Прошлое не отпустит - Харлан Кобен

Стюарт Грин. Ей казалось, что это призрак, давно похороненный. Но разве можно похоронить призрак?

Меган вздрогнула и еще крепче прижалась к Дейву. На удивление, он сжал ее пальцы и спросил:

— Что-нибудь не так, малыш?

— Да нет, все хорошо.

Молчание. Потом Дейв проговорил:

— Люблю тебя.

— И я тебя люблю.

Меган думала, что не заснет, но заснула. Она погрузилась в сон, словно с обрыва в воду нырнула. В три утра, когда вдруг зазвонил мобильный, Меган все еще лежала, прижавшись к спине мужа, не снимая руки с пояса. Другой рукой она безошибочно нащупала телефон. Посмотрела, кто звонит, хотя в этом не было необходимости.

— Не отвечай, — полусонно пробормотал Дейв.

Но Меган просто не могла не ответить. Она уже поднималась с кровати, нашаривая на полу шлепанцы.

— Агнес?

— Он у меня, — прошептала в трубку старуха.

— Не волнуйтесь, Агнес, все будет хорошо. Я еду.

— Только поскорее, пожалуйста. — Страх в ее шепоте слышался так отчетливо, как если бы о нем оповещала сверкающая неновая вывеска. — Мне кажется, он хочет убить меня.

Брум даже не подумал показать бляху, входя в «Ла Крем», этот «мужской салон» — определение во многих отношениях эвфемистическое, — расположенный в двух коротких географически (но длинных в целом ряде других смыслов) кварталах от эспланады в Атлантик-Сити. Вышибала — ветеран заведения по имени Ларри — давно знал его.

— Здорово, Брум.

— Привет, Ларри.

— По делу или расслабиться?

— По делу. Руди здесь?

— У себя в кабинете.

Было десять утра, но в клубе еще оставалось несколько неутомимых посетителей и даже несколько любителей танца, с еще более измученным видом, чем у первых. Кто-то из служащих стоял за пользующимся неизменным успехом буфетом — все для вас, «только еда» (ха-ха), жонглируя подносами с замороженными бог весть когда продуктами. Нечего и говорить, что буфет — это не более чем сухой корм для собак, но ведь бывает, что и банальность — единственный носок в шкафу.

Руди сидел за столом. Он мог сниматься в массовках сериала «Клан Сопрано», разве что помощник режиссера счел бы, что у него слишком выразительная внешность. Это был крупный мужчина с массивной золотой цепью на шее, способной вытащить якорь туристического теплохода.

— Здорово, Брум.

— Что происходит, Руди?

— Чем-нибудь могу быть полезен?

— Знаешь такого Карлтона Флинна? — спросил Брум.

— Знаю, конечно. Клоун с мышцами циркового борца и бронзовым загаром.

— А знаешь, что он исчез?

— Да слышал что-то.

— Вроде тебя это не слишком волнует?

— Как же, как же, слезами заливаюсь.

— Можешь мне рассказать о нем?

— Девочки говорят, что член у него так себе. — Руди зажег сигару и ткнул ею в сторону Брума. — Стероиды, друг мой. Держись от них подальше. От них яйца могут усохнуть до размеров изюмины.

— Ценю и заботу о моем здоровье, и художественную образность. Что-нибудь еще?

— Скорее всего он захаживал в разные клубы, — заметил Руди.

— Так и есть.

— Так чего же ты именно ко мне привязался?

— Да просто он исчез. Так же, как в свое время Стюарт Грин.

— Неужели? — У Руди округлились глаза. — Когда это, дай Бог памяти, было? Лет двадцать назад?

— Семнадцать.

— Давно. В таких местах, как Атлантик-Сити, это целая вечность.

А что, пожалуй, он прав. Собачья здесь жизнь. Все стареет быстрее, чем везде.

Верно и то, что, хотя широко об этом не сообщалось, Стюарт Грин, заботливый отец маленьких Сьюзи и Брендона, верный муж умиравшей от рака Сары, любил посидеть в «Ла Крем» за бутылкой вина в обществе стриптизерок. У него имелась специальная кредитная карта, позволявшая оплачивать счета по служебному адресу. В конце концов Брум вынужден был в максимально мягкой форме сказать об этом Саре, и реакция ее стала для него неожиданностью.

— Да мало ли женатых мужчин ходит по клубам, — сказала тогда Сара. — И что из этого?

— Так ты все знаешь?

— Знаю.

Но Сара сказала неправду. Брум понял это по ее болезненно скривившемуся лицу.

— Никакого это не имеет значения.

И в известном смысле действительно не имеет. Тот факт, что мужчина заводит с кем-то шашни и даже ходит на сторону, еще не означает, что его надо разыскивать. И все же с того момента, как Брум начал задавать вопросы постоянным посетителям и служащим клуба, перед ним стала вырисовываться довольно неприглядная и мрачная картина.

— Стюарт Грин, — повторил Руди. — Давненько я не слышал о нем. Связь-то тут какая?

— Всего две ниточки, Руди. — Во всем остальном, и Брум это ясно понимал, Флинна и Стюарта действительно ничего не связывало. Стюарт Грин — женатый мужчина, отец двух детей, человек работящий. Карлтон Флинн — избалованный холостяк, у папочки на шее сидит. — Одна — оба исчезли в один и тот же день, хотя и с разницей в семнадцать лет. А другая, — Брум неопределенно махнул рукой, — вот это «шикарное заведение».

В кинофильмах парни вроде Руди никогда не ладят с копами. В действительности же им вовсе не хочется неприятностей, особенно если речь заходит о нераскрытых преступлениях.

— Так что ты хочешь узнать?

— У Флинна была постоянная девушка?

— Как Кэсси у Стюарта?

Брум промолчал, дав туче проплыть мимо. Руди пояснил:

— Спрашиваю, потому что все мои девушки на месте, никто не исчез, если, конечно, ты это имеешь в виду.

Брум снова не сказал ни слова. У Стюарта на самом деле здесь была любимица. И она тоже исчезла той же ночью семнадцать лет назад. Когда вездесущие федералы, решив, что в деле замешаны важные, уважаемые граждане, забрали это дело у Брума и полиции Атлантик-Сити и обнаружили это обстоятельство, у них сразу возникла логичная версия, которая и была принята всеми, — Стюарт Грин просто сбежал со стриптизершей.

Но Сара даже слышать не желала об этом, да и Брум не поверил. Положим даже, Грин, этот самовлюбленный нарцисс, мог поразвлечься на стороне, но чтобы бросить детей, сбежать из города? Не сходится. Счета Стюарта Грина остались нетронуты. Деньги, ценные бумаги — все на месте. Чемоданы пусты, ничто не продано, никаких признаков подготовки к побегу. Напротив, судя по бумагам, оставшимся на аккуратно прибранном рабочем столе Стюарта, он был близок к завершению крупнейшей сделки в своей профессиональной карьере. У Стюарта Грина был надежный доход, хорошая работа, связи в обществе, любящие родители и любимые дети.

Если побег действительно имел место, то только под воздействием минуты.

— Ладно, насчет девушки я поспрошаю, — сказал Руди. — Что-нибудь еще?

К настоящему моменту Брум мог перечислить десять мужчин, так или иначе подпадавших под категорию «пропавшие». Его бывшей жене и сослуживице Эрин Андерсон даже удалось добыть фотографии троих. Чтобы получить недостающие, понадобится время. Пока же Брум показал имевшиеся снимки Руди:

— Узнаешь кого-нибудь?

— Это подозреваемые?

— Я спрашиваю: узнаешь кого-нибудь? — раздраженно повторил Брум.

— Ладно, ладно, извини. — Руди принялся перебирать фотографии. — Право, не знаю. Вроде этого малого я где-то видел.

Питер Берман. Безработный. Объявлен в розыск 4 марта, восемь лет назад.

— И как же ты с ним познакомился?

Руди молча пожал плечами.

— Как его зовут? — не отступал Брум.

— Я ведь не говорил, что знаю этого типа. Я сказал, что вроде лицо знакомое. Когда и где виделись, не помню. Может, это было несколько лет назад.

— Скажем, восемь?

— Говорю же, не помню. Может быть. А что?

— Пусти эти фотографии по кругу. Вдруг кто-нибудь узнает. Только не говори зачем.

— Так я и сам не знаю зачем.

Брум проверил все дела. Пока — но только пока — с уверенностью можно было говорить лишь об одной исчезнувшей женщине, и это, конечно, приятельница Стюарта Грина. Называли ее — когда она здесь работала — Кэсси. А настоящего имени не знал никто. Как только на сцене появилась стриптизерша, федералы и большинство копов заскучали и отошли в сторону. Поползли слухи, они достигли района, где жил Грин. Дети бывают жестокими. Сьюзи и Брендону пришлось терпеть насмешки сверстников, что, мол, их папочка сбежал с какой-то таинственной незнакомкой.

И только один коп — наверное, самый тупой из всех — не поверил в это.

— Что-нибудь еще? — подал голос Руди.

Брум отрицательно покачал головой и двинулся к выходу, но, дойдя до двери, поднял голову и, что-то увидев, остановился.

— Что-нибудь не так? — осведомился Руди.

— Это что, камеры слежения? — ткнул пальцем в потолок Брум.

— Ну да, что же еще? На тот случай, если нас захотят к суду притянуть. Представь себе, например, такую картину. Кто-то снимает со своей кредитки двадцать косых. Жена это обнаруживает, и тогда он говорит, что карточку украли или это мошенничество, словом, несет какую-то чушь. А здесь, мол, и ноги его не было. Так что верните деньги.