Огнам рамат - Екатерина Боронина

Высокий вошел в комнату.

— Вот все, что нашли. — Он высыпал на стол вещи, найденные в одежде мальчиков.

Моряк отложил в сторону Сашину записную книжку.

— Так! Пустая коробка от спичек. Сломанная зажигалка. Рубль двадцать серебром. Кусочек сахару… — перечислял он. — Перочинный ножик. Французская булавка. Патрон для лампочки… Вечное перо…

Высокий положил на стол простыню.

— Откуда простыня? Зачем?

— Мы мансировались. То есть маскировались, — поправился Петя, — когда в пограничников играли. Мы ее в лагере взяли.

— Казенная? Посмотрим, есть ли клеймо.

Моряк развернул простыню и внимательно оглядел ее.

Один из уголков простыни был оборван. Клейма не видно.

— Это Рам оборвал. Наверное, здесь как раз и было клеймо, — сказал Петя тоном следователя.

Моряк испытующе посмотрел на мальчиков.

— Не врете?

— Да что вы!

— Посмотрим, что здесь! — военный потянулся за записной книжкой.

Саша толкнул ногой Петю.

— Товарищ начальник! Они знаки друг другу дают, — тотчас же сказал высокий.

— Сядьте порознь! — Лицо у моряка сделалось серьезным. Он бегло перелистал книжку. Потом начал внимательно читать одну из страниц.

Саша заерзал на стуле и оглянулся на Петю.

— Не оглядывайтесь, Василевский! — моряк испытующе посмотрел в глаза Саши.

— Чья книжка?

— Моя. — Саша покраснел до кончиков ушей.

— Что это значит? — и моряк, отчетливо произнося каждую букву, прочел: — П.С.Л.Н.Н.К. Огнам рамат коеро афояр римар злгюу аузя доудд…

Саша опустил глаза и пробормотал:

— Это так… Чепуха…

— Чепуха? — моряк поднял брови. — Будьте добры рассказать, что это за чепуха? — снова перешел он на «вы».

Саша окончательно смутился.

— Что же вы молчите?

Саша продолжал упрямо молчать.

— Может быть, вы, Соболев, скажете, что здесь написано?

«Саша не хочет, чтобы он узнал…»

— Я не знаю… — сказал Петя и также покраснел, как Саша.

Дальше произошло совсем ужасное. Моряк махнул рукой и приказал:

— Товарищ Коротков! Отведите их в изолятор.

«Изолятор!»

От страха мальчики не могли уже сказать ни слова. Они даже не заметили, как моряк, чтобы скрыть улыбку, отвернулся в сторону. Голова у Саши закружилась, и он, ничего не понимая, машинально пошел куда-то по коридору.

…Четыре беленых стены. Две железных кровати, аккуратно постланные пикейными одеялами. Лампочка у самого потолка. Столик. На нем две кружки с чаем, бутерброды с сыром.

Мальчики не притрагивались к еде.

— Он решил, что там шпионский шифр! — с ужасом в глазах сказал Петя.

— Постучи, Петенька!

Петя встал с койки, подошел к двери и тихонько постучал.

— Товарищ Коротков!

Никто не отзывался.

Минут через пятнадцать за окном раздался шум подъехавшего автомобиля.

— Это за нами. Повезут в тюрьму… — Саша был бледен. В отчаянии он уткнулся головой в туго набитую подушку, чуть пахнущую каким-то лекарством.

Со всех сил Петя забарабанил в дверь.

Ключ щелкнул в замке. Высокий спросил:

— В чем дело?

— Отведите нас к тому дяденьке, — умоляюще сказал Петя. — Мы ему все расскажем…

— Сейчас доложу.

Мальчики не отрывали глаз от двери. До чего медленно идет время!

Коротков вернулся. Приоткрыв дверь, он крикнул:

— Начальник занят! Подождите, хлопчики! — и опять ушел. До мальчиков донесся сердитый собачий лай.

— Рам лает! — печально сказал Саша.

Лай овчарки совсем расстроил Петю. С тоскою он подумал:

«Нас увезут в тюрьму… Рам останется здесь… Да нет же, нет! Чепуха! — успокаивал он себя. — Нас выпустят, мы же не шпионы…»

С тех пор как мальчики попали в эту комнату, прошло всего полчаса, но им казалось, что они находятся здесь много-много часов. Сколько они успели передумать и вспомнить!

Петя подошел к окну. Ничего не видно. Стекло замерзло.

— Отойди, отойди, Петя!

Звонко щелкнул ключ в двери.

— Пошли, голубчики! — Коротков подмигнул мальчикам.

2

Моряк попрежнему сидел за столом. Сашина записная книжка лежала перед ним.

В углу, в мягком кожаном кресле, военный с зелеными петличками на воротнике. Он был высок и худощав. Волосы у него чуть вились.

Когда мальчики вошли, военный в кресле улыбнулся, но ничего не сказал.

— Садитесь! — моряк любезно показал на стулья. — Рассказывайте, что у вас за тарабарщина в книжке записана. Прошу вас.

— Мы записывали в книжку… — начали мальчики хором.

— Свои литературные произведения, то есть стихи, — докончил моряк.

Он засмеялся и отчетливо произнес:

— П.С.Л.Н.Н.К. Огнам рамат коеро афояр… Язык сломаешь! Ну и стихи!

— Как вы узнали? — глаза у Пети стали совсем круглые.

— Подумаешь — фокус! Ах, какой сложный шифр! — моряк насмешливо оглядел мальчиков, — Хороши, хороши! Драть вас надо. Я сразу понял, с кем имею дело. Ну и фантазеры…

Военный в кресле поднялся.

— Мне в лагере все уши протрещали вашим «огнам рамат». Вы, я вижу, отлично умеете морочить людям головы.

Он протянул Пете руку.

— Позвольте представиться: капитан Карташев!

— Сын Анны Федоровны! — мальчики застыли на месте.

— Как — капитан?.. Вы же лейтенант! — воскликнул Петя.

— Он самый. Вчера присвоили звание капитана. Раньше был лейтенантом.

Не помня себя от радости, Петя и Саша бросились к капитану.

— Как вы здесь оказались?

— Вернулся утром из Москвы и поехал к маме. А вас и след простыл. Пришлось на поиски отправиться… Всем обществом искали.

— И Несвижский искал? — спросил Петя.

— Искал и Несвижский. Даже весьма старался. Потом позвонили отсюда с погранотряда. Так и так. Пусть приедут за двумя ребятами…

Карташев схватил мальчиков в охапку и приподнял их.

Мальчики, как котята, барахтались в сильных руках капитана.

— Наверное, шифр Петя Соболев придумал? — спросил капитан. — Еще в больнице слышал я от Екатерины Петровны о твоих подвигах, — и он ласково потрепал Петю за вихор.

— А вдруг бы вы в самом деле перешли границу и попались бы со своей книжечкой? — моряк за столом укоризненно покачал головой. — Там бы с вами не церемонились. Живо в кутузку посадили бы. Ну, и мне в другой раз попадетесь, я вас тогда не в лазарете запру, а в местечке посерьезнее…

— Как, в лазарете? — Саша удивленно смотрел на моряка. — Вы же сказали: «Отведите их в изолятор».

Моряк фыркнул:

— Вот чудаки! Да у нас на заставе всегда лазарет изолятором называют. Я вас чуточку хотел проучить, чтобы таинственности на себя не напускали…

Как хорошо все кончилось! Петя забыл уже прежние страхи. Он был счастлив. Лейтенант, которого он мечтал увидеть целых два месяца, — здесь, рядом с ним. И он совсем такой, каким Петя его себе представлял: высокий, сильный, веселый! Только глаза другие — не серые, как у Анны Федоровны, а карие. Снова Петю занимала мысль о Раме. «Теперь сказать или потом?»

Капитан сам пришел ему на помощь.

— А где же ваша собака?

Мальчики таинственно переглянулись. Предстояла самая решительная минута. Сейчас он все узнает.

— Товарищ Коротков! Приведите-ка их милую собачку! — попросил моряк.

Волнение мальчиков достигло высшего предела. Глаза у Пети сверкали. Саша кусал ногти.

— Мы нашли вашу собаку, Николай Николаевич! — выпалил Петя.

— Она пропала у вас летом на пляже. Ее утащил старик. Жена старика продала ее в папин институт, — скороговоркой, боясь как бы Петя не опередил его, сказал Саша.

Мальчики с торжеством смотрели на капитана.

— Какая собака? Что вы говорите?

В это время Коротков ввел Рама. Рам радостно бросился к мальчикам.

Саша взял Рама за ошейник и сказал:

— Вот ваша собака!

— Да это не моя собака! — удивленно сказал капитан. — Моя же овчарка была кавказская, а ваша немецкая. Опять Соболев придумал!

Петя и Саша были сконфужены.

Какой скандал! Оказывается, собака вовсе не капитана!..

По дороге, в машине, мальчики упросили Николая Николаевича никому, кроме Анны Федоровны, не рассказывать о Раме. Слово свое он сдержал.

Через пятнадцать минут они уже были в лагере. Никто не спал. Все сидели в столовой и ждали известий от капитана.

Анна Федоровна, увидев Петю и Сашу живыми и невредимыми, расплакалась от радости.

3

Следующий день был кануном Нового года. За окнами мела метель. Гудел ветер в трубе. Рам весь день лежал у печки.

В лагере готовились к встрече Нового года. В столовой, в углу, стояла елка, убранная игрушками, хлопьями ваты и золотыми нитями.

Когда все уселись за празднично накрытый стол и красные, синие, желтые огоньки вспыхнули среди густых ветвей, капитан крикнул: