Прошлое не отпустит - Харлан Кобен

Кэсси.

Рэй, словно взмахом руки, отогнал воспоминания о ней, сел в машину и поехал в парк. Уголок, где он останавливался едва ли не каждый день, все еще оставался открытым. Вряд ли Рэй смог бы выразить словами, что привело его сюда. Многое за эти годы в нем изменилось, но одно осталось прежним — потребность всегда иметь под рукой фотокамеру. Фотомастером становишься благодаря воздействию множества факторов, но в его случае потребность снимать имела большее значение, чем просто желание отщелкать несколько кадров. По сути, он ничего не видел и не осознавал, если это не выразить на пленке. Он видел мир через объектив аппарата. Для большинства вещи существуют, поскольку их можно видеть, слышать, осязать, обонять. А для него наоборот — лишь камера превращала ничто в нечто реальное.

Если повернуть за углом направо, окажешься на краю крутого обрыва, откуда виден весь Атлантик-Сити. Ночью океан напоминает мерцающее колышущееся черное полотно. Зрелище, если, рискуя свалиться, подползти к самому краю и заглянуть вниз, открывается такое, что дух захватывает.

Рэй начинал щелкать еще издали, скрываясь за камерой, как за защитной стеной. На опушке Сосновой Вырубки, где проложена самая широкая в лесах Нью-Джерси дорога, видны останки старой железной мельницы. Однажды, много лет назад, Рэй сошел с дороги и углубился в лес. Там он наткнулся на заброшенный кирпичный домик, стены которого покрывали надписи, порой весьма устрашающего содержания. В Сосновой Вырубке все еще можно было найти немало скелетов городов-призраков. В гуще здешних лесов таились легенды о свершенных злодеяниях. И если вам приходилось видеть фильмы про мафию, то наверняка запомнились те кадры, где убийцы хоронят тело жертвы, — в Сосновой Вырубке. Рэй слишком часто задумывался об этом. Наступит время, прикидывал он, и кто-нибудь изобретет способ, позволяющий узнать, что тлеет глубоко в земле, устройство, позволяющее отличить человеческие кости от корней и булыжников, и кто знает, что там обнаружится?

Рэй глубоко вздохнул и отогнал эту мысль. Дойдя до старого железного горна, вытащил фотографию Карлтона Флинна и внимательно всмотрелся в нее. Флинн стоял слева, на той же дороге, которой шел семнадцать лет назад сам Рэй. Как так получилось? Что привело сюда Карлтона Флинна? Конечно, он мог оказаться случайным туристом или искателем приключений. И все же как он очутился именно здесь, на том же самом месте, где стоял семнадцать лет назад Рэй? И куда он отсюда направился?

Хромоту Рэя уже почти никто не замечал. Конечно, никуда она не исчезла, но Рэй научился скрывать ее. Однако стоило ему двинуться вверх по склону, чтобы достичь в точности того места, откуда он тогда сфотографировал Стюарта Грина, старая травма дала о себе знать. Да и все тело ныло от вчерашнего, хотя на эту боль Рэй старался не обращать внимания.

Что-то вдруг привлекло его внимание. Он остановился и прищурился. Ярко светило солнце. Может, благодаря этому ему и удалось разглядеть нечто на этом небольшом пригорке. С дороги не заметишь, но что-то там в лучах солнца отражалось, что-то справа, на самой опушке, рядом с большим валуном. Рэй сдвинул брови и захромал в ту сторону.

Что за?…

Подойдя ближе, он нагнулся, протянул было руку, но тут же отдернул ее. Теперь он ни минуты не колебался. Он сорвал с плеча камеру и принялся щелкать затвором.

На земле, почти сразу за валуном, выделялась полоска запекшейся крови.

Глава 5

Меган лежала в кровати с журналом в руках. Дейв лежал рядом — смотрел телевизор, то и дело переключаясь с канала на канал. Для мужчин пульт дистанционного управления — нечто вроде успокоительного или подушки безопасности. Они просто не способны смотреть телевизор, не имея под рукой этого черного устройства.

Было начало одиннадцатого. Джордан уже спал. Иное дело — Кейли.

— Так, сегодня лавры кому достанутся — мне? Или ты займешься? — спросил Дейв.

— Ты и так два дня подряд упражнялся, — вздохнула Меган.

— Три, — с улыбкой поправил ее Дейв, не отрываясь от телевизора. — Но кто считает?

Меган отложила журнал. Кейли полагалось ложиться ровно в десять, но она никогда не отправлялась в постель одна, без вмешательства родителей. Меган вылезла из-под одеяла и поплелась в дальний конец коридора. Можно было бы просто крикнуть: «Немедленно спать!» — но это и утомительно, и Джордана можно разбудить.

Она заглянула в комнату дочери:

— Спать.

Кейли даже не оторвалась от компьютера.

— Еще пятнадцать минут, ладно?

— Нет. Ты должна быть в постели в десять. А сейчас почти четверть одиннадцатого.

— Джен нужно помочь с уроками.

— Ну да, на «Фейсбуке», — нахмурилась Меган.

— Да ладно, мам, всего пятнадцать минут, не больше.

Но пятнадцатью минутами дело никогда не ограничивалось, и через пятнадцать минут свет будет по-прежнему гореть, а Меган придется снова вставать и загонять дочь в постель.

— Нет. Сию минуту.

— Но…

— Ты хочешь, чтобы тебя силой уложили?

— О Господи, большое дело, всего пятнадцать минут!

— Немедленно!

— Ну что ты кричишь? Ты всегда кричишь на меня.

Меган подумала о Лорен, о ее звонке и об их встрече, о том, что она не заточена под детей и этих мамаш, что расположились в «Старбаксе», и что прошлое — доброе ли, дурное — всегда остается с тобой, ты его запихиваешь в коробки, и ставишь куда-нибудь в дальний угол шкафа, и думаешь, что эти коробки ничем не отличаются от других у тебя дома, тех, что никогда не открываешь, а потом наступает день, на тебя наваливается реальность, и ты роешься в шкафу и находишь эти коробки.

Когда Меган вернулась в спальню, Дейв уже спал с пультом в руке. Он лежал на спине, слегка похрапывая, грудь вздымалась и опускалась. Меган приостановилась и посмотрела на мужа. Это был крупный мужчина, все еще сохранявший форму, хотя годы оставили на нем отпечаток. Поредели волосы. Наметился второй подбородок. Да и фигура уже не та, что прежде.

Он слишком много работал. Вставал каждый день в половине седьмого, надевал строгий костюм с галстуком и ехал в контору, располагавшуюся в угловом шестиэтажном доме в Джерси-Сити. Дейв работал адвокатом и разъезжал явно больше, чем следовало бы. Похоже, это ему нравилось, но вообще-то жил он ради тех моментов, когда можно сбежать домой и побыть в кругу семьи. Дейв любил возиться с детьми, ходить на соревнования, в которых они участвуют, пожалуй, даже слишком переживая за их спортивные успехи. Ему нравилось болтать с другими родителями на кромке поля, пить пиво со знакомыми по Американскому легиону, играть в футбольной команде ветеранов, а ранним утром заглянуть в гольф-клуб.

«Ты счастлив?»

Она никогда не задавала ему этого вопроса. И он ей тоже. А задай — что бы она ответила? Сейчас ее что-то свербило. А его? Меган никогда ему ничего не говорила. Может, и он ей тоже. Последние шестнадцать лет она спала с этим мужчиной — и ни с кем больше — и лгала ему с самого первого дня. Вопрос: имеет ли это сейчас какое-нибудь значение? Способно изменить что-нибудь? Дейв ничего не знал о ее прошлом, но при этом знал ее лучше всех.

Меган подошла к постели, мягко отняла у него пульт, выключила телевизор. Дейв зашевелился и повернулся на бок. Спал он обычно в позе зародыша. Меган легла в постель и придвинулась к нему. У него было теплое тело. Она прижалась носом к его спине. Ей нравился его запах.

Думая о будущем, представляя себя старушкой, живущей во Флориде или в каком-нибудь захолустье, да где бы ни заканчивался ее век, Меган не сомневалась: рядом с ней будет этот человек. Ничего иного она даже вообразить не могла. Она любила Дейва. Она устроила с ним свою жизнь и любила его, но разве стоит смущаться из-за того, что иногда хочется чего-то еще, просто чего-то другого?

Нет, что-то тут не так. Вопрос, в чем именно.

Она положила руку ему на бедро. Она знала, как он откликнется, если оттянуть резинку трусов, как застонет во сне. Меган улыбнулась этой мысли, но отчего-то передумала. Память перенесла ее в «Ла Крем». Так чудесно было снова там оказаться, просто ощутить саму атмосферу этого места.

Зачем только она открыла этот шкаф?

И еще один, не столь абстрактный и философский вопрос: мог ли Стюарт Грин и впрямь вернуться?

Нет. По крайней мере она такого представить не могла. А может, если не спешить и подумать хорошенько, его возвращение как раз все и объясняет. Ее возбуждение неожиданно сменилось страхом. Бывали в прошлом славные деньки, бывали деньки упоительные, бывали веселые. Но бывали и очень, очень страшные дни.

Подумать, так одного без другого не бывает. Разве не таковы правила игры?

Стюарт Грин. Ей казалось, что это призрак, давно похороненный. Но разве можно похоронить призрак?

Меган вздрогнула и еще крепче прижалась к Дейву. На удивление, он сжал ее пальцы и спросил: