Путешествие на Запад. ТОМ II - У Чэн-энь

Дух испугался и бежал с поля боя.

– Догоняй его, догоняй! – закричал Сунь У-кун.

И они вдвоем бросились за духом, преследуя его до самой пещеры. Здесь они увидели, как дух, держа в одной руке пику, встал на тележку, стоявшую в середине, и свободной рукой дважды ударил себя по носу.

– Смотри-ка, у этого мерзавца ни стыда, ни совести, – сказал со смехом Чжу Ба-цзе. – Что же это, ты хочешь, чтобы из носу у тебя потекла кровь, а потом думаешь жаловаться на нас?

Но дух произнес заклинание и выдохнул из себя пламя. Из его ноздрей повалил густой дым. Тележки запылали. Волшебник дунул еще несколько раз, и пламя охватило все вокруг. Казалось, что загорелись даже небо и земля.

– Эй, брат, плохи дела! – крикнул Чжу Ба-цзе. – В таком огне мы наверняка изжаримся. А если добавить приправы, то меня как раз можно будет подавать к столу. Бежим скорее, пока не поздно!

И, не обращая больше внимания на Сунь У-куна, он с с криком перемахнул через поток и скрылся из виду. Но Сунь У-кун не испугался: он произнес заклинание, защищающее от огня, и смело ринулся в бушующее пламя. Увидев приближающегося Сунь У-куна, волшебник дунул еще несколько раз, и огонь забушевал с новой силой:

Наполняя все пространство жаром,Бешеное пламя бушевало,Словно красные шары катились:Сделалась земля багрово-алой.Это не был тот огонь, которыйДобывал Суй-жэнь[38] усердным треньем,Не на нем бессмертия пилюлиЛао-цзюнь создал в уединенье.Не был он огнем, сходящим с неба,И блуждающим огнем он не был.Знайте: это был огонь священный,Мир в огне, раскрытый созерцанью,Порожденный силой чародейной –Духов и волшебников созданье.Пять тележек этих означаютВсех пяти стихий соединенье,Пять стихий в едином сочетаньеОбразуют пламени горенье.Если печень в Му восходит к жизни,То и в сердце пламень порождает,Этот пламень властвует над желчьюИ земли стихию побеждает.Печень сопрягается с землею,Порождает золото в природе,Золото становится водою,В дерево вода духовно входит.Пламя Самади[39] в своем гореньеСовершает эти превращенья.Пустоту объемлет светлый пламень,Над вселенной вспыхнуло блистанье.Уж давно постиг волшебник тайну,Как путями самосозерцаньяВызвать этот пламень чудотворный:Запад перед ним склонен, покорный.

Охваченный со всех сторон пламенем, Сунь У-кун не мог отыскать волшебника, он даже не видел дороги, ведущей в его пещеру. Чтобы спастись, Великий Мудрец вынужден был выпрыгнуть из пламени. Волшебник наблюдал все это. Заметив, что Сунь У-кун исчез, он собрал все приспособления, с помощью которых вызывал огонь, и вместе с подвластными ему духами вернулся в пещеру. Они закрыли каменной глыбой вход, и волшебник, решив, что одержал победу, приказал устроить пир и велел музыкантам играть. Все радовались и веселились, однако распространяться об этом мы не будем.

Вернемся снова к Сунь У-куну. Перепрыгнув через поток Сухой сосны, он оседлал облако. Вдруг из соснового леса до него донесся громкий разговор Чжу Ба-цзе и Ша-сэна.

Сунь У-кун подался вперед и крикнул:

– Эй ты, Дурень! Нет у тебя никакого самолюбия! Что ж ты испугался и сбежал, спасая свою шкуру, а меня бросил на произвол судьбы. Лучше бы ты совсем не ходил со мной.

– Дорогой брат, – отвечал ему Чжу Ба-цзе. – Не зря сказал тебе этот дух, что ты не умеешь ни в чем разбираться. Еще в древности говорили: «Тот, кто умеет разобраться в современных событиях, обладает подлинным талантом». Этот дух вовсе не твой родственник, а ты хотел насильно убедить его в этом. Вот и пришлось ему вступить с тобой в борьбу и вызвать этот свирепый огонь. Но на тебя и это не подействовало, тебе обязательно надо было продолжать бой с ним.

– А как, по-твоему, кто из нас обладает более сильным волшебством? – спросил Сунь У-кун.

– Ну, конечно, он уступает тебе, – сказал Чжу Ба-цзе.

– А кто искуснее в бою? – снова спросил Сунь У-кун.

– И тут он не может равняться с тобой, – сказал Чжу Ба-цзе. – Когда я увидел, что он начинает сдаваться, я решил помочь тебе. Но потом понял, что дело плохо, и подумал, что лучше скрыться. Однако тут, нарушая законы природы, он вызвал это адское пламя.

– Нечего было тебе вмешиваться, – сказал Сунь У-кун. – Еще несколько схваток, и я покончил бы с ним.

И вот, когда они с Чжу Ба-цзе беседовали об искусстве и ловкости волшебника и об ужасном огне, который он вызвал, Ша-сэн, прислонившись к сосне, надрывался от хохота.

– Ты что смеешься, брат? Может быть, ты знаешь, как усмирить этого духа или одолеть вызванный им огонь? – спросил Сунь У-кун. – Ведь дело это касается нас всех. Как говорится: «С миру по нитке – голому рубашка». Если усмиришь этого духа и спасешь учителя, половина заслуги будет принадлежать тебе.

– Ничего я не знаю, – сказал Ша-сэн, – и выловить духа не могу. А смеюсь над тем, что очень уж вы суетливый народ.

– Почему же я суетливый? – удивился Сунь У-кун.

– Этот дух уступает тебе по способностям, не так искусен в бою, как ты, и может только вызывать пламя, которое ты не в силах одолеть. Так вот, послушайся меня и примени против его огня противоядие. Тогда выловить его будет совсем нетрудно.

– А ведь ты прав, брат, – расхохотался в свою очередь Сунь У-кун. – Мы, конечно, поторопились и забыли об этом. Надо было водой загасить огонь. Верно! Надо поскорее достать воды, и тогда учитель будет спасен.

– Так и сделаем, – подтвердил Ша-сэн. – Только следует поспешить.

– Вот что, – сказал Сунь У-кун, – вы побудьте здесь и пока не вступайте в бой, а я тем временем отправлюсь на Восточное море и выпрошу там отряд драконов. Пусть они доставят нам воду. Тогда мы победим этот волшебный огонь и усмирим волшебника.

– Можешь отправляться спокойно, – сказал Чжу Ба-цзе. – Мы все поняли.

И вот наш Великий Мудрец взвился ввысь, оседлал облако и в один момент очутился у Восточного моря. Ему некогда было любоваться его красотой и, применив один из волшебных способов, которыми он владел, наш Мудрец ринулся в море, рассекая волны. Неожиданно он столкнулся с дозорным якшей. А тот, увидев Сунь У-куна, опрометью бросился в Хрустальный дворец и доложил царю Ао-гуану о прибытии Сунь У-куна. Царь вместе со своими детьми, внуками и отрядом морских воинов, состоящим из креветок и крабов, вышел навстречу Великому Мудрецу и пригласил его во дворец. Когда церемония приветствия была закончена, царь приказал подать чай.