Пока не устану жить - Мария Архангельская

В открытом окне гостиной показались Жерар и Франсуа и, заметив нас, тоже вышли на террасу.

— А мы вас ищем, — сказал Жерар. — Добрый день, мадмуазель Сандрин.

— А мы здесь, — отозвался его отец. — Есть что-нибудь новенькое?

— Ничего. Хозяин ещё не показывался, остальные не то чтобы делают вид, будто нас тут нет, но стараются общаться поменьше.

— Хозяин до сих пор не дал понять, как к нам надлежит относиться, — заметил Симон. — Вот они и боятся пересолить — в плане как дружелюбия, так и враждебности.

Я откинулась на спинку скамейки и прикрыла глаза. Солнышко светило и даже слегка припекало, и мне, несмотря ни на что, было хорошо. На террасе потихоньку собрались все мои вассалы, завязался лёгкий разговор ни о чём, но никого из местных видно не было, и потому можно было немного расслабиться, не думая о том, как я выгляжу и какое впечатление произвожу. Поскорее бы убраться отсюда, перевести дух и забыть, хотя бы на несколько дней, обо всех этих Хозяевах, Силах, Светлых, Тёмных…

О нас вспомнили ещё часа через два, когда Хирш пригласила всех нас на обед, точнее говоря, на ленч. Похоже, что Барру он заменял завтрак, поскольку, войдя в малую столовую, куда нас привела Джинджер, именно его мы там и увидели. Кроме него, присутствовали Шюнцель и ещё двое мужчин и женщина. Никого из них мне не представили, впрочем, Барр тоже не потребовал, чтобы я назвала своих спутников. Вместо этого он, к некоторому моему удивлению, поднялся и отодвинул свободный стул, приглашая меня сесть возле него, напротив Каролы.

— Как прошла ночь? — спросил он, когда я заняла предложенное место. — Вам было удобно?

— Благодарю вас, всё в порядке.

— Надеюсь, что к приставленной к вам горничной у вас нет претензий? — осведомился Барр, видимо, решивший сегодня поиграть в галантного кавалера.

— Ни малейших.

— Я рад.

Ели мы в почти полном молчании. Я раздумывала, как бы потактичнее намекнуть ему, что, как ни ценю я его гостеприимство, пора и честь знать. Выдерживать ещё один публичный обед в этом похожем на площадь зале мне не хотелось, и потому я обрадовалась, когда Барр сразу после того, как подали десерт, неожиданно сказал, что хотел бы переговорить со мной наедине. Я легко согласилась, и он приказал отнести пирожные и кофе в свой кабинет со стеклянными стенами. Мы расположились за низеньким кофейным столиком красного дерева.

— Что ж, мисс Чернова, — начал Барр, — надеюсь, вы довольны этим визитом.

— О да, — сказала я. — Более чем.

— Я старался. А теперь, после того, как мы с вами познакомились, каковы ваши дальнейшие планы?

Вот и опять ему удалось поставить меня в тупик. Никаких особых планов у меня не было. Вероятно, они были у Симона, но он меня о них в известность не поставил, тоже мне, вассал называется. Впрочем, я и сама хороша, могла бы проявить побольше настойчивости, расспрашивая его.

— Вы спрашиваете об этом из любопытства или хотите предложить что-то конкретное?

— Вы правы, я не люблю ходить вокруг да около. Предложение у меня к вам может быть только одно, я думаю, вы и сами понимаете, какое. Вы могли бы стать моим вассалом.

Я наклонила голову набок, с любопытством глядя на него.

— Скажите, вы и в самом деле полагаете, что после того, как вы весь вчерашний вечер старательно выставляли себя в наихудшем виде, я могу согласиться?

— От этого выиграли бы мы оба.

— Честно говоря, не представляю, что могла бы выиграть я.

— Вы перестанете быть марионеткой этого проходимца Шевалье и обретёте Хозяина, который будет о вас заботиться и в случае чего защитит. Ведь вы, если я не ошибаюсь, сбежали от Светлых? Можете мне поверить, они отнюдь не забыли о вашем существовании.

— Светлые мне покамест не досаждают. А что до положения марионетки, то, во-первых, вы не правы, а во-вторых… Даже будь вы правы, какой смысл менять одного кукловода на другого?

— Вам нравится подчиняться собственному вассалу?

— Мне не нравится подчиняться кому бы то ни было. Но, если уж этой участи не избежать, я предпочту выбрать из двух зол наименьшее.

— То есть, — уточнил Барр, — я представляюсь вам большим злом?

— Мистер Барр, когда Шевалье рассказывал мне о вас, он упомянул и об участи вашего предшественника, некоего Ведемана. Вы будете утверждать, что он говорил неправду?

— Я не могу ничего утверждать, поскольку не знаю, что именно он вам наговорил, — резонно возразил Барр. — Но почему бы вам не перестать слепо верить его словам и не попытаться разнообразия ради сделать собственные выводы?

— Мы с вами знакомы меньше суток, мистер Барр. Этого маловато для выводов. И, в любом случае, я до сих пор не увидела ничего, что опровергало бы слова Симона.

Некоторое время Барр молчал.

— Я надеялся, что вы прислушаетесь к голосу разума, мисс Чернова, — сказал он после паузы. — Но раз вы остаётесь глухи к разумным доводам, то я не вижу смысла в продолжении этого разговора. Равно как и в вашем пребывании в моём доме.

— Я, признаться, тоже, — сказала я.

Барр как-то странно глянул на меня, поднялся и пошёл к двери. Я последовала за ним, полагая, что мы вернёмся в столовую. Но Барр уверенно миновал коридор и толчком Силы распахнул дверь в большой зал. Там нас ожидали не менее полусотни человек, в том числе и все мои вассалы. В полной тишине множество глаз выжидающе уставились на нас.

— Мисс Чернова, — громко и отчётливо произнёс Барр, и его голос эхом отозвался под высокими сводами зала, — согласно нашим законам, в присутствии моих и ваших вассалов я вызываю вас на поединок Сил, который состоится немедленно. Надеюсь, правила вам известны.

Да, он и раньше ставил меня в тупик, но всё это не шло ни в какое сравнение с тем, как его слова подействовали на меня сейчас. Вот это и называется — как обухом по голове. Не зная, что ответить, я молча смотрела на него, а все остальные смотрели на нас. Прошло не меньше полуминуты, прежде чем я смогла собраться с мыслями.

— А как же ваше обещание не причинять мне и моим людям вреда, пока мы находимся в вашем доме? Вы намерены нарушить клятву на крови?

— А я и не собирался драться с вами здесь, — Барр откровенно наслаждался моим замешательством. — Равно как и преследовать вас. Сейчас мы вместе с вами отправился в подходящее место в Тирфо Туинн и выясним наши отношения раз и навсегда.

«Один из немногих законов, который почти никогда не нарушается, — не отказывать в поединке» — вспомнила я слова Симона. Но ведь «почти» — не значит «совсем». Какого чёрта! Я не хочу с ним драться. И никто не может меня заставить. Но прежде, чем я открыла рот, чтобы высказать свои мысли вслух, Симон Шевалье шагнул к нам и положил ладонь на мой локоть.