся. И тут же увидел приближающего к нему Дэна. Он замер. А Дэн, воспользовавшись легкой заминкой командира, нанес ему еще один сокрушительный удар в лицо.

Тут же оставив и так избитого донельзя Макса, Витек, краем глаза увидел, как его товарищ упал на пол, сраженный ударом Дэна. И оставив Макса, валятся на пол, кинулся на выручку к Мотыгину. Дэн успел локтем отбить руку Никифоровича и ударить в челюсть, но и сам получил увесистый и больной удар в затылок, нанесенным Мутыгиным Володькой, пришедшим в себя от удара Дэна.

В глазах Дэна все потемнело. Но он нашел в себе силы развернутся и въехать по лицу Володе. Тут же откуда ни возьмись, появился Костя Бубликов. Он сбил Дэна с ног. И подняться ему уже не дали. Разъяренные деды принялись избивать его ногами. Они старались не задеть лицо. Иванов же постепенно приходивший в себя в углу туалета, наконец, дал команду своим друзьям прекратить избиение…

…Никто так и не заметил, что третий паренек, хиленького телосложения, незаметно выскользнул из туалета тут же, как только началась драка. Не говоря не слова, он подбежал к своей тумбочке и стал выворачивать все ее содержимое. При этом он навел столько шуму, что большенсто молодых парней, надеявшихся отдохнуть от изнуренной утренней подготовки, изумленные производимым шумом просыпались и с изумлением глядели на действия молодого бойца.

Наконец-то он отыскал то, что счел, ему может пригодиться. И не говоря не слова, кинулся обратно в туалетную комнату. Пацаны проводили его с изумлением. Они прислушались. Из туалета доносилась, какая-то непонятная им возня. Иногда слышался сдавленный крик и громкий стон. И тут же они отчетливо услышали грозный рык только что убежавшего в туалет паренька:

— Ну что, суки, вам крышка!..

Изнуренные и в меру побитые старослужащие оглядели свое поле битвы. Они совсем забыли о третьем пареньке. И когда отварилась дверь туалета, и на пороге появился этот самый паренек, они недоуменно переглянулись, как бы спрашивая друг друга, что это за чучело?

Первое что этот паренек увидел — это два окровавленных тела своих отважных товарищей, которых прислонили к стене. Сами же деды стояли рядышком. И у всех них морды были подпорчены. Значит парни все ж дали этим наглецам отпор. Их били по одиночки. Вчетвером. Одного за другим. И кровь ударила в его голову. В лазах вспыхнула ярость. Он отомстит им за это. И его грозный рык, пронеся как громом по комнате, отдаваясь эхом от стен туалета:

— Ну что, суки, вам крышка! — почти прорычал он и тут же в его руке что-то блеснуло. Когда в его руке оказался заостренный перочинный нож, он ринулся вперед, одним взмахом вспоров воздух возле самого лица Иванова.

Тот дернулся назад. Почувствовав, что дело принимает опасный оборот, Мутыгин с дежурным Костей Бубликовым выскочили из туалета. Паренек же продолжал наступление.

— Я тебя сейчас порву, на кусочки порежу. Это тебе будет за этих парней.

Он снова взмахнул ножом, а другой рукой врезал Иванову прямо в переносицу. Тот упал. Развернувшись Димон, так звали этого хиленького с виду паренька, ударил стоящего в оцепенении Никифоровича ногой. Тот, схватившись обеими руками за свое мужское достоинство, осел на пол. В это время попытался встать Иванов, но тут, же вновь был уложен ударом ноги в голову. Дима вскочил на него, словно на поверженного врага и рывком перевернул его на спину. Он занес над ним страшное режущее оружие. И чужим голосом заорал:

— Ну что, падла? Ссышь? Молись, гаденыш, я тебя сейчас мочить буду.

— Ты что, Дим? Не надо. Ну, ты чё? — струсив, шептал разбитым ртом еще недавно жестокий и грозный старослужащий из 2-го взвода Вася Иванов. — Я больше не буду.

— Не будешь? — Дима посмотрел на Витьку Никифоровича. — А ты, Никифор? — и оскалив свои белые зубы, грозно рыкнул, — А ну веди сюда всю вашу стаю вампиров. Быстро! Или я сейчас вас всех по одному сделаю. Ну? Или мне еще раз повторить?

Превозмогая адскую боль во всем теле, Никифорович двинулся к выходу. И почти сразу же вернулся с их командиром отделения Мутыгином Володей и дежурным по их роте Бубликовым Костей.

— Эй, Димон, брось, а? Давай лучше поговорим.

— Да не о чем мне с вами беседу вести. Мне по фиг. Вы бы лучше все клянитесь. Матерью клянитесь, что не тронете нас. И доставать больше не будете. А не то, я вас всех замочу.

— Ладно, ладно. Мы клянемся. Ты только отпусти его. А, Дим?

Но Дима не торопился. Он всех обвел своими почерневшими от гнева глазами и впился в Иванова, который уже изрядно вспотел в железных тисках молодого солдата.

— А ты чего молчишь, Ива? Думаешь, к тебе это не относится? Ошибаешься мой хороший. Ой, как ошибаешься.

— Клянусь. Мамой клянусь. — Тут же отозвался Иванов.

— Не слышу! Громче! И как положено.

— Клянусь. Мамой клянусь! Не трону больше. — Чуть ли не плача воскликнул поверженный Иванов.

Дима быстро встал. Старослужащие в испуге отпрянули назад. По-прежнему держа в руке холодное оружие, он снова оглядел всех быстрым взглядом. Как бы готовясь к быстрому штурму на него. Нехотя Дима убрал нож и стал ждать. Он ждал, что увидев его безоружным, старослужащие метнутся на него. И готовился, как обычно в таких случаях, броситься им в ноги и гасить упавших до тех пор, пока у него у самого не иссякнут силы. Однако деды оставались на своих местах.

Дима помог сначала подняться Максу, а затем и Дэну. И пообещал, что все будет хорошо. Втроем они кое-как доковыляли до