Стремнина - Галина Шкавронская

— И после этих грязных слов, ты по-прежнему станешь утверждать, что любишь меня?! Вот, ты и поставил окончательную точку в наших отношениях. Сам поставил! И нам больше не о чем разговаривать! А если ты ещё раз явишься ко мне на работу, то детей своих ты вообще больше не увидишь! Ты меня знаешь. Если я что решила, то всё будет, как я сказала.

Яна развернулась и пошла к своему подъезду. А Саид ещё некоторое время стоял и смотрел ей в след: «Какой же я дурак! О, Аллах!.. Какой же я дурак! Зачем я наговорил ей всё это?!»

Глава 49. НЕТ ИНОЙ ЖИЗНИ, КРОМЕ… РАБОТЫ

Прошло несколько месяцев. Ничто не менялось в отношениях Яны с её патроном. Разве что Радж несколько изменился. Стал мрачным, редко смеялся, выражение его лица, как правило, было недовольным, угрюмым. Казалось, что-то снедало, мучило его. Яна сознательно не расспрашивала его ни о чём. Работа — вот в чём они по-прежнему понимали друг друга без слов.

Однажды Радж вызвал её и затеял такой разговор:

— Знаешь, я больше этого не вынесу! Я пытался изо всех сил, как ты мне советовала, наладить отношения с женой. Я запретил себе думать о тебе. После приезда твоего мужа я понял, что ты никогда больше не будешь со мной. Я же понимаю, что он никуда не уедет, будет добиваться тебя — и рано или поздно добьётся своего, ведь у вас дети. Но… как я могу не думать о тебе, если мы постоянно общаемся, работаем рядом? Жена моя мечтает о ребёнке… а я не хочу, хотя и понимаю, что пора расставаться с иллюзиями. Так вот, Яна! Чтобы долго не мудрить и не мучить тебя своими жалобами на несчастливую судьбу, скажу без обиняков: я решил, что работать нам вместе больше не следует.

— А-а… Я, кажется, поняла… Ты предлагаешь мне уволиться?

— Да что ты! Как ты могла подумать такое! Нет! Я пришёл к иному решению. Мне нужно уехать отсюда, хоть на другой конец света! Чем дальше от тебя — тем лучше! Может, со временем моё чувство к тебе утихнет.

— Боже мой! Но как же… как же я? Надо мной поставят кого-то другого, и не известно, смогу ли я работать столь же успешно? Может, проще мне уволиться ?

— Ты в последнее время настолько преуспела, что наступаешь мне на пятки, дышишь мне в затылок. Ты, мне думается, можешь работать директором, заменив меня. А мне уже тесно здесь, всё, что мог на этой должности, я уже освоил. Мне надо расти дальше. На этот счёт я уже переговорил с мистером Сунилом, сказав, что желаю трудиться в более крупном представительстве, имеющим больший годовой оборот. Он с пониманием отнёсся к моей просьбе. Короче, когда меня переведут на работу в другую страну, тебе реально могут предложить моё место. Случится это, думаю, не завтра, у нас с тобой ещё есть какое-то время запасе. Поэтому я предлагаю тебе наиболее эффективно подготовиться к будущей должности. Я тебе помогу всем, чем могу.

— Всё, что ты сказал, Радж, очень неожиданно.

— Ты не должна ударить лицом в грязь. Я верю в тебя, в твои мозги.

— Спасибо, Радж. Я никогда не забываю о том, что всем, что умею и знаю, обязана тебе.

— Тогда договоримся так: с завтрашнего дня мы выделим для ежедневных занятий два часа. Планируй своё время с учётом этого. — Он вдруг взял её руку. — Я не знаю… как смогу без тебя… Я привык всё время чувствовать тебя рядом, привык, что во сне ты приходишь ко мне, и иногда среди ночи я просыпаюсь, испытав страстный оргазм. Да, да!.. А жена спрашивает, что со мной, почему я громко стонал. За что эта пытка? А ты? Ты совсем охладела ко мне? Понятно, муж рядом. Вы вот-вот сойдётесь! Как подумаю об этом, мне его убить хочется!

— Радж… Я… в полной растерянности. Не знаю, как останусь здесь, когда ты уедешь. Вдвоём мы всегда находили выход в трудной ситуации, понимаем друг друга с полуслова. А с кем-то чужим… Стало обычным делом, что вся ответственность за предпринятые мною шаги лежит, в основном, на мне, но если я ошибусь, ты тут же подключишься, и мы вместе исправим положение дел. Это придавало мне решимости. А вдруг тот, кто придёт на твоё место, захочет всем управлять единолично, превратив меня в простого исполнителя своей воли?.. Нет… Мне это уже никогда не будет интересно. К хорошему привыкаешь быстро. Жаль бросать фирму, я с ней срослась. Она — и моё детище. Может… не надо пока уезжать?

— Неужели я тебе ещё не совсем безразличен? — Он стал целовать её прохладные пальцы, прижимать их к своим щекам… Она не убрала руку. В её глазах застыли слёзы. Увидев их, Радж выдохнул:

— Подари мне несколько мгновений счастья, не отказывай, прошу тебя! — Она молчала и с грустью смотрела на него. В его глазах было столько мольбы!

— Сейчас разгар рабочего дня, — с сомнением произнесла она.

— Предоставь это мне. Хорошо? Минут через пятнадцать мы просто с тобой поедем на «деловую встречу». — Руки его дрожали. — Ты согласна? Ну, скажи «да!»

— Да.

Жизнь похожа на просмотр фильма в ускоренной промотке: каждый день, только начавшись, уже заканчивается, откладываясь в памяти мимолётным мазком.

Марина Михайловна гладит бельё. В соседней комнате спит Марьяшка. Для неё — тихий час. Медленно двигая утюгом, Марина размышляет, насколько изменился мир в эти десять лет, прошедшие с начала перестройки. В сознании людей, пытающихся приспособиться к новым правилам и жизненным установкам, стёрлись, стали расплывчатыми воспоминания о том, когда граждане огромной и сильной державы ощущали себя одной семьёй, когда их сердца были одухотворены гордостью за свою страну.

Ныне цена человека измеряется только его богатством. Молодёжь, готовая жить под родительским крылышком хоть всю жизнь, лишённая светлых целей, не находящая себе применения, практически брошенная своим государством. Стремительная деградация и деморализация общества. Расширяющаяся на глазах пропасть между неимоверно богатыми и бедными, можно сказать, нищими людьми, чья единственная ценность честный образ жизни.

Что вновь обрели мы — взамен идеалов, которыми жили все люди страны? Едим мы досыта, и тряпок навалом, но как же мы стали духовно бедны! Азартные игры, наркотики, пьянство, бессмыслица жизни, коль нет перспектив, ни в чувствах, ни в принципах нет постоянства, все мысли о деньгах — сплошной негатив! Не то чтобы мучит сейчас ностальгия по тем, невозвратным уже, временам, но цели, стремленья должны быть благие, и души чисты, словно истинный храм!

Впрочем, урезонивала сама себя Марина Михайловна, глобальные обобщения, как всегда, ошибочны. Во все времена, при любом социальном строе добро преобладает над злом, честных, порядочных людей больше, чем нравственных уродов. И молодёжь наша не так уж плоха, убеждала себя Марина. Нечего брюзжать, как старая бабка!

Какое бы общественное устройство ни преобладало на человеческом веку, жизнь во все времена неимоверно трудна, но зато в вечном преодолении тягот её никак не назовёшь скучной! И случись победа коммунизма на всей земле, мы загнили бы в этом обществе справедливого распределения благ, где каждому по потребностям. Надо сначала в корне изменить сущность человека…

Проснулась маленькая Марьяшка. Захныкала легонько: «Ма-мма! Мамм!»

Выключив утюг, Марина Михайловна вошла в её комнату:

— Кто это проснулся? Какая сладенькая девочка проснулась? Иди ко мне скорее на ручки! — Она обняла хрупкое, тёплое со сна, тельце ребёнка, прижала к себе. «Почему так хорошо пахнут маленькие дети?» Нежность разливалась внутри её. Марьяша обожала бабушку и называла её мамой. Она считала, что у неё две мамы. Бабушка Марина не поправляла кроху: ребёнок всегда должен чувствовать мать рядом. Ему это жизненно необходимо. А коли настоящая мама рядом бывает только ночью, то днём есть запасной вариант — мама-бабушка. Марьяше шёл уже третий год. Одев внучку для прогулки, Марина стала одеваться сама. Ральф, почувствовав, что и ему, возможно, предстоит выбежать на свежий воздух, восторженно засуетился вокруг Марьяши, едва не сбив её с ног. В это время зазвонил телефон. Звонила Маша, сноха. Марине пришлось присесть у телефона на некоторое время, уделив ей внимание.

Надо сказать, что недавно в семье сына произошли важные события. Марина Михайловна стала бабушкой в третий раз: в мае у Кости и Машеньки родился первенец — её третий внук, Андрей. Рождение ребёнка в семье всегда значительное событие. Жаль, что ребята так долго тянули с пополнением. Когда Яна жила в Пакистане, сколько дней и бессонных ночей Марина Михайловна мечтала о внуке со стороны сына, ей страстно хотелось быть полезной детям, а ближе всех был в то время сын Костя. Но тогда не сложилось. А теперь она была для Андрюшки «праздничной» бабушкой, так как все её время и силы тратились на дочерей Яны да и на неё саму, ведь мать полностью освободила Яну от домашних хлопот ради работы и карьеры.

Слава богу, сноха, будучи в декретном отпуске, сама занималась ребёнком. Это на первых порах, ох, как непросто! Машенька часто звонила свекрови, рассказывала о сынишке, спрашивала совета.