Время Волка - Юлия Александровна Волкодав

нужного материала. А вот и он. Маленькая заметка и большое фото. «Леонид Волк не падает духом». М-да, заголовок многообещающий. На фотографии Лёня, в длинном плаще и шляпе с полями, но всё равно легко узнаваемый, обнимал за талию (чертовски тонкую талию!) белокурую девушку в красном пальто. И по тому, как он её обнимал и как на неё смотрел, у Натали никаких сомнений не оставалось — это не фото с поклонницей. Это та самая, из-за которой он не звонит уже неделю. Что интересно, фото сделано в Петербурге, на фоне виден угол Эрмитажа. Совести ни грамма. Гуляет с любовницей по центру Питера, не боясь ни журналистов, ни фотоаппаратов случайных прохожих. Заметка подтверждала её мысли, автор тоже поражался энтузиазму Волка, который вместо того, чтобы разбираться с заведённым на него делом, метнулся к юной пассии.

«Сплетник» стал последней каплей. Натали села за стол и раскрыла тетрадь, даже забыв переодеться. Нет, никакого снисхождения он не заслуживает. Она расскажет всю правду без прикрас.

…Смешно. Я всю жизнь поддерживала легенду о своём якобы нездоровье по женской части. Бред, я всегда была здорова как лошадь. Но так было удобнее всем.

Когда я поняла, что беременна, жутко обрадовалась. Наивная дурочка, я надеялась, что теперь начнётся настоящая семейная жизнь, такая, какой я её себе представляла, без череды гастрольных разъездов. Я, как любая женщина, полагала, что Лёня хочет детей, тем более он был далеко не мальчик. Но когда я сообщила ему радостную новость, Лёня не выразил никакого восторга. Может быть, я выбрала неудачный момент, он был чем-то расстроен, кажется, у него цензоры зарубили новую песню, которую он хотел сделать главной в очередной пластинке. Он рассеянно на меня посмотрел и сказал будничным тоном:

— Да? Ну, если ты хочешь, оставляй.

Я была шокирована. У меня даже мысли не возникало избавиться от ребёнка! Что значит «оставляй»? Как-то раньше я не задумывалась, а почему первая жена Лёни не родила ему детей? Автоматически решила, что она не смогла. А когда Лёня произнёс эту фразу, всё поняла. Тогда я не стала спрашивать, хочет ли он ребёнка. Решила, что мужчину о таких вещах спрашивать глупо. Вот когда появится маленький, он его непременно полюбит.

Токсикоз у меня начался очень рано, меня постоянно тошнило, а каждое утро начиналось с гимнастики над тазом, который приходилось держать рядом с кроватью — до туалета я дойти не успевала. Я видела, что Лёню передёргивает от отвращения. Хуже всего было то, что меня тошнило от любых резких запахов, в том числе запаха сигарет. Тогда Лёня курил и обычно курил дома, высунувшись в окно. Но, видя мои мучения, он стал уходить на лестницу. Однако запах сохранялся на его одежде, и стоило ему пройти мимо меня, я летела к унитазу.

— Ты уверена, что тебе нужны такие мучения? — как-то спросил он.

«Тебе», а не «нам». Но я продолжала изображать энтузиазм. А через неделю Лёня заявил, что летит в Америку. По тем временам — просто фантастика! Советские люди и не мечтали увидеть страну загнивающего капитализма! Делегацию артистов отправляли представлять Союз на каком-то там фестивале, который проходил сразу в нескольких крупных городах. Помимо Лёньки ехали и Кигель, и Агдавлетов, оба с жёнами. А я вынуждена была остаться дома. Куда мне ехать, если я от унитаза отойти не могу?

Сейчас, наверное, дико звучит. Когда все границы открыты, трудно понять, как можно выбирать между жизнью ребёнка и поездкой в Америку. Но тогда многие вещи воспринимались иначе. Здоровая женщина может ещё кучу детей нарожать. А вот шанс съездить в Америку предоставляется раз в жизни. Тем более, срок небольшой.

Сейчас я понимаю, что совершила ошибку, но виноват в ней Лёня. Если бы он хотел детей, если бы проявил больше понимания…

Словом, я сделала аборт и заявила Лёне, что еду с ним. По-моему, он даже обрадовался. И у меня было прекрасное настроение, тут же исчезли мучившие меня тошнота и слабость, я замечательно себя чувствовала. Что уж говорить о поездке! Мы увидели Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Чикаго, Вашингтон. Сколько интересных встреч, сколько новых впечатлений! А какие я привезла наряды! Правда, мы с Лёнькой всю поездку питались взятыми из дома консервами, последние дни вообще сидели на хлебе и яйцах, лишь бы сэкономить суточные. Гонорар-то советские артисты получали уже на родине и в рублях. И если ты хотел что-то купить за доллары, то мог тратить только суточные, которые выдавались на питание. И всё равно поездка была замечательной.

Второй раз я забеременела спустя год. На удивление, токсикоз меня больше не мучил, и Лёню я поставила перед фактом уже на большом сроке. Он спокойно воспринял эту новость, а в ответ сообщил, что уезжает на гастроли по Казахстану. На месяц! Я и так ненавидела его долгие отлучки. Кому приятно сидеть одной в четырёх стенах и ждать известий, где он и с кем развлекается. А тут ещё из-за беременности нервы на взводе. И я устроила ему скандал.

— Сколько можно мотаться? — кричала я. — Тебя не бывает дома месяцами!

— Я зарабатываю деньги. — Лёня был как всегда невозмутим.

— Не такие уж большие!

— Сто двадцать рублей за концерт, если со всеми надбавками, — спокойно уточнил он. — Средняя зарплата за месяц рядового гражданина.

Как же меня бесил его темперамент! Точнее, его отсутствие.

— Я соломенная вдова! Вот сейчас я рожу, и как мы будем без тебя справляться?

— Не рожай. Я тебя не заставляю.

— Эгоист!

— По-моему, я предельно с тобой честен. Я не брошу работу из-за того, что ты родишь ребёнка. А моя работа предполагает разъезды. Ты предлагаешь мне сидеть с тобой дома и стирать пелёнки? А жить мы на что будем? И, прости, я не за тем всю жизнь строю карьеру, чтобы сломать её из-за того, что ты хочешь родить.

Мы разругались вдрызг. Я плакала на кухне, а он, немного помаявшись, ушёл. Наверняка к Карлинским. Позже я поняла, что он уходит от шума, от моих бьющих через край эмоций. И ещё неизвестно, как бы мы жили, если бы я всё-таки родила. Ведь маленький ребёнок неизбежно производил бы много шума. Велика вероятность, что он совсем переселился бы к Борису.

Я снова сделала аборт. А потом появились импортные спирали, огромный дефицит, и проблему внезапных беременностей мы закрыли. Впрочем, Лёня не так уж часто проявлял ко мне интерес как к женщине.

Мне казалось, мы приняли разумное, правильное, цивилизованное решение. Лучше никаких детей, чем дети нежеланные,