Прощание - Людмила Малинина

побитым. И не только потому, что он был простым парнем, но и потому, что он мог сам постоять за себя. А с недавних пор он заслужил уважение у всей военной части. Поэтому никто не осмеливался перечить молодому парню. Но со временем он свыкся к мысли, что так оно и должно быть. Однако своих привычек писать Виктории и брату он не изменил. Время шло быстро и незаметно. То в окопах, то в нарядах. Однообразие каждого дня убивало его веру и надежду. Дэн стал понимать, что глупо было с его стороны верить, что, что-то может измениться в лучшую сторону. Что его брат был прав в отношении Виктории. Но он не хотел в это верить. Хотя где-то в глубине своей души он все чувствовал и знал.

Полгода спустя

За все это время он получил от Виктории три письма, в которых она рассказывала о своих успехах, о новых встречах и интересных людях. Но, ни разу, ни в одно из писем не было сказано о любви, о том, что она его ждет и скучает. Дэн, молча, скомкал бумагу, исписанную красивым и аккуратным почерком девушки. Его друг и сослуживец Макс сочувственно похлопал товарища по плечу. Он не мог понять, что Дэн нашел в этой богачке, что сходит с ума от любви к ней. И лишь пожал плечами. В эти минуту Дэна лучше всего было оставить в покое. Парень сам все поймет и без его помощи. Думал Макс. И тихо отошел от друга.

Она любила перечитывать его письма, но слишком много слов о любви раздражали ее. Все шло, так как она и планировала. Дэн ей не мешал своим присутствием. И все было хорошо. А все, что было хорошо, то было в порядке вещей. Но было все ж одно «но». Иногда его письма были настолько трогательны, что она терялась в своих чувствах и мыслях. Она полагала, что ей будет лучше, если между ней и Дэном будут только дружеские отношения. Но правильно ли так думать…

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

ГЛАВА 1

Армия

Наступил день призыва. Виктория простояла возле здания военкомата под пронизывающим, иногда смешивающимся с дождем ветром почти полдня. Дэн находился внутри здания. На часах было уже 15.00, когда офицер, наконец, начал озвучивать фамилии призывников, сообщая далее номера команд, к которым те были приписаны, откуда, куда и во сколько, будет производиться отправление к местам несения службы. Среди прочих был назван и Дэн. Его команда должна быть отправлена с железнодорожного вокзала через пять часов. Но это до отправления. Значит, они выйдут как минимум на час раньше, чтобы добраться до вокзала. Еще только три часа.

Виктория стояла и хмурилась. Может, ей стоит съездить домой и переодеться? И тут же она отогнала эту мысль. А вдруг что изменится? Там, в военкомате. И Дэна отправят раньше? А вдруг он сможет отпроситься и выйти к ней, чтоб проститься, а ее не будет? Нет. Ей стоит подождать. Она озябла. Обняла себя руками, пытаясь согреться. Тяжело вздохнула и осталась стоять на месте, среди высоких берез, которых тут, перед зданием, было полным полно. И росли они выстроенные ровными армейскими рядами, словно по команде. А она стояла и, хмурясь, смотрела на здание военкомата. Пора бы им уже выходить…

Они задержались в военкомате. На вокзал они с сопровождением добирались бегом. Поэтому на прощание времени с родными у них практически не оставалось. Но Дэн смог незаметно выскользнуть из строя. Тяжело дыша, он подошел к девушки обнял ее, согревая своим теплым телом. Крепко поцеловал на прощание. И заглянул в ее прекрасные глаза. Он хотел запомнить ее именно в минуту прощания. И тут же резко развернувшись, побежал за своим отрядом. А вдогон к нему мчалось ее громкое:

— Я буду писать!

Их состав подошел с небольшим опозданием. И посадку сократили лишь на десять минут, которых хватило только на посадку. Но Дэну все ж удалось попрощаться с Викторией. Но это вызвало ноющую боль в его груди, будто их прощание могло как-то предопределить их дальнейшую судьбу.

Два сержанта, под командованием офицера распределили призывников по местам, разделив весь состав поровну. Одна группа выходила рано утром, а второй, в которой оказался Дэн, предстояло ехать еще почти полдня. И только после этого они ушли в передний отсек вагона. И весь личный состав молодых солдат был предоставлен самому себе.

Где-то заиграла плохо настроенная гитара. И хрипловатый голос запел грустную песню о неразделенной любви афганца, которого война оставила на всю жизнь калекой. А так же, тут и там, из пакетов и сумок новоизбранных солдат на столы стали выставляться продукты, которые родители пацанов собрали в дорогу. Появились и бутылки с самогоном, водкой и пивом. Все эти приготовления обещали им веселую, но бессонную ночь.

К Дэну подсел один из новоявленных призывников.

— Здорова! — и он стал, так же как и другие, выкладывать на стол все, что было у него в сумке. — Угощайся!

Дэн тоже выставил объемный пакет, который передала ему девушка.

— Давай вместе.

— У тебя есть, что пожрать? У меня бутыль припасена. Водка. — Зачем-то пояснил парень.

— Есть. У меня тоже есть. — Дэн усмехнулся.

— Отлично. На двоих хватит.

— Вполне.

— Видать, ты не из работяг. Вон, какой пиджачок на тебе надет. И в таком в армию? Деды отнимут. Не жаль будет?

— Черт с ним. Лучше давай знакомится. Я — Дэн.

— А я — Макс. Это твое полное имя?

— Ну… — замялся он. И почему-то так тихо, почти смущенно. — Вообще-ка, я — Даниэль. Но все меня зовут Дэном. И тебе советую. — И тут же пояснил. — Меня только мать полным именем звала. И я не хочу, чтоб кто-то другой делал это. Только мама могла звать меня Даниэлем. Только ей было это позволено.

Макс то ли с удивлением, то ли от избытка любопытства смотрел на Дэна и ждал продолжения. Его поразило то, как это было сказано. Его лицо помрачнело. В глазах отразилась боль и печаль. Такое бывает только тогда, когда близкий тебе человек покинул тебя. Возможно, это произошло и у Дэна. Максу хотелось узнать о своем соседе все что можно, но не решался задать очередной вопрос, готовившийся сорваться с его уст. Но Дэн понял, что от него хочет пацан, и просто сказал, срывающимся от боли голосом:

— Она умерла… Погибла в автокатастрофе… Я и мой брат чудом остались живы… Но это отдельная история. И будет лучше, если мы забудем сейчас о