Огнам рамат - Екатерина Боронина

Екатерина Сергеевна Боронина

Огнам рамат

Поиски друга

1

Анна Федоровна положила портфель на столик, раскрыла классный журнал, просмотрела его, потом начала объяснять спряжение немецких глаголов.

Это была уже немолодая, высокая женщина, с простым и милым лицом. Глаза у нее были серые, пытливые и грустные.

Заметив, что Анна Федоровна не смотрит в его сторону, Саша стал оглядывать класс. Как похож он на старый… Такие же светлые стены, такие же колпаки на лампах, такие же изрезанные ножами парты… И шкаф, и учительский столик, залитый лиловыми чернилами, и табель успеваемости у двери…

Как похож он на старый… И все же Саше казалось, что он никогда не привыкнет к нему. Саша был застенчив, а застенчивость мешала ему быстро сходиться с товарищами. С сожалением он вспоминал школу на Кирочной, где остались все его приятели.

Собственно, настоящих друзей в старой школе у него и не было. Но теперь, когда он чувствовал себя одиноко и неуютно, ему представлялось, что там, на Кирочной, у него были друзья.

Рассеянно слушая Анну Федоровну, Саша обдумывал, с кем бы он здесь мог подружиться.

С соседом по парте Васей Морозовым? — Нет. Не успеет учитель задать вопрос, как перепачканная чернилами рука щуплого Морозова взлетает будто на пружинке и не опускается до тех пор, пока учитель не заметит. Выскочка.

Коля Гаврин? — Он, это по всему видно, — тупица. Второгодник… На переменах Гаврин исподтишка таскает девочек за косы. Противный.

Толстый краснощекий Несвижский? — Вечно меняет тетради, карандаши, резинки, пистоны… Меняла! Саша даже поморщил нос.

Он перебрал еще с десяток мальчиков и пришел к печальному выводу: пожалуй, ни с кем из них ему дружить неохота. Разве с девочками? Ни за что! Хотя девочки то и дело заговаривали с ним, Саша их сторонился. Не сумев с первого дня сойтись с мальчиками, Саша боялся дружбы девочек. Он думал, что мальчики начнут презирать его.

Когда Тамара Бесперчая, звеновая классного отряда, спросила Сашу, не хочет ли он записаться в санитарный кружок, Саша покраснел и ответил: «Нет».

Тамара тряхнула косами, скривила губы и насмешливо сказала: «Ну и цаца!»

Саша еще раз обвел глазами класс. Оставался один Петя Соболев. Да, Соболев ему подходит. С ним он хотел бы подружиться.

Саша сразу заметил, что в классе уважают этого веснушчатого кареглазого мальчика и многие даже побаиваются его насмешливого языка.

На переменах Соболева окружала толпа поклонников. Он необыкновенно похоже изображал учителей и одноклассников. Передразнивая Несвижского, Соболев, точь-в-точь как тот, выпячивал губы и жалобно хныкал: «Новая резинка пропала». Несвижский злился и бросался с кулаками на обидчика. Но поклонники Соболева дружно оттесняли от него оскорбленного. С таким же успехом Петя показывал «духовой оркестр». Он один был одновременно и трубой, и барабаном, и литаврами.

Дружить с Соболевым было бы лестно…

Но к большому огорчению Саши как раз Петя-то Соболев и не обращал на него внимания. За все десять дней, что Саша учился в новом классе, Соболев ни разу не заговорил с ним. А между тем Соболев охотно трещал решительно со всеми…

Спокойный голос Анны Федоровны вывел Сашу из раздумья.

— Василевский! Пожалуйста, повтори, что я сказала.

Краснея и запинаясь, Саша пролепетал что-то невразумительное, хотя он неплохо знал немецкий язык.

Вася Морозов тотчас же поднял руку и зашевелил пальцами.

«Выскочка! Дурак!» — злился Саша.

— Василевский, садись и слушай внимательнее.

Саша сел на место. Тотчас же Соболев показал ему язык и рожки. Все хихикнули.

— Соболев! Проспрягай haben!

Застигнутый врасплох, Петя встал, поперхнулся, растерянно замигал. Потом, сделав вид, что ему все нипочем, громко спел глагол на мотив «Все выше и выше» и при этом наврал во втором и третьем лицах единственного числа.

Класс, обрадованный неожиданным развлечением, громко захохотал, а Анна Федоровна сидела растерянная, не зная, рассердиться ей или рассмеяться.

— За прекрасное концертное исполнение я попрошу преподавателя пения поставить тебе, Соболев, отлично. Ну, а за немецкий я поставлю тебе плохо, — нашла она выход из положения.

— Ему в дьяконы нужно итти, — сострил Гаврин.

— Сам ты дьякон, — огрызнулся Петя. — Перед испытаниями хлеб с молитвами ел…

Гаврин замолчал.

В самом деле, перед испытаниями бабушка Гаврина закатала в хлеб листок из молитвенника и велела внуку съесть.

Внук, хотя в бога ни капельки не верил, хлеб на всякий случай съел. Вдруг поможет! Оказалось, что не помогает. На второй год он все же остался.

Когда шум стих, Анна Федоровна сказала:

— Соболев! У тебя есть время исправиться до конца четверти. Учи получше уроки.

Петя сел и стал хмуро смотреть в книжку. Самолюбие его было уязвлено. «Я пошутил, а она — плохо».

Аня Смирнова, соседка Тамары Бесперчей, обернулась к Пете, состроила злорадную гримасу и ядовито сказала:

— Что, получил на орехи!

2

Возвращаясь из школы, Саша увидел, как по другой стороне улицы шел Петя Соболев, размахивая старым портфельчиком. Кепка была надета козырьком назад.

Соболев остановился у сторожки больничного сада и как с добрым знакомым заговорил со сторожем.

Прячась за спину толстой старухи, Саша перешел улицу и будто случайно столкнулся с Соболевым.

— Ты на этой улице живешь?

— На этой.

— Гаврин — дурак.

— Дурак.

— Ловко ты спел…

— Угу. А ты почему раньше в нашей школе не учился?

— Мы раньше на Кирочной жили. Теперь папе дали квартиру в новом доме.

— В этом? — Петя показал на дом напротив больничного сада…

Мальчики замолчали. Разговор не клеился. Сейчас Соболев уйдет.

Неожиданно для самого себя Саша сказал:

— Я летом в Крыму был. На Ай-Петри лазил… — И сейчас же понял, что глупо похвастал.

Соболев свистнул.

— Подумаешь, Крым! В Крым каждый может поехать. А я на самой границе жил. У меня бабушка там.

— Где?

— Где? Так я тебе и сказал! Государственная тайна.

— А шпионов ты видел?

— Видел! Сам ловил…

— Не врешь?

— Я-то вру? Целых двух на заставу привел.

Петя быстро заработал языком. И в эту минуту он был уверен, что на самом деле все так и было, как он рассказывает. Способность верить в свои фантазии была отличительной чертой Пети. Это был тот самый мальчик, который, будучи в первом классе, двадцать три раза смотрел кинофильм «Чапаев». Когда же контролерша спросила его, почему он так часто смотрит картину, Петя хитро улыбнулся и ответил: «А может быть, Чапаев выплывет».

Наконец, Петина фантазия иссякла. Тогда Саша, осмелев, принялся рассказывать, как однажды его мама приняла дельфина за утопающего человека и бросилась к нему на помощь.

— Ну, мне пора! — внезапно оборвал беседу Петя. — Пойду обедать.

Кивнув Саше, он перешел улицу и скрылся в воротах серого шестиэтажного дома.

Саша раздосадованно смотрел ему вслед. Заинтересовать Соболева не так-то легко. Дельфином его не удивишь… Никаких подвигов Саша не совершил и ему нечем было похвастать.

3

Саша позвонил у дверей своей квартиры. Никто не открывал. Саша потянул за ручку. Дверь открылась.

«Где же Филимоновна?»

Из столовой послышался испуганный старушечий голос:

— Кто там?

— Я, Саша!

— Иди сюда, Сашенька. Он, проклятый, меня не пускает.

«Вдруг вор забрался?»

— Иди, иди, он тебя, может, не тронет, — просила Филимоновна.

С опаской Саша приоткрыл дверь в столовую. Глазам его предстало странное зрелище.

Старая Филимоновна, с половой щеткой в руках, сидела на обеденном столе под большим желтым абажуром. А под столом лежала овчарка, молодая, темно-серой масти. Заметив Сашу, собака вскочила и насторожила уши.

Саша попятился. Собака опять легла. Кусаться она, видимо, не собиралась.

— Откуда собака?

Филимоновна, вероятно, сочла Сашу достойным защитником. Кряхтя, она слезла со стола и затараторила:

— Папаша привел. Только хотела я дверь за ним закрыть, а пес как бросится на меня. Схватил за щетку и не пускает. Ну, я и влезла на стол. До смерти боюсь собак.

Саше стало смешно. Пес вовсе был не страшен. Ведь он еще щенок. Лапы большие, неуклюжи… Просто он хотел поиграть с Филимоновной.

— Чего смеешься-то! — укоризненно заворчала старушка. — Сам, небось, тоже напугался.

На всякий случай Филимоновна поспешно удалилась из столовой.

«Зачем папа привел овчарку? Наверно, подарит. А вдруг нет? Как ее зовут?»

Саша осторожно погладил незнакомку. Овчарка в знак одобрения шевельнула ушами. Саша погладил еще раз. Овчарка вильнула хвостом. Дружба налаживалась.