Две грани нейробука (СИ) - Максим Парамохин

Максим Парамохин

Две грани нейробука

Скрытый страх

Бездна, раскинувшаяся под ногами, была не самой глубокой, что видел в своей жизни Джантор. Ему доводилось глядеть на мир с высоты и в 10, и в 20 километров, и даже с космической орбиты.

Но там человек отделен от пространства иллюминатором и прочным корпусом. А стоя в проеме самолетного люка, ощущая кожей потоки воздуха, готовый через секунду шагнуть в пустоту, он всякий раз ощущал особый трепет.

— Давай уже, прыгай, — раздался позади голос Эвандора.

Помедлив еще мгновение, Джантор прыгнул. Мир, мгновение назад ограниченный кабиной самолета, сразу стал бесконечно большим. Изумительно голубая, бескрайняя даль окружала со всех сторон, лишь далеко внизу проглядывала зелень.

Воздух на такой высоте воплощал собой чистую свежесть, гравитация исчезла, тело переполняла восхитительная легкость. Джантор будто парил, и лишь обдувающий лицо ветер говорил о стремительно растущей скорости.

От потрясающей картины на много километров вокруг захватывало дух. Бесформенные массивы зеленых лесов Хилл-Кантри перемежались ровными прямоугольниками полей, в стороне шла узенькая полоска шоссе с крохотными автомобилями. Далеко на юге поблескивала голубая лента Рио-Гранде, на западе высились пики Биг Бенда.

Краем глаза отметил, как неподалеку летит в алой куртке Эвандор. Раскинув руки, друг падал вертикально вниз головой. Джантор тоже перевернулся так, что голубая бездна оказалась под ногами, затем несколько раз крутанул сальто. Теперь земля и небо каждую секунду менялись местами, порождая волну головокружительного восторга.

Остановив наконец вращение, нашел взглядом Шинвина. Второй приятель обнаружился выше и примерно двести метров в стороне.

Раскинув руки, будто пытался обнять весь мир, Джантор снова крутанулся и засмеялся. Его переполняла радость столь же безграничная, как само небо.

На нейробук пришел сигнал с альтиметра — 2000 метров. Еще немного, и надо раскрывать парашют. Плавный спуск позволял вдоволь налюбоваться раскинувшимися внизу пейзажами, но стремительный полет Джантор любил больше. Еще 10 секунд.

Он уже собирался раскрыть купол, когда пришло сообщение от Эвандора.

— Проклятье, парашют. Он не раскрывается.

— Ты уверен? — Джантор поискал глазами друга. Тот летел на тридцать метров ниже.

— Да, черт возьми, — непривычная дрожь в голосе приятеля заставила его самого похолодеть. Они оба всегда доверяли основному парашюту, полагая запасной пережитком далекого прошлого. Тогда вся техника намного чаще отказывала.

А потому из них троих второй парашют брал только Шинвин. Который уже открыл купол основного, и находился в сотнях метров выше. Спасти Эвандора он не сумеет.

— Планируй, я сейчас.

Джантор перевернулся так, чтобы занять вертикальное положение, теперь он падал быстрее раскинувшего руки Эвандора, расстояние между ними постепенно сокращалось. Но и земля становилась все ближе, стремительно закрывая небесный горизонт.

Писк альтиметра предупредил, что высота меньше тысячи. Он отключил сигнал тревоги, Эвандор уже близко. Когда до него осталось несколько метров, Джантор перевернулся горизонтально, замедляя падение. Еще чуть-чуть. Но приятель снижался чуть в стороне.

Каких-то пару метров, незначительное расстояние на земле, но когда нет точки опоры, весьма проблематичное. Оно постепенно сокращалось, но медленно, смертельно опасная поверхность приближалась куда быстрее. Оба тянулись изо всех сил, но небольшой, казалось бы, промежуток оставался непреодолимым. С каждой секундой внутри росло отчаяние и предчувствие страшной трагедии. Будь его рука на метр длиннее…

— Ремень! — крикнул Джантор. — Давай ремень.

Эвандор отстегнул пояс, бросил один конец. Ухватив пряжку, Джантор подтянул приятеля к себе, крепко обхватил за грудь и отправил мыслекоманду парашюту. Раздался хлопок, спустя секунду купол будто рванул их вверх.

400 метров. Вообще минимальная нижняя граница раскрытия — 300, но для одного. А их двое. И на дополнительный центнер веса парашют не рассчитан, тяготение планеты неумолимо влекло вниз. Цифры на альтиметре быстро снижались, нейробук пересчитывал их в скорость. 35 метров в секунду, 30, 25. Слишком быстро. Посадка будет жесткой.

Теперь Джантор уже не обращал внимания на цифры, сосредоточившись на приземлении. Они летели на кроны деревьев. Чуть в стороне виднелась прогалина, но сманеврировать туда не получится. Хотелось верить, что ветки смягчат падение.

Они с треском проломили зеленый покров, несколько ветвей сильно ударили по телу. Затем врезались в землю. Джантор выпустил Эвандора, не удержавшись на ногах, покатился по земле. Под конец впечатался головой в старый пень.

Нейробук тут же запустил программу «Диагностика». Судя по болевым сигнатурам — только ушибы. Он легко отделался, и шлем спас.

Эвандору повезло меньше. Друг закатал штанину, и Джантор увидел, что кость правой ноги выпирает сквозь кожу. Перелом, и очень серьезный.

С минуту приятель смотрел, потом ухватился за ступню, будто намеревался поставить кость на место.

— Не надо, — ухватил его за руку Джантор. Благодаря наличию в нейробуке медицинских энциклопедий они могли самостоятельно вправлять вывихи, но перелом куда опаснее. — Оставь врачам. А то сделаешь еще хуже.

— Да ладно тебе, — скривился приятель. — Что я, так до больницы ждать буду? — он указал на выпиравшую сквозь кожу кость. Место уже начало постепенно синеть.

— Да, — кивнул Джантор. — Аккуратно ты ее не вправишь, только ткани сильнее повредишь. И ступать на ногу в любом случае нельзя. Так что оставь до больницы. Еще что-нибудь есть?

Эвандор чуть помолчал.

— Ушибы. Ну, черт возьми, — он внезапно расхохотался. — Я уж подумать — все, крышка. Стану первым за семь лет летальным случаем.

Его смех прорвал плотину напряжения и опасности, что грозила им обоим, и Джантор, не удержавшись, тоже рассмеялся. Как ни потрясающе лететь вниз с огромной высоты, но порой здорово стоять и на твердой земле.

Эвандор снял шлем, открывая почти квадратное лицо с глубоко посаженными голубыми глазами, чуть выдающейся вперед челюстью и короткими, торчащими во все стороны волосами. Впрочем, физиономия вполне соответствовала рослой атлетичной фигуре.

Сам Джантор был чуть пониже, но такой же мускулистый. Светлые слегка волнистые волосы он отпускал до плеч, так, что они обрамляли овал лица с прямым носом и серыми глазами.

— Вы как там, живы? — раздался в голове голос Шинвина. Джантор поглядел наверх. Сквозь ветви друга не разглядеть, но, судя по показаниям навигатора, он еще в сотне метров над ними.

— Живы, живы, — сквозь смех ответил Эвандор. — Остальное излечимо.

— А что случилось с парашютом?

Вопрос серьезный. Модель надежная, при правильной укладке вероятность сбоя менее чем один на десять миллиардов. Потому они с Эвандором и не брали запасных. Все равно другие поджидавшие в небе опасности куда вероятнее.

Причина выяснилась быстро.

— Черт возьми, Эвандор, как ты умудрился перепутать порядок укладки?

— Ну, забыл, — приятель сник и отвел глаза. — Бывает.

— Забыл?! Ты не мог забыть. Потому что здесь, — Джантор ткнул его пальцем в лоб, — есть подробная видеоинструкция. С ней даже новичок уложит парашют правильно. Но ты, как обычно, ей не воспользовался.

В голове каждого фиомсянина хранились тысячи разнообразных инструкций. Максимально подробных и настолько удобных в использовании, что большинство, включая Джантора, запускали их даже при выполнении простых и знакомых операций. Мозг делал это на автомате, почти без участия сознания.

Однако приятель относился к той крохотной прослойке людей, которые почему-то полагались на прискорбно ненадежную биологическую память.

— Проклятье, Эвандор. Тебя никто не заставляет открывать инструкцию всякий раз, когда ты хочешь сварить кофе или разогреть в микроволновке ужин, но укладка парашюта — дело серьезное.

— Ой, да ладно тебе, — друг скривился и махнул рукой. — Мы тысячу раз их собирали, и так все отлично помним.

— Но сегодня ты забыл. Эвандор, ты ведь реально мог погибнуть. Раскрой я купол парой секунд раньше, и уже не смог бы тебя спасти. Летел бы вниз без всяких шансов.

Легкое чувство вины на лице приятеля почти сразу сменилось беспечно-самодовольной улыбкой.

— Но ведь мы живы. Остальное неважно. И потом, — Эвандор на секунду замолчал, — мы ведь ищем новых острых ощущений, верно? А когда ты падаешь вниз, понимая, что на парашют рассчитывать бесполезно, это, черт возьми, такое ощущение, которое стоящим на земле никогда не испытать, — он снова рассмеялся, но теперь смех звучал как-то натянуто.