Элрик: Лунные дороги - Муркок Майкл

– Кажется, да.

Он учтиво сдвинул брови и покачал головой:

– Я бы тебя запомнил. Ни разу не видел женщину с таким же цветом кожи и волос и такого же роста, – сказал он без всякого удивления.

– А ты ожидал увидеть меня?

– Ты ведь Белая Буйволица?

– Вроде так.

– Тогда я действительно ждал, что увижу тебя. Каждый из нас исполняет свою часть пророчества, так ведь? – Он подмигнул. – А если нет, то пути начнут путаться и мешать друг другу. И тогда мы потеряем все, что приобрели. Если бы ты не появилась тут в предсказанное время, то я бы забеспокоился. Но сейчас меня волнует то, что третий из нашего трио до сих пор отсутствует.

Я хорошо знала этикет путешественников и поэтому не стала выспрашивать больше, чем он уже рассказал. Многим путникам между мирами, использующим разные способы передвижения, порой приходится тратить годы, чтобы добраться до конкретной дороги или конечной цели. Один неверный шаг или слово – и цель снова отдалится! Узнаешь слишком много о будущем – и оно изменится.

– Каким именем ты называешь себя? – спросила я.

– Мое духовное имя – Белый Ворон, – ответил юнец. – Я ученик племени какатанава, моя семья всегда посылает к ним своих детей учиться, вот и меня отправили. Наши пути сливаются в этой точке. Я уже завершил три первых задания. Теперь пришло время для четвертого и самого главного. Ты поможешь мне сейчас, а я помогу тебе позже. В определенное время все станет понятно. Мы действуем вместе ради сохранения Равновесия.

Он расстегнул ремни седла и придерживал его, пока оно скатывалось со спины животного на землю. Копья загремели.

– Мы идем по пути Равновесия, – небрежно сказал он, наполнил большой мех водой и принялся мыть живот и ноги черной мамонтихи. – А эту старушку зовут Бесс. На ее языке это значит «королева». Она тоже служит Равновесию.

Всхрапнув, Бесс враскачку вошла в воду, затем подняла длинный хобот, полный воды, и облила свою спину, наслаждаясь отсутствием седла.

– Космическому равновесию?

– Равновесию мира, – отозвался юнец, явно незнакомый с моей фразой. – Разве Айанаватта тебе ничего не рассказал? Он стал скрытным. – Юноша усмехнулся и откинул назад мокрые волосы. – Владыка ветров обезумел, он грозит разрушить наш общинный дом и все, что его защищает.

Белый Ворон начал пучками травы обтирать длинные загнутые бивни животного, пока то заходило поглубже в воду, влюбленно поглядывая на хозяина.

– Я должен был отыскать потерянные сокровища какатанава и принести их в общинный дом, чтобы древо нашего дома не погибло. Служить таким образом – мой долг и моя привилегия.

– А что это за сокровища? – спросила я.

– Все вместе они образуют Душу Мира. Когда их восстановят, они станут настолько сильны, что смогут противостоять Владыке ветров. Сила всех элементалей растет. Они угрожают не только нашей жизни, но, прежде всего, нашему образу мыслей. Еще поколение назад все понимали значение и ценность наших путей. Но теперь даже великие Владыки Высших Миров забыли об этом.

Я знала немало о безумных Владыках и Владычицах Порядка, чья деятельность утратила первоначальный смысл. Они сошли с ума, защищая лишь свою власть и догмы. Владыка Ветров обычно не служил ни Порядку, ни Хаосу, как и все элементали, он не хранил верность никому, кроме своих родичей и традиций. Белый Ворон согласился с этим.

– Безумство может заключаться в Хаосе, – сказал он, – точно так же, как и в Порядке. Эти силы принимают разные формы и по-разному называются в разных концах мультивселенной. Называть их добром и злом значит ничего не понимать в них, не иметь возможности контролировать. Бывают времена, когда Хаос несет добро, а Порядок – зло, и наоборот. Любой самый маленький поступок может иметь крайне серьезные последствия. Величайшие злодеяния могут порождать величайшие силы добра. Точно так же из добра может родиться чистейшее зло. Это первое, что постигают посвященные. И только тогда они начинают учиться по-настоящему.

Он говорил как школьник, лишь недавно усвоивший эти истины.

Здесь явно прослеживалась какая-то связь с теми событиями, которые довелось пережить нам с Улриком, но очень слабая. Битва за Равновесие никогда не заканчивается. Ее окончание привело бы к неизбежному противоречию. От Равновесия зависит главный парадокс всего сущего. Без жизни нет смерти. Без смерти нет жизни. Без Порядка нет Хаоса. Без Хаоса нет Порядка. И Равновесие достигается за счет противостояния двух сил. Не будь этого напряжения и Равновесия, в следующий же миг мы все погрузились бы в небытие. Время остановилось бы. И целую вечность нам пришлось бы проживать этот невообразимо ужасный конец. Таковы ставки в Игре Времени. Закон или Хаос. Жизнь или смерть. Добро и зло вторичны, зачастую они отражают огромное разнообразие ценностей, в соответствии с которыми разумные существа ведут себя по всей мультивселенной. И все же система, принимающая множество разных ценностей, таких как богатство альтернативных реальностей, не может существовать без нравственности, и именно эту этику и ценности изучали ученики-мухамиры. Посвященные оставались слепы, не воспринимая сверхъестественное и оставаясь в его власти до тех пор, пока не научатся выглядывать за границы системы.

Я начала быстро понимать, что все эти события связаны с постоянной борьбой, которая, как нам хотелось думать, закончилась после разгрома Гитлера.

– Ты сейчас направляешься к своему народу? – спросила я.

– Я не могу вернуться ни с чем, – ответил он и сменил тему разговора, радостно засмеявшись и указывая на стаю гусей, которая спланировала на тенистые отмели реки. – А ты знала, что за тобой наблюдают? – беззаботно спросил он, восхищаясь гусями, грациозно плывущими по воде.

Послышался шум в кустах, и оттуда появился Айанаватта, держа в одной руке пару птиц, а в другой лук. Он радостно поприветствовал друга и пригласил его позавтракать с нами.

Мужчины обнялись. И вновь меня поразило их обаяние. Я поздравила себя с тем, что провидение послало мне самых лучших союзников, о каких можно было только мечтать. Пока наши интересы совпадают, мне не остается ничего другого, как идти с ними туда, куда ведет их предназначение.

Я надеялась, что Белый Ворон вновь упомянет, что за нами наблюдают. Когда мужчины наконец обменялись дружескими объятиями, он показал на север, на другой берег реки.

– Я и сам знал, что вы на реке, когда пошел напрямую. – Белый Ворон указал туда, где река изгибалась. – Вон там они разбили лагерь, они явно за вами следят и, без сомнения, собираются устроить засаду. Так они обычно поступают с нашим народом. Группа воинов пакваджи. Семнадцать человек. Это мои враги. Они гнались за мной, но я думал, что они отстали.

Айанаватта пожал плечами:

– Присмотримся к ним попозже. Они не станут нападать, пока не убедятся, что смогут победить нас.

Белый Ворон умело ощипал птицу, пока я разводила огонь. Айанаватта искупался в реке, напевая песню – как я поняла, песню благодарности за добычу, которую он подстрелил. А еще он пропел пару куплетов боевой песни. Мне даже показалось, будто барабаны застучали, предупреждая противника. Я заметила, что он искоса поглядывал на горизонт на севере. Видимо, пакваджи славились своей враждебностью.

Осторожно, насколько возможно, я спросила Белого Ворона, бывал ли он когда-нибудь на островке с двухэтажным домом или, может, видел его во снах. Пыталась понять, помнит ли он меня или Улрика. Он ответил, что сожалеет, но ничего не знает о тех событиях, которые я описала. Поинтересовался, как давно это случилось, потому что все последнее время он провел на юге.

Я сказала, что для меня это произошло совсем недавно. Не имело смысла расспрашивать дальше, так что я решила не тратить время зря. Надеялась, во время путешествия все прояснится само собой.

Мне начали нравиться песни и ритуалы Айанаватты. В этом странном мире, парившем на краю нашей истории, лишь они оставались неизменными. Я притерпелась к его шумным привычкам, поскольку знала, что в лесу он может двигаться тихо, как кошка. От природы он был общителен и разговорчив и пребывал в неизменно приподнятом настроении.