Пока не устану жить - Мария Архангельская

Мария Архангельская

Пока не устану жить

ПРОЛОГ

— Ужин будет через полчаса, — темноволосая женщина бросила плащ на кресло и, открыв резную горку, выставила на стол четыре бокала. — А пока мы ждём остальных, скажите мне, Симон…

Басовитый бой старинных часов прервал её на полуслове. Когда отзвучали двенадцать ударов, женщина сказала:

— Полночь. Вот и настал новый день, в котором Повелителя уже нет. Вы уверены, что он не вернётся?

— Уверен, — отозвался её собеседник. — И даже не потому, что тело уничтожено. Вы видели, как он был убит?

— Конечно. Он оторвался от охраны, вернее, его отсекли и…

— Не только от охраны, Эви. Его отсекли от Источника.

— Но это же невозможно!

— Так считалось.

— Да, так считалось, — после паузы согласилась Эви. — Как вы думаете, этот Светлый… Он тоже понял, что произошло?

— Не знаю, но это и не важно. Всё равно он никому ничего не успел рассказать.

— Верно.

Они немного помолчали, глядя, как разгорается огонь в камине. По-старомодному уютная гостиная казалась такой мирной и тихой, особенно для них, недавно вернувшихся из боя. Магического боя.

— Речной замок сгорел дотла, — вновь заговорила Эви. — Как вам удалось поджечь его так быстро?

— Убедить его установить в архиве и библиотеке систему для их мгновенного уничтожения было нетрудно.

— А ставить его в известность, что библиотекой и архивом вы не ограничились, было незачем, — подхватила женщина. — Разумно.

— Так же как незачем было извещать его о том, что самые ценные книги и большая часть архива были заблаговременно вывезены, — добавил Симон. — А вот и остальные.

Двое вошедших — коренастый блондин и долговязый худой шатен — ограничились приветственными кивками и уселись у камина. Эви подала им наполненные бокалы.

— Итак? — спросил Симон.

— Наши потери — двадцать восемь убитых, шестьдесят три раненых, пленных нет, — доложил шатен. — Они потеряли больше пятидесяти убитыми и ранеными около сотни. После того, как Повелитель был убит, наши отступили в полном порядке, все раненые эвакуированы.

— Хорошо, — кивнул Симон. — Юхан?

— Группа Мендеса благополучно покинула Ассамблею, оставив на прощанье парочку сюрпризов. Думаю, завтра будет много шуму. Кроме того, среди убитых числятся и Коллинз, и Тагил-оглы, так что обе Службы будут заняты новыми назначениями.

— В таком случае мало вероятно, что Гофману удастся сохранить своё кресло, — заметила Эви.

— Я бы даже сказал, что его отставка — дело нескольких дней, — отозвался тот, кого назвали Юханом. — Когда отпразднуют победу, начнут считать потери. Впрочем, после столь великой победы шансы удержаться у него есть. Но это уже дела Светлых. А вот что будем делать мы? Симон, надо ли эвакуировать наших людей из Школы и Ассамблеи?

— Нет, но следует предупредить их, чтобы на связь они выходили лишь в самом крайнем случае. В ближайшие годы особой необходимости в этом и не будет, но мне бы хотелось быть в курсе событий. Новый Повелитель родится лет через двадцать, вряд ли раньше, однако надо быть готовыми ко всему. Каспер…

— Я всё сделаю, — кивнул шатен. — Ну а мы как? К Гербе или к Флемингу? Ни Кастелуччи, ни Павленко что-то меня не привлекают. А о Готье я и думать не хочу.

— Между Хозяевами вот-вот начнётся драка за власть, — вставила Эви. — Лично мне не хочется принимать в ней участие.

— В том-то и дело, друзья мои, — медленно проговорил Симон, — что нам с вами это вовсе ни к чему. Есть у меня одна мысль…

— Мы слушаем, Симон, — сказал Юхан.

— Скажу без ложной скромности: мы, здесь собравшиеся, — немалая сила. Так стоит ли отдавать её кому-то из Хозяев, если мы сможем по-прежнему служить Повелителю? Будущему Повелителю?

— Вы хотите сохранить Службу до его прихода? Думаете, это возможно? Хотя… в этом что-то есть. Но сможем ли мы продержаться так долго?

— Мы, бывшие Серые, сможем, если будем соблюдать осторожность. А вот прирождённые Тёмные… Но тут уж каждый пусть решает за себя. Если кто-то захочет уйти к любому из Хозяев, удерживать его я не вправе.

— Надо будет всё как следует обдумать, — сказала Эви. — А пока пойдёмте ужинать.

1. ИНИЦИАЦИЯ

— Саша, приведи в порядок эту полку, — Алла Викторовна кивнула на сваленные кое-как книги.

— Сейчас, — отозвалась я, не отходя от бокового шкафа.

— Не сейчас, а немедленно! Почему ты не слушаешь, когда я тебе говорю?

— Здесь тоже нужно поправить. А потом я займусь теми.

Алла Викторовна подошла ко мне.

— Здесь всё нормально.

— Да, потому что я только что навела тут порядок.

— Тебе ещё не надоело пререкаться?

— Если я займусь тем шкафом на минуту позже, ничего не случится.

— Да что это такое! — рассердилась Алла Викторовна. — Я ей слово, она мне два!

Светлана, моя напарница, сделала большие глаза, ясно давая понять: не связывайся. Я и сама понимала, что лучше было бы промолчать. Увы, умение молча сносить упрёки никогда не входило в число моих добродетелей. Вообще-то Алла Викторовна хорошая женщина и неплохая заведующая, но иногда у нас с ней случаются стычки по каким-то пустякам. И мне обязательно надо оставить последнее слово за собой. Потом мне нередко становится стыдно, но это происходит потом. К счастью, она не злопамятна.

Меня окликнул покупатель, и разговор прервался, но день как не задался с самого утра, так весь и пошёл наперекосяк. Со склада пришло множество поступлений, покупателей к вечеру тоже прибавилось, даром что была только середина недели, и нам, продавцам, пришлось разрываться между ними и новым товаром, который нужно было как можно быстрее поставить на полки. Я с трудом дождалась момента, когда рабочий день закончится, охранники выгонят последних посетителей, и можно будет пойти в раздевалку.

Час был уже поздний, на улице царила темнота. Было холодно, так что я порадовалась, что не позволила утреннему солнцу себя обмануть и надела кожаное пальто. Но всё равно мне пришлось изрядно помёрзнуть на остановке в ожидании автобуса, который не торопился за продрогшими пассажирами. В конце концов подъехала маршрутка, и я, устав ждать, влезла внутрь. В кошельке до послезавтрашней зарплаты оставались лишь одна пятисотенная, но мёрзнуть дальше у меня выдержки не хватило. Ладно, дотяну как-нибудь.

Я жила на самой окраине, почти что за городом. Маршрутка попетляла по улицам и выехала на шоссе. Сидевший рядом со мной мужчина громко посылал кого-то по мобильнику во все известные науке места. За окном проплывали высокие дома, сияющие вывески магазинов, разноцветные рекламные щиты. Потом потянулся длинный бетонный забор, скрывавший железную дорогу. Весна в этом году была ранней, поэтому снег уже успел стаять, но трава ещё не вылезла из земли, так что выглядело всё довольно уныло. В стороне от дороги мелькнул гипермаркет, потом потянулись поля, обсаженные вдоль шоссе деревьями. Дорога изогнулась, позволив увидеть внушительную панораму со склона холма. Вереница белых и красных огней идущих по шоссе машин казалась драгоценным двухрядным ожерельем. Маршрутка затормозила у остановки, я вылезла, стукнувшись головой о низкую притолоку. Мелькнула мысль, что неплохо было бы зайти за хлебом в круглосуточный магазин тут же, у остановки, но утяжелять сумку не хотелось, и я решила подождать до завтра. Ёжась от холода, я быстро зашагала по дорожке через засаженную деревьями и кустами полосу отчуждения.