Ловцы душ - Максим парамохин

       - НБК, - так же коротко пояснил Рик.

       - Что еще за Н-Б-К? - переспросила Ксандра.

       - Нейробиокамера. Ну, такая штука, где может жить мозг, - стал объяснять он. - Мозг, нейрокомпьютер, канал в Сеть - и все. Чтобы навсегда уйти из реального мира. Каждый вирт мечтает о такой. Стоит она порядка миллиона. Вот они и зарабатывают, кто как может.

       - А тело? - неуверенно спросила Ксандра.

       - Уничтожают, - пожал плечами Рик.

       - Не уничтожают, а пускают на органы, для нуждающихся, - вставил Тед.

       - И что же, они совсем, - медленно произнесла Ксандра. - Совсем не люди.

       - Люди. По закону, - ответил Тед. - Только живут в виртуальном мире.

       - А если они это, захотят вернуться. Тогда как?

       - Никак. Билет в один конец, - усмехнулся Рик.

       - Но, - Ксандра сбилась. Она даже перестала жевать пудинг, пытаясь переварить информацию. - А если с их камерой что-то случится? - наконец спросила она.

       - Там ничего случиться не может. Во всяком случае, теоретически, - пояснил Рик. - Хранилище НБК выдерживает прямой ядерный удар, не говоря уже о наводнениях, ураганах, и прочей мелочевке.

       - Но все равно же они не вечны, - возразила Альма.

       - Может быть, - согласился Рик. - Но в любом случае выстоят в таких катаклизмах, от которых нам крышка. Они переживут всех. Практически бессмертны. Во всяком случае, как я знаю, за двадцать с лишним лет ни один из получивших нейробиокамеру не умер.

       - Двадцать лет еще не повод претендовать на бессмертие, - усмехнулась Тамика.

       - И тем не менее, мы куда более смертны, - вставил Тед. - У меня вот приятель по колледжу год назад попал в аварию. Был человек - стал мясной фарш. И еще вот один.

       - Да ну тебя, - перебила его Ксандра. - Тоже выдумал, за столом такое рассказывать.

       Они доели, вернулись в главный офис. Голосование практически закончилось, и все ждали предварительных итогов.

       Тамика с Риком сели рядом, впрочем, он пусть и обнял ее, но почти сразу ушел куда-то в виртуальный мир. Она стала подумывать запустить одну из тех программок-оргазматоров. Ну, хотя бы на половину мощности. Но решила оставить все до ночи, и там уже оторваться на полную.

       Пока же можно потрепаться в социальной сети, где она с этой работой уже два дня на личные сообщения не отвечала.

       Прошел примерно час.

       - Ну что там, еще не известно? - спросил кто-то.

       Официальные результаты объявят лишь через сутки, после всех подсчетов. Но наблюдатели от республиканцев, работающие на участках, должны скинуть предварительные данные раньше.

       - Вот и они, - наконец произнес Джейсон Теллер, руководитель команды "Global PR".

       Все сразу встрепенулись.

       - Ну как, мы обошли Киттерна? - спросил Рик.

       - На три процента, - как-то медленно и не слишком радостно произнес Теллер.

       Все разразились радостными воплями. Обошли. А на сколько процентов, уже не важно. Но почему Джейсон так мрачен?

       - 27 % за Хаттон против 24-х за Киттерна.

       Восторг сразу поутих. Несколько секунд все переглядывались.

       - А где еще 49? - произнесла возникший у всех вопрос Ксандра.

       - Кто где. И 36 % за Сэмпри.

       В зале воцарилась тишина, лишь чуть поскрипывали колеса кофе-робота, развозящего чашки с горячим напитком. Такого исхода голосования не ожидал никто.

       - Кто? - наконец переспросила Тамика.

       - Сэмпри, - раздраженно ответил Теллер.

       - Может, какая-то ошибка? - предположил Рик.

       - Не знаю, - несколько секунд Теллер молчал. - Никакой ошибки нет. Наблюдатели на участках говорят - пока лидирует именно Сэмпри. Джессика Хаттон лишь вторая.

       Все враз зашумели, заговорили. Такого просто не могло быть. Тамика через нейрокомп нашла предвыборную страничку Сэмпри. Его, конечно, уважают в городе, но не настолько. Никаких крупных общественных организаций либо бизнесменов за ним не стоит. Сама предвыборная компания тоже не запомнилась. Эдакий крепкий середняк, не более. Всерьез никто его не рассматривал.

       - Ладно, ребята, успокойтесь, - наконец поднялся Теллер. - Это предварительные итоги, после подсчета части бюллетеней. Не исключено, завтра, когда подсчитают все, ситуация изменится.

       Мысль обнадежила. Но не слишком. Сколько Тамика помнила, предварительные итоги всегда совпадали с окончательными. То есть, конечно, случалась разница в два-три процента, но тут у Сэмпри целых девять. Как вообще мог заурядный кандидат выиграть с таким отрывом?

       Сотрудники начали расходиться по домам.

       - Куда поедем, крошка? - спросил на улице Рик.

       - Ко мне, - ответила Тамика. Джонс жил на другом конце города, и у нее сейчас нет желания туда тащиться. Втроем с Альмой они сели в принадлежащий Тамике двуместный электрокар. Хорошо хоть, у него откидная крыша, и она смогла сесть на колени Рику.

       Оглянулась на здание штаба, где в ночи ярко светилась голограмма Хаттон. Кандидата, чью победу они уже собирались отпраздновать.

       - Что такая мрачная? - спросил ее дорогой Рик. - Из-за Сэмпри?

       - Мы ведь должны были выиграть.

       - Перестань, - усмехнулся он. - Не ты ведь проиграла выборы. Пусть Хаттон думает, что теперь делать.

       - Все равно я не понимаю, - пожала плечами Тамика, поправляя прическу. Хотя машина и не разгонялась больше сорока, волосы порядком растрепались.

       - Вот сейчас приедем, и я заставлю тебя забыть об этих дурацких выборах, - его ладонь скользнула по ее бедру.

       И в самом деле, после работы думать о ней не стоит.

       Над деревьями взошло солнце, первые лучи осветили разгромленный Центр. Лоран глядел на здание, зиявшее десятками пустых глазниц выбитых окон.

       Полицейские начали убирать ленточки, которыми огородили территорию. Он вспомнил, как вместе с начальником местного отделения приехали пара следователей - пожилая женщина и молодой парень в штатском. Как старательно натягивали они перчатки, пытаясь скрыть растерянность на лицах.

       Улик у них сегодня просто дофига. Весь корпус завален разбитыми вещами, на которых при желании можно найти сотни отпечатков пальцев.

       Вот только зачем? Определять виновных?

       Внутренняя видеокарта лоранова нейрокомпа, как и у Симона, и многих других импов, предоставит полицейским прямые изображения тех, кто тут буйствовал. Останется задержать всех горожан, что этой ночью не особо-то и прятались. Да только у местной полиции навряд ли хватит духу на массовые аресты.

       Разве что тех, из-за кого погиб профессор. Но тут как раз меньше всего ясности.

       Сервер внутренней системы безопасности, хранивший записи камер, просматривавших все помещения и прилегающую территорию, был уничтожен. И то, что погромщики сумели проникнуть в весьма защищенное помещение, еще раз подтвердил их серьезную подготовку.

       Но зачем они уничтожили камеры?

       Неужели не понимали, что нейрокомпы сотрудников наверняка запишут их лица. Должны понимать. Или же они приняли такое решение, когда убили Канэ. Похоже, профессор наивно пытался остановить их, защитить одну из установок.

       И один из погромщиков толкнул его слишком сильно. Так, что Канэ ударился об один из шкафов, сломав шею. Было ли это случайно, или планировалось заранее?

       Теперь главная надежда на нейрокомпьютерную память профессора. Коронеры увезли тело, и сейчас, возможно, патологоанатом проводит вскрытие, чтобы помимо всего прочего достать и карту памяти.

       Почти все импы, кроме разве что обладателей самых слабых моделей нейрокомпов, имели такую, куда записывали все, что видели глаза и слышали уши в течении дня. И раз в сутки отсеивали лишнее, оставляя лишь ценную информацию. Лоран уже скинул на долговременный носитель изображения толстяка и остальных заводил. Теперь он хоть через двадцать лет их опознает.

       С гулом винтов в воздухе появился аэромобиль. Его Лоран уже видел. Мэр Сен-Марно прилетал сюда ночью. Похоже, решил посетить место трагедии опять.

       Да уж, для провинциального городка событие исключительное. И сейчас он приходил в себя от случившегося. Весть о гибели Канэ стала известна в виртуальном сообществе горожан.

       Никто из них, даже те, кто участвовал в ночном погроме, не мог внятно сказать, как и почему все случилось. Правда, Лоран нашел немало сообщений, повторявших дурацкий слух о покалеченной девушке, что еще вечером распускал толстяк. Но там же было немало других свидетелей-горожан, почему никто не сказал правды?

       Имелась также масса призывов требовать закрытия Центра, но к насилию никто не призывал.